Обратный отсчет
Шрифт:
Подполковник развернул на столе карту.
— Попробуем оценить ситуацию с точки зрения противника. Каким маршрутом намерен выдвигаться Найгуль на рандеву с Шекор-тураном? Скорее всего, самым коротким, а он проходит через Сапамхейль. Однако Найгулю придется обогнуть кишлак, так как он враждует с рафиком Кушимом, местным полевым командиром, братом губернатора провинции Нангархар. Значит, от своего логова в кишлаке Муравай ему придется двигаться вот по этому проселку, — Ваганов показал на карте. — Существуют еще два маршрута. Первый — вдоль русла Вари-Руд вот к этому броду, а оттуда, верблюжьей тропой, к повороту на Сапамхейль. Однако местность там пересеченная, и двигаться ночью этим путем на автомобиле,
Подполковник умолк, раздумывая.
— Что скажешь, Шекор? — наконец спросил он. — Что у тебя на уме? Прикидываешь, сколько Найгулевой пайсы заныкать?
Шутка неожиданно попала «в десятку» — подобная мысль капитана посещала, и не раз.
— Что вы, Кондрат Васильевич! — рассмеялся он. — Думаю я о том, что нам надо привлечь к этому обсуждению капитана Денисенко. Дыня, уверяю вас, — уникум, в своем роде тактический гений! А что касается специфики операции, ее можно не касаться в его присутствии…
Не прошло и часа, как общими усилиями разработали следующий план действий: в два часа ночи капитан Петренко на одном БТР, не предупреждая никого по радио, выдвигается к Стингеру, который нес службу в обычном режиме. Одновременно отделение спецминирования под руководством Корна, на броне, переодевшись и вооружившись табельным оружием, направляется в район развалин Захирхейля, чтобы надежно заминировать дорогу из Муравая. Чтобы случайно не подорвался кто-то из своих, Дыня предложил такой вариант: во-первых, выставить перед боевыми минами двойной ряд «сигналок», а во-вторых, Корн со своими «шайтанами» остается в засаде возле минного поля до самого утра, а на рассвете ликвидирует дело рук своих путем подрыва.
Основной состав роты капитана Денисенко, переодетый в «правильную» форму и вооруженный надлежащим оружием, устремляется форсированным пешим ночным маршем на самый короткий из возможных маршрутов Найгуля, начинающийся в Муравае, огибающий Сапамхейль и ведущий прямиком к «Мальвине». «Примусы» и «Шмели» командир десантно-штурмовой роты собирался взять с собой, а бронегруппу из семи старых бэтээров предложил оставить в резерве под командованием Тайфуна.
Дынин план утвердили практически целиком — вместе с предложением Хантера включить в состав его роты группу артиллерийских корректировщиков — вызвать огонь артиллерии, коль возникнет нужда.
Теперь следовало поторопиться — десантникам предстояло пройти в темноте, по пересеченной незнакомой местности и с тяжелым вооружением в придачу, около десяти километров, затем оседлать высотки вдоль дороги, выставить «монки» и подготовить позиции. В целом на сборы ушло пятьдесят с небольшим минут, после чего роту построили для осмотра, инструктажа и доведения боевого приказа.
Два капитана лично скрупулезно проверили каждого бойца, их вооружение и экипировку. Все было на местах, все работало как часы, и это вселяло надежду, что Карабаса откошмарят по полной программе. Протрезвевший командир реактивного дивизиона, ставший свидетелем построения, долго не мог прийти в себя от изумления: «союзные балбесы» буквально на глазах перевоплотились в настоящих «псов войны»! Соскучившиеся по настоящей боевой работе, бойцы рвались в бой, словно стая гончих на сворках.
Тем временем поступило радиосообщение из Джелалабада — старший лейтенант Данилов своевременно доставлен в госпиталь, ему сделана операция, гвоздь удален, и жизни замполита подразделения больше ничего не угрожает…
Хантер провожал десантников, растворявшихся в ночи, с замиранием сердца: каждому из них он желал благополучного возвращения.
159
Светомаскировочное устройство.
Стингер, которого режим радиомолчания не касался, доложил, что в окрестностях развилки все спокойно, кроме «дежурных» спорадических перестрелок в районе условной госграницы. Но Хантеров внутренний «вещун» никак не мог успокоиться: он метался, как загнанный зверь, не находя себе места и не понимая, что, собственно, с ним происходит.
Этот его мандраж в конце концов вывел из себя Ваганова и Тайфуна: капитана обматерили, а как только поступило кодированное сообщение об успешной установке «шайтанами» минного поля, оба старших офицера, не сговариваясь, послали «этого начальника паники»… к Стингеру.
Поблагодарив так, словно его отправили на курорт в разгар сезона, Шекор-туран оседлал БТР и уже через минуту несся в сторону развилки, как на крыльях. На часах была полночь, последний день февраля. Через минуту начинается весна. По пути капитан оценил ситуацию: сил под его началом не так уж много — БТР-60ПБ с двумя штатными пулеметами плюс две «Малютки», пятеро десантников, то есть три автомата АКС-74, два из них с подствольниками, одна СВД, один РПКС [160] , один гранатомет РПГ-7Д. Оба «каскадера» — механик-водитель и наводчик-оператор — вооружены автоматами и гранатами, у каждого, кроме того, «стечкин».
160
РПКС — 5,45-мм ручной пулемет Калашникова со складывающимся прикладом.
Сам он вооружен вполне основательно — автомат (для первых минут боя — спаренные пулеметные магазины), тот же «стечкин», ПМ, в «лифчике» — гранаты, запасные магазины, ракеты, огни с дымами и промедол в шприц-тюбике. Набитый под завязку рюкзак десантника лежит в броне рядом с командирским местом, «медвежатник» на поясе, а в кармане бушлата — фонарик, тот самый, «Три элефанта», когда-то сослуживший добрую службу в туннелях кяриза.
Не густо, но лучше, чем ничего…
Опытный «каскадер», механик-водитель вел старенький БТР медленно, сквозь ПНВ [161] тщательно вглядываясь в разбитую дорогу. Десантники вели наблюдение по сторонам. Теперь им уже не приходилось изображать «союзных балбесов», поэтому сидели на броне, чувствуя себя в своей тарелке.
161
Прибор ночного вождения/видения.
Места прошлогодних боев миновали без происшествий, и снова Хантера бросило в жар. «Я отомстил за тебя, Оксанка! И за тебя, Кречет! Отомщу и за вас, ребята! — пробормотал он, обращаясь к покойным Джойстику и Чалдону. Потом взглянул вниз, туда, где на полике отделения управления все еще лежала его жуткая находка: кость в кроссовке, и добавил: — И за твою лапу, Лось, они тоже заплатят!»
До поворота на Сапамхейль оставалось не более трех километров, светящиеся стрелки часов показывали половину первого. Неожиданно Хантер приказал механику-водителю остановить машину.