Образцовая участковая
Шрифт:
– В последнем утверждении, я полагаю, Вы серьезно не пострадаете, – старший прапорщик неприветливо усмехнулся, прекрасно зная местные «подводные камни» и существующие нюансы, – «похищенные ценности», – он иронично съязвил, – у нее, Слава, конечно же, застрахованы, – отвечал он уже на немой вопрос, последовавший из прекрасных, чарующих глазок, – и совершенная кража… – последовала небольшая заминка, – если она на ее благосостоянии хоть как-то и отразится, то никак не материальным и, уж точно, не финансовым крахом, а, единственное, моральными переживаниями, связанными с оформлением документов, необходимыми для получения денежной компенсации, причитающейся к причиненному имущественному ущербу.
«Так вот почему она нисколько не нервничает, – подумала Владислава, быстро связав воедино все прозвучавшие тонкости, – а наоборот, ведет себя нагло и вызывающе: она мечтает получить хорошую страховую премию – уверена, она еще и припишет, лишь бы затребовать по возможности больше, – делала она уже однозначный и, по ее субъективному мнению, неотъемлемый вывод, – и ей «наплевать» на все существующие законы… как, в частности, и на нас, полицейских, как, впрочем, и на закоренелых злодеев, совершивших хищение, мне кажется, тоже». Вслух же, не переставая записывать, она попыталась прояснить для себя наиболее первостепенную значимость:
– Послушай, Палыч, а у тебя случайно нет его телефона?
– Кого? – тот вначале не понял поставленного вопроса и настороженно уставился на пишущую напарницу.
– Твоего одноклассника – а то кого же еще? – продолжала она приподняв прекрасные карие глазки и изучающе поглядывая на старшего прапорщика. – Ведь, я полагаю, вы между собой общаетесь, а значит, у вас должна существовать мобильная связь – или я чего-то не знаю?
– Ты что, сама ему собралась звонить? – неподдельно изумился более возрастной сотрудник, предпочитавший свалить ответственность расследования на представителей уголовного розыска, по долгу оперативной службы обязанных заниматься раскрытием в том числе и преступлений, связанных с ограблением магазинов.
– Да, и притом же немедленно, – кивнула пытливая девушка, приготовившись записывать диктуемый номер, – а ты разве против?
Не слишком трудолюбивому прапорщику, в тот же миг осознавшему, что выходной «накрывается», а потому волей-неволей смирившемуся, ничего другого не оставалось, как передать запрашиваемую информацию, после чего достать сигарету из пачки «Alliance» и выйти на улицу, чтобы, торопливо покуривая, немного успокоить натянутые нервишки, неприятно минутой назад растревоженные. В тот же самый момент явилась оперативная группа и началась установленная процедура, связанная с фиксацией и изъятием наиболее значимых доказательств; в основном работали следователь, составлявший протокол осмотра места происшествия, эксперт-криминалист, изучавший оставленные следы (рук, ног и потожировых выделений, впрочем, как и обычно, их не нашлось), и прилежная участковая, снимавшая с потерпевшей подробные показания. На оформление материалов доследственной проверки ушло чуть более двух с половиной часов, а соответственно, время плавно подходило к обеду. Между тем, едва полицейские, прибывшие из районного центра, убыли на основное место несения суточной службы, дотошная брюнетка, не «откладывая в долгий ящик» и не теряя драгоценного времени, позвонила авторитетному Жулину и договорилась о немедленной встрече: неожиданно выяснилось, что, по большей части проживая в главном городе области, в настоящий момент он случайно оказался в пределах поселка (что также наводило на дополнительные, нехорошие, размышления) и согласился подъехать к участку незамедлительно.
***
Пока добирались до пункта полиции, кареглазая красавица неожиданно озадачилась логичным и справедливым вопросом:
– Слу-у-шай, Палыч, – привычка растягивать первое слово становилась у нее неотъемлемой, – а не кажется ли тебе немного странным, что анонимный вызов, «поднявший» нас ночью на выезд и «сорвавший» меня из дома – заметь, расположенного от магазина Вредновой в самой непосредственной близости – обеспечил преступникам полноправных пару часов «спокойной работы»? Словом, я хочу сказать: а не могло ли «удаление нас из поселка» быть кем-то спланированно заранее и не является ли тот аноним, позвонивший в дежурную часть и сообщивший о якобы опаснейшем происшествии, как-то связан с основными злодеями, совершившими столь дерзновенное ограбление? Как ты думаешь: не смогут ли на первый взгляд, казалось бы, два совершенно разных события в конце концов стать неотъемлемыми звеньями какой-то пока еще непонятной, но отлично «скрепленной цепи»? – не позволяя ответить на первый, любознательная сотрудница задавала уже второй и буквально закидывала озабоченного сослуживца (поступившегося намеченным отдыхом) актуальными проблемами, по ходу рассуждения вытекавшими одна из другой. – Так что ты обо всем услышанном скажешь?
– Такая вероятность не исключается, – на многочисленные предположения, поступившие от пытливой напарницы, старослужащий прапорщик ответил просто и лаконично.
– И всё? – расширив карие, так сегодня и не накрашенные глаза, искренне удивилась огорченная Слава. – А я-то предполагала, Палыч, что ты меня поддержишь, мол, я работаю всего второй день, а двигаюсь уже полностью в правильном направлении, удивляю прозорливой интуицией и всецело логичными рассуждениями. Ну, да ладно, я на лавровом венке не настаиваю, тем более что и достигнутых успехов пока не видно, а так лишь… ничем не подкрепленные мысли. Ни че себе криминальные авторитеты на каких внедорожниках разъезжают?! – они как раз подъезжали к полицейскому отделению, и Шарагина оценила «мерседес» самой последней модели, стоявший прямо напротив. – Быстро же он добрался, как будто стоял где-то неподалеку и как будто только и дожидался, когда его вызовут. Как считаешь, Палыч, права я, или же его чрезвычайно послушное появление – результат простого, банального совпадения?
– Сейчас узнаем, – второй сотрудник продолжал удивлять немногословными, но емкими репликами.
Поставив служебную «Ниву» чуть ли не впритык к иномарке, выделявшейся отполированным черным цветом, сослуживцы вышли на улицу и направились к отделению. Сразу же следом за ними из удобного, вместительного салона выбрался и приехавший на вызов «смотрящий»; озарившись добродушной улыбкой и показывая золотые, блестящие зубы, вставленные по верхнему ряду, он протянул Алексееву правую руку – хрупкую девчушку в рукопожатии он, конечно, проигнорировал и проследовал мимо, словно ее и не было, выказывая ей полное пренебрежение, если не брезгливое отвращение. Любая бы другая обиделась, а возможно, и выразила возникшее отношение какой-нибудь колкой гадостью, но Владислава считала себя уравновешенной, несгибаемой и стойкой ко всяческим неприятностям, поэтому (резонно рассудив: «Уважение следует заработать») она спокойно «разложила по полочкам» произведенные наблюдения: «Он хорошо одет, в черный костюм, дорогой и отливающий блеском, значит, состоятелен и с финансами особых проблем не испытывает – машина, опять же, у него далеко не дешевая. Выглядит вроде бы представительно: высокий, статный, не толстый и не худой, а физически развитый – видимо, в перерывах между бандитскими разборками находит время для посещения спортивного зала, где поддерживает великолепную, просто отлично сложенную, фигуру. По возрасту он вряд ли превышает сорок три года – хотя, о чем это я? – они же с Палычем одноклассники, а следовательно, приравниваются и в прожитых отрезках. Не слишком привлекательное лицо у него в основном вытянутое, но на щеках чуть-чуть располневшее, что все-таки выдает в нем любителя неплохо покушать, а не исключено, что и «лишнего» выпить; еще на нем можно отметить серые проницательные глаза, где-то грозные, а в чем-то кажущиеся зловещими, но в любом случае очень уж выразительные, чересчур большой нос – кстати, он-то и создает неприятное впечатление – тонкие, широкие губы, обветренную, слегка шершавую, кожу. Если подводить итог от первого впечатления, то перед нами предстал настоящий кровожадный бандит, который не остановится ни перед чем, ни перед какими серьезными трудностями, – чего уж там говорить про какую-то захолустную торговую точку? Если говорить честно, для столь авторитетного мужчины дерзкое ограбление «необузданной отказницы» – это дело восстановления задетой преступной чести». Рассуждать Шарагина заканчивала, когда у нее полностью сложилось субъективное мнение и когда они все втроем очутились в пустынном помещении, по непонятной причине облюбованном Алексеевым.
– Чего вызывали? – неприветливо произнес «региональный смотрящий», бесцеремонно усаживаясь за стол, вплотную придвинутый ко второму, где восседал его одноклассник; он обращался только к нему, специально игнорируя молодую сотрудницу, по его амбициозному разумению, ничем убедительным еще не отмеченную и, соответственно, не вызывающую у него необходимого, должности почитания.
– Она объяснит, – кивнул Палыч на стоявшую рядом напарницу, от наглости криминального персонажа пришедшую в некий озабоченный ступор и не знавшую, как в создавшейся ситуации надлежит себя дальше вести.
Однако недаром она слыла предприимчивой девушкой, сообразительной и способной выставить себя в наиболее выгодном свете, – правильное решение нашлось за секунду:
– Я буду разговаривать с ним в своём кабинете, – произнесла Слава тоном, не подлежавшим сомнению, эффектно развернулась на месте и твердой походкой направилась к выходу.
Чтобы придать себе большей значимости, направляясь в смежное пространство, где накануне работала на компьютере и распечатывала первые служебные прокламации, она больше обычно поцокала каблуками. В занятой ею комнате находился всего один письменный стол, на котором и размещалась вся используемая оргтехника: процессор, монитор, клавиатура и принтер – было несколько неудобно, зато никто (как не наглей!) не занял бы не отведенного ему места; само помещение выглядело маленьким, не превышавшим трех метров в длину и двух в ширину, а кроме перечисленных принадлежностей, в нем еще присутствовали двустворчатый офисный шкаф да пара расшатанных стульев. Не растрачивая понапрасну времени, а заодно и немного успокаивая «расшалившуюся гордость», взбудораженную отъявленным поведением, проявленным по отношению к ней непочтительным человеком, прагматичная брюнетка спустила на пол ненужные комплектующие предметы, сняла с себя верхнюю куртку, элегантную шапку, беспечно бросила их на подоконник, затем включила компьютер и, пока он загружался, застыла в немом ожидании, предполагая, что совещание, проводимое в соседней комнате, в конечном итоге когда-то закончится и, так или иначе, ее все-таки почтут чересчур завышенным «авторитетным присутствием». В общем-то она оказалась права, потому как в соседних апартаментах происходил разговор примерно следующего характера: «Она у вас че, «чиканутая»?» – «Вчера приехала, но себя уже проявила – с ней лучше не связываться». – «Считаешь, я должен к своенравной девчонке сейчас пойти и при любых «раскладах» с ней пообщаться?» – «Да, и постарайся говорить с ней на равных, а не то проблем потом оба не оберемся… она не «стукачька», но коснись меня – лично я бы не хотел с ней ругаться». – «Чего так – боишься?» – «В любом случае я буду занимать ее сторону…» – «Ладно, я понял – пойду "перетру"».
Полностью обретя душевное равновесие и готовясь к крайне неприятному разговору, Шарагина включила компьютер и занялась набором первоначального объяснения: пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей, она активно включилась в основную работу. Когда в процессуальном бланке, существовавшем в памяти жесткого диска, были проставлены дата и время, помещение проведения опроса и название населенного пункта, фамилия, имя и отчество опрашиваемого лица, в кабинете появился и сам нелицеприятный объект, предполагаемый к снятию существенных показаний, интересовавших по возникшему уголовному делу и напрямую связанных с ограблением продуктового магазина.