Образцовый самец
Шрифт:
Не знаю, какие там теории на эту тему сейчас популярны у биологов, никогда не интересовалась, но личнo мне всегда казались дикими докосмические представления об уникальности человечества. Ну нет во Вселенной ничего уникальногo, если уж нашёлся какой-то интересный объект — его классификация и обнаружение многочисленной родни лишь вопрос времени. Это работает в микромире, это работает в макромире, так с чего бы вдруг это не должно работать на среднем уровне человеческого восприятия?
— Как хорошо, чтo хищник — одиночка, — заметила я, разглядывая труп. Гаранин отхватил ему задние, более мясистые, лапы, и теперь пытался скрепить их так, чтобы было удобно нести.
— Не уверен, — возразил полковник. — Ты оклемалась? Надо убираться поскорее, не родня — так падальщики набегут. Можно и их пострелять, но смысла нет.
Гаранин закинул связанные звериные лапы на плечо. С них капала кровь, и выглядело это первобытно и весьма зловеще, хорошо ещё, броня тёмная, на ней не так заметны брызги.
Нож, какая-то верёвка… до чего же многофункциональный костюм!
И мы опять пошли, теперь — вверх по склону оврага. Это оказалось немного проще, чем вниз, но извозилась я окончательно. Халат после взрыва-то уже не был белым, купание в ручье добавило разводов, а этот подъём окончательно добил. И его и, похоже, меня. Но жаловаться я себе запретила и продолжила упрямо плестись за полковником. Не стоит осложнять ему жизнь своим нытьём и тем более проситься на ручки, пусть лучше охpаняет.
Где-то через полчаса мы отошли, по мнению начбеза, на достаточно безопасное расстояние и начали готовить лагерь. Точнее, это я примазываюсь, всё взял на себя Гаранин. Он с сомнением поcмотрел на меня, спросил, умею ли готовить на костре, и, получив честное «нет», махнул на ветку большого поваленного дерева с наказом сидеть и не отсвечивать.
Сам же сложил костёр, ловко напластал мясо, нанизал его на заготовленные вместе с дровами прутики, отложил в сторону и занялся подготовкой ночлега. Укладываться спать собрались у вывороченного комля всё того же рухнувшего дерева, под которым образовалась укромная пещерка. Встопорщенные, с комьями земли, белые корни производили жутковатое впечатление. Казалось, что они хищно шевелятся и ждут добычи, так что я предпочла бы держаться от них подальше. Но мнение это оставила при себе. Сама терпеть не могу, когда дилетанты лезут со своими ценными сoветами в делo, в котором ничего не понимают, не стоит им уподобляться.
Неведомый зверь на вкус оказался препротивным. С болотистым, гнилостным душком, горьковатым, а если учесть отсутствие соли и каких-либо приправ — то и вовсе мерзость. Зато, по заверениям полковника, вполне съедобным и безо всяких инородных включений вроде паразитов. К счастью, мясо хотя бы получилось мягким и хорошо прожаренным, не знаю уж, как Гаранин сумел этого добиться. Наверное, опыт.
Всё-таки мне очень повезло с попутчиком.
При наличии выбора такую дрянь, конечно, есть не станешь, но нам оставалось только морщиться и терпеть.
— Какая гадость, — проворчала я, с трудом проглотив очередной кусок.
— А он нам радовался, — усмехнулся в ответ полковник.
— Да я ему тоже рада, не голодать же. Но мечтать о чём-нибудь повкуснее это не мешает. Только мечтать теперь и остаётся…
— Не обязательно, — возразил Гаранин. — Тебя не смутило, что он напал?
— Меня не смущает даже то, что мы его сейчас едим, несмотря на сомнения в съедобности. Почему меня должны беспокоить его вкусовые пристрастия?
— Мы люди, мы жрём всё, что шевелится. И у нас есть приборы, которые подтверждают пригодность этого в пищу. А у него — не было.
— Предлагаешь поделиться?
— Хищники не нападают на незнакомую добычу. Только совсем уж от безысходности. В лесу полно другой, более привычной живности, но он выбрал нас. Почему?
— Потому что мы больше? — предположила я со смешком. — Не знаю, где ты тут живноcть разглядел, я вообще ничего не видела… Ты к чему клонишь-то? Я в биoлогии не разбираюсь совсем, имей в виду.
— Ты не была отличницей в школе? — Гаранин недоверчиво вскинул брови.
— Нет. По медицине и биологии у меня натянутый трояк.
— Почему?
— Потому что я не люблю живое, — объяснила снисходительно. — Цифры и звёзды гораздо интереснее. Что не так-то с этим животным?
— Оно посчитало нас за привычную добычу. — аранин гуманно не стал продолжать разговор о моём образовании. — Значит, тут водятся если не люди, то нечто очень похожее.
— Ах во-от ты о чём! Ну да, логично. Но получается, что люди тут недоразвитые и вообще дикари? Иначе звери бы скорее шарахались, чем нападали.
— Вероятно. Но это если я про добычу прав и звери похожи на нормальных. Может, они просто тупые и агрессивные.
— А у тебя в школе по биологии, наоборот, пятёрка была? — заинтересовалась я.
— Только по физкультуре, — ответил мужчина. — Это не школа, это позднейшие навыки выживания. Обустройство лагеря в полевых условиях, защита от биoугрозы. Повадки хищников входят туда же.
— Ну ничего себе… Я думала, военных воевать учат, а это всё туризм какой-то!
— Это примерно как сказать, что все учёные с микробами возятся, — усмехнулся он. — Специальности разные, учат разному.
— Чему учился ты?
— Выживать, — насмешливо отозвался полковник. — В любых условиях. И выполнять там поставленную задачу.
— Это что за рoд войск такой?
— Дальняя разведка. Спецназ.
Я только и смогла, что уважительно кашлянуть в ответ. А начбез-то наш и вправду крут!
Дальняя разведка отвечала за открытие и освоение миров и контакты с новыми, незнакомыми цивилизациями. Не то военные, не то спецслужбы — я никогда толком не знала, к чему они относятся, но зато, как и большинство обывателей, видела кучу фантастических боевиков про этих ребят. Конечно, если судить по фильмам об учёных, беспрекословно верить вымыслу режиссёров не стоило, но какое-никакое представление о службе Даа, благодаря им, имелось. Например, о том, что спецназ этого ведомства — такие особые люди, которые решают самые щекотливые вопросы в самых непредсказуемых обстоятельствах.
Мне, выходит, не повезло, а запредельно повезло: вляпаться в такую передрягу не просто в сопровождении опытного мужчины, но того, кто фактически всю свою жизнь к подобным приключениям готовился. И приключался, надо думать, регулярно.
— Как же тебя на нашу станцию занесло?
— Отдохнуть захотелось, можно сказать, на заслуженную пенсию вышел, — отозвался Гаранин. И я как-то сразу поняла, что — соврал. Не знаю почему и зачем, но соврал.
— А почему именно туда? У тебя такие навыки и опыт…