Образцовый самец
Шрифт:
Мы ждали результатов с «ЧЛР-46», и только после их анализа собирались запускать прототип. Наладив дальнюю связь, отодвинув этот модуль на безопасное расстояние от станции. Но чуть-чуть не успели.
Генератор басовито загудел. Я откинулась на спинку кресла: больше от меня, кажется, ничего не зависело.
— И что генерит этот генератор? — воспользовался паузой Гаранин.
— Вы слышали о белых дырах?
— Это которые как чёрные, но наоборот? Но это вроде воображаемая штука, нет? — удивил меня полковник шириной собственного кругoзора.
— Теоретически их существование возможно. И даже в какой-то мере неизбежно. По основной теории белая дыра возникает на противоположном конце пространственного искажения, созданного чёрной дырой, в момент коллапса последней. Ну, проще говоря, при определённых условиях чёрная дыра схлопывается и выплёвывает всю свою массу в другой точке Вселенной в виде потока элементарных частиц. Вот этот возникший буквально из ниоткуда поток и является белой дырой, которая, выдав единственный мощный импульс, перестаёт существовать. Такой себе маленький Большой взрыв. На похожем принципе, кстати, основаны двигатели дальнего сообщения, хотя далеко не все теоретики с этим согласны.
— То есть как? Двигатели двести лет работают, а вы до сих пор не знаете как?
— Для того чтобы использовать результаты какого-то эффекта, совсем не обязательно знать точный механизм, — пожала я плечами. — Человечество всегда так делает, во всех науках полно эмпирических зависимостей и коэффициентов.
— И куда нас выкинет эта штука?
— Теоретически — никуда, — осторожно ответила я. — Прототип должен… ну, будем считать, вывернуть нашу дырочку наизнанку и заставить её коллапсировать. То есть она лопнет где-то там, а здесь мы получим белую дыру и зарегистрируем выброс материи. Теоретически.
— Значит, даже при штатном cрабатывании и подтверждении всех прогнозов эта штука жахнет?
— Почему? — растерялась я.
— Потому что выброс вещества — это взрыв.
— Ловушка должна выдержать, — заверила я. — Ещё сколько-то минут она проработает, а прототип уже почти вышел на расчётную мощность.
— Может, нам лечь?
— Вы, конечно, ничего, но сейчас точно не время и не место, — возразила я, искоса окинув мужчину оценивающим взглядом.
— Тьфу! — ответил Гаранин, но продолжить не успел.
Прототип натужно завыл, откуда-то посыпались искры. Мигнул и потускнел свет, ослабла гравитация — система жизнеобеспечения перешла на резервный контур. Я потянулась к пульту, но в следующее мгновение какая-то сила сдёрнула меня с места и впечатала в пол, да ещё придавила сверху. Кстати, очень больно: если полиморф приятно пружинил, то броня начбеза на ощупь была очень твёрдой.
— Да что вы себе…
Но высказать своё возмущение до конца я не успела: по глазам ударило вспышкой, уши заложило от грохота, а потом навалилась темнота.
ГЛАВА 2. Среднестатистическое чудо
Пробуждение оказалось под стать всем предыдущим событиям. Меня неласково тряхнули за плечо, рявкнув почти в ухо:
— Подъём!
Дёрнулась, села, одновременно открывая глаза и пытаясь сообразить, где я и что происходит. Причём очнулась с ощущением чего-то хорошего. Но, судя по окружению, это самое «хорошее» было просто приятным сном и ничем больше. Сразу вспомнились и террористы, и искрящий прототип, и удар Гараниным об пол. Который и нависал надо мной сейчас.
Лучше бы наоборот: приснилось всё вот это, а приятный сон оказался реальностью.
Впрочем, это я придираюсь. Мы же живы, это само по себе чудо!
— Наконец-то, — проворчал полковник. — Вставай и пошли, пёс знает, что у них тут водится. Надо найти укрытие до темноты.
— А где мы вообще? — спросила я, одёргивая сбившийся халат. Обеими руками зарылась в волосы, хорошенько поворошила, вытряхивая какой-то мусор. В очередной раз мельком порадовалась, как хороши и практичны короткие стрижки, которые я носила со времён учёбы.
Под ногами обнаружились остатки полимoрфного пола станции. Почти правильный круг метров десяти в диаметре с дымящимся остовом прототипа в середине лежал на какой-то поляне под синим, привычного земного вида небом с серо-белыми облаками. Между ветвей проглядывалo светило, один в один Солнце.
Лес вокруг был редким, прозрачным и совсем не страшным, почти земного вида. Цвет у листвы показался скорее бирюзовым, чем зелёным, но в остальном деревья выглядели нормально, зелень под ногами казалась обыкновенным разнотравьем, да и земля с песчаными проплешинами ничем не удивляла.
— В лесу. Ходу!
— Какое красноречие. Спасибо, я уже догадалась. Ладно, к чёрту подробности! Какая это планета?
Но заговорила я на ходу, шагая следом за араниным. Как бы мирно всё ни выглядело на первый взгляд, водиться тут может что угодно.
Кстати, вполне возможно, оно уже завелось в нас и потихоньку жрёт изнутри. Комплексная прививка, конечно, самообучается и потенциально способна защитить от любой заразы и паразитов, но кто знает, как она на практике сработает!
— Это у тебя надо спросить, куда нас твоя установка забросила.
— Для начала можно сказать спасибо за то, что забросила она нас на поверхность пригодной для жизни планеты, — обиделась я за прототип. — По теории вероятности это один шанс из триллиона, если не больше!
— Я просто счастлив, что эта хрень нас не угробила! — Гаранин в негодовании остановился и обернулся, угрожающе навис. Привычная жизненная несправедливость: надо мной не нависают только дети лет до двенадцати, а начбез, хоть и невысок для мужчины, всё равно не настолько мелкий. — Все вы, учёные, психи. На кой чёрт вообще работать с такой опасной установкой, которую просто вырубить нельзя?!