Образы Будущего. Размышления об откровении Шри Ауробиндо и Матери
Шрифт:
Нашими провидцами Он был познан как вечное Настоящее, но не как вечное Будущее – даже если, по логике вещей, Он неизбежно должен представлять Собой Становление наравне с Бытием. Именно здесь содержится ущербность в самом возвышенном нашем восприятии сущего и именно в этом недостатке – ключ к решению всего вопроса. Речь идет об исчерпывающем и всестороннем понимании того, что мы называем Временем, и новые существа призваны указать нам путь к такому пониманию. От рождения связанные с чистым Бытием, в полной мере осознавая Вечное и Бесконечное, они будут обладать совершенно естественным, причем, ничем не ограниченным и ничем не искаженным, восприятием Настоящего. Их жизнь среди нас – это непрерывно развивающийся процесс; это развитие, ясное осознание его смысла и цели позволит им обрести восприятие, пока еще никому не доступное и ничем не ограниченное, – восприятие Будущего.
Но
Мы возводим в догму то, что не в силах понять: в один прекрасный день мы узрим Бога. На этой Земле уже не будет Смерти, на смену ей придет вечная Жизнь. Ни на что более впечатляющее, чем эта слепая вера, мы не способны. Мы не способны пойти дальше того, что диктуется нам жадностью нашего рассудка и жалким повседневным опытом. Но, при всей своей примитивности, это убеждение в то же время несет в себе и самую подлинную реальность. Ибо, если верно то, что при нынешнем состоянии своего воплощенного бытия человек не способен к непосредственному восприятию Бога, то так же верно и то, что в ходе увлекающей нас вперед эволюции наступит время, когда нам чисто физически, собственно нашей материальной природе – нашему телу, станет доступно свободное и естественное восприятие Бога. Такой эволюционный переход позволит нам продвинуться от осознания вечного Настоящего к осознанию вечного Будущего: мы должны разбить своего рода скорлупу, в которую заключено наше существо, тогда Время станет как бы прозрачным для нас и мы ясно и отчетливо, без всяких помех, сможем увидеть целиком всю картину будущего, непрерывно самораскрывающегося в себя.
Новые существа будут обладать подобным восприятием. Или, точнее, они сами станут живым воплощением Будущего. Вначале по отношению к нам они будут составлять меньшинство. Они, однако, будут нести в себе все то, что свойственно и предназначено всему человечеству. От поколения к поколению численность их будет возрастать, при этом собственно сам человеческий род отнюдь не прекратится. Как отмечал Шри Ауробиндо, первый из великих провидцев человечества, сумевший возвысится над вечным Настоящим и приведший в действие сознание вечного Будущего, человек, каким мы знаем его сегодня, не исчезнет из тварного мира, но будет представлять собой необходимую ступень в восхождении земных существ ко все более высоким и озаренным вершинам бытия.
Подобная преемственность очень важна, поскольку в определенном смысле делает полностью видимым весь акт миротворения и тем самым позволяет как бы подняться над Временем. На самом деле это явление уже стало реальностью, поскольку мы живем в окружении созданий, наших предшественников в эволюционном отношении, так как царства земнородных существ, возникшие прежде нас в акте сотворения нашего мира, не исчезли с появлением в нем человека. Пока же мы недостаточно осознаем роль такой преемственности и устойчивости, сам склад мышления человека таков, что понуждает его резко отделять себя от всего того, что, по его мнению, не есть он сам. Как скоро мы перестанем жить по указке эго, нам, напротив, станет очевидным единство всего сущего. Отнесенное ко Времени, это единство с неизбежностью выражает себя как упомянутая выше эволюционная преемственность и постоянство, как соединение Настоящего и Будущего в некое совершенно иное время, которое пока описать мы не способны.
Прежде чем размышлять, каким образом все это могло бы осуществиться, мы должны постоянно помнить, что новые создания, представители нового вида, хотя и будут в эволюционном смысле нашими отпрысками, будут, в то же время, и совершенно отличаться от нас – в первую очередь отсутствием эго, что означает не только освобождение от всевозможных ограничений, связанных с понятием «я» – «не-я», но и нечто значительно большее: они поднимутся над Временем, они будут испытывать не просто единство Бытия – как во всей проявленной, так и в непроявленной его сфере, им будет дано ощутить очарование Времени с высот сознания Вечности.
Мы не в силах предсказать все последствия различия, о котором идет речь, поэтому мы должны участвовать в процессе рождения нового вида, выказывая как можно больше терпения и внимания, что должно позволить нам с наименьшим ущербом для себя перейти в новую стадию проявленного бытия. Совершенно очевидно, что новая раса существ, которые лишены эго и для которых Время имеет иное, чем для нас, значение, не может быть создана Природой за короткий срок. Достаточно большое количество промежуточных, вспомогательных результатов должны быть достигнуты на пути к такому событию. Новая форма земного сознания, носителями которой станут представители новой расы, должна развиваться постепенно, воплощая в жизнь плоды своей деятельности, открывая для себя свои собственные перспективы, совершая свои собственные открытия, создавая свой собственный язык; все это предполагает развитие, которое, даже при особом, отличном от нашего, восприятии Времени, должно разворачиваться во Времени постепенно, а не совершаться скачком.
Мы уже видели, что значение семьи в будущем неизбежно изменится. Иначе говоря, изменятся основания социальной жизни и общественного устройства. Причины очевидны. Ибо семья – это самая первая форма союза с существом, превосходящим нашу индивидуальность, союза, который последняя формирует и в котором сама находит поддержку и опору. Такой союз предполагает, а, в действительности, обязывает человека пожертвовать собой ради «я» более высокого порядка, раствориться всем своим существом, своей личностью в неком коллективном существе, более или менее многосоставном. С самого начала, со времени появления человека на земле и даже раньше, начиная с появления около семидесяти миллионов лет тому назад млекопитающих, к которым относится человек и у которых основы и прочность семейных связей обусловлены способом кормления потомства, в этом союзе был заложен столь же неявный, сколь и властный мотив – привести человека к йоге, то есть к единению с тем, что выше его и от чего зависит его существование.
Но подобный мотив уже не будет иметь значения для новых существ, поскольку в их случае ситуация прямо противоположна. Благодаря широте своей натуры они будут занимать положение, возвышающее их как над семьей, так и над любой общественной ячейкой, ибо любое человеческое сообщество будет зависимо от них, будет получать от них совет и помощь, пользоваться их опытом и мудростью. Дети станут наставниками отцов. Дети начнут руководить жизнью отцов, поскольку им будет дано видение будущей, более возвышенной реальности, видение, которое непременно докажет свою верность. Изменится не только семья – даже если внешне она и сохранится, она неизбежно утратит свой индивидуальный характер, свое эго, психология станет менее клановой и более имперсонально-коллективной, изменится строй общественной жизни, основу которого составляет семья, и, наконец, все человечество. Возникнут более высокие формы разума, которым станут яснее видны пути, ведущие нас к полному и окончательному освобождению от эго, позволят достичь связи с имперсональным аспектом Бытия, с Вечностью и Бесконечностью.
Если поначалу понятие расовой принадлежности и сохранится, оно не будет, как это происходит в наше время, фактором, разделяющим и противопоставляющим друг другу различные этнические группы, оно будет всего лишь указывать на контраст между обычными представителями человеческого рода и новыми существами, которые будут занимать более высокое место на эволюционной лестнице. Возможно, что вначале, при самом первом появлении новых существ, у людей возникнет страх перед ними, который выльется в крайне враждебное отношение, и не исключено, что мы начнем искать возможности истребить параллельный вид. Но это не означает, что новым существам нужно будет объединяться перед опасностью и жить всем вместе в каком-то определенном уголке земного шара под управлением лучшего из них, если, конечно, таковой вообще найдется и будет признан лидером. Подобное компактное проживание означало бы возрождение группового эго лишь с несколько иным оттенком, оно противоречило бы самой природе этих существ и смыслу их существования. Следует, скорее, предположить, что для того, чтобы их деятельность была всеохватывающей, они должны находиться повсюду среди нас, предлагая нам – во всех областях и на всех уровнях нашей жизни – новые формы бытия и познания. Устраивать же для них концентрационные лагеря и истреблять их бесполезно, так как повсюду, в самых разных местах и в возрастающем количестве они вновь будут появляться на свет. Другими словами, ничто не сможет помешать им сделать то, ради чего они появятся среди нас.