Образы Будущего. Размышления об откровении Шри Ауробиндо и Матери
Шрифт:
Когда у нас пройдет краткий период удивления или недоверчивого раздражения, а возможно, жестокого, жаждущего крови гнева, вызванных их появлением, мы поймем, что их превосходство над нами – временное и что мы в свой черед, в свой срок станем подобны им, что мы перерастем себя. Обучаясь под их руководством, мы будем быстрее развиваться, приближаясь к тому состоянию, когда станем подобны им, они же будут двигаться еще выше, работая над тем, чтобы, полностью завершив эволюционные преобразования в собственной среде, перейти к бытию, прообраз которого они поначалу представляли своим существованием. Ибо за этим ближайшим горизонтом вечного Будущего будут достигнуты новые идеалы, лишь в зародыше хранимые в себе новыми существами, идеалы, полное осуществление которых займет очень много времени даже после того, как новые создания появятся среди нас.
Такой ход эволюции наиболее развитые из нас уже могут и представить себе,
Мы не обладаем непосредственно чувственным восприятием истины в силу его ограниченности. По этой причине единство Бытия – которое, собственно, и является истиной – мы можем постичь лишь на уровне рассудка, с помощью умозаключений. В области же чисто физической или витальной это невозможно. И хотя нам кажется, будто мы сможем обойтись и без этого, ничего не теряя, в действительности дело здесь касается самой сущности вещей. Мы строим системы – религиозные, научные, которые приводят нас к идее единства Бытия и, разумеется, помогают нашему развитию, однако они никогда не смогут удовлетворить нас полностью. Нам все время чего-то не хватает и мы склонны считать Бога великим обманом или хитрым обманщиком.
Повторим еще раз, в чем главное отличие новых существ от нас и что является недоступным для нашего понимания: у них будет сознательная и постоянная связь с тем, что движет всей вселенной. Это будет врожденной формой их чувственного восприятия, основа которой – внутреннее безмолвие. Без всякого сомнения, в будущем из этого источника родятся новые глаголы мудрости, новые евангелия, новые, более возвышенные, чем все известные нам идеалы, новые концепции социальной и политической жизни, произведения искусства, которые позволят нам непосредственно соприкоснуться с мирами красоты и мирами истины, что еще не нашли своего воплощения в нашем, услышать музыку сфер, увидеть и ощутить пренебесную гармонию звезд, познать очарование иных пространств, куда доныне мы могли попадать лишь изредка и мельком. Из этого источника возникнут новые теории строения вселенной, перед растущей утонченностью которых померкнут самые смелые современные концепции. Ни теория относительности, ни квантовая теория отнюдь не являются последним словом науки, их намного будет превосходить то знание, которое поможет нам сделать громадный скачок к Вечному и Бесконечному. Но это знание может быть порождено лишь таким сознанием, которому дано определенное видение, в котором обитает Сила, движущая всеми элементами вселенной – от бесконечно малых до громаднейших, управляя ими как в их кажущейся независимости друг от друга, так и в действительном их взаимодействии, в совершенстве зная, что должен выполнять каждый из них, чтобы в целом все сущее представляло собой неделимое единство. Чтобы отразить все эти новые явления, будет создан новый язык, который не будет иметь ничего общего ни с нашей эпистемологией, ни с семантикой, но будет основываться на новых способностях сознания, на потребности души более совершенным образом выразить тот тишайший мир и покой, который наполняет ее светом.
Уже только одного этого, далеко не полного, перечисления грядущих преобразований земного бытия достаточно, чтобы убедить нас, что они не могут совершиться в мгновение ока. На это потребуется много времени, но было бы бессмысленно гадать, сколько именно столетий. В книге Истории Земли должна быть написана новая страница. И не должно быть пропущено ни единой строки, не должно быть отброшено ни единого слова. Было бы несерьезным подсчитывать, сколько столетий – два или двести – нужно для такого дела, ибо основное преобразование следующего эволюционного этапа будет связано со Временем, с тем, как наше измененное в результате этого преобразования сознание будет воспринимать ход Времени, его непрерывность, видеть вечное Будущее.
Но что есть вечное Будущее, как нужно понимать его? Речь идет, прежде всего, об ином сознании, об ином восприятии Времени, направлении его хода, о правомерности допущения, что оно имеет одну единственную структуру. Для нас Время течет от прошлого к будущему. Создания, наделенные памятью, но не предвидением будущего, мы способны осознавать почти одно только прошлое, в малой степени то, что мы называем настоящим, и ничтожно мало нам удается проникнуть в будущее. Наш ум устроен так, что мы воспринимаем объекты окружающего мира отдельно, изолированно друг от друга, последовательно переходя от одного к другому – как в Пространстве, так и во Времени. Однако легко себе представить и иное устройство сознания, которое воспринимает связь вещей и их сущность совсем иначе.
В частности, принцип причинности, управляющий нашим пониманием вселенной (кстати говоря, принцип, которому не подчиняются объекты и процессы уже субатомного порядка) и, как следствие, служащий источником наших представлений о Добре и Зле, о законе воздаяния за все содеянное в жизни и о Судном Дне в Конце Времен, – этот принцип, повторяем, есть в чистом и непосредственном виде результат деятельности наших органов чувств со всем своеобразием их свойств. Однако, эти свойства могут быть изменены, наши органы чувств способны функционировать в ином ритме и с иной интенсивностью, в этом случае мы могли бы уже совсем по-другому воспринимать вселенную и все происходящее в ней, причем как то, так и другое приобрело бы в наших глазах совсем иное значение.
Последовательное восприятие и рассмотрение объектов – физических или каких-либо иных – является, таким образом, неизбежным свойством нашей умственной деятельности, неизбежным для нас, но не единственно возможным вообще для всех форм сознания, будь то планетарного или вселенского масштаба. Иначе говоря, то, что мы называем Временем, есть только один из способов выразить нечто гораздо более значительное и сложное. Те цели, к которым сегодня так спешит Наука, найдут свое выражение в одних лишь научных заключениях и выводах. Но когда мы открываем для себя, что Время, являющееся для нас переживаемой в опыте реальностью и всегда простирающееся по отношению к нашему мгновенному состоянию в двух направлениях («вперед и назад»), есть реальность только для нас, тогда в вопросе о Времени речь должна идти не просто о некой отрасли знания, занимающейся этим предметом, но о всем нашем существе в его отношении ко Времени.
Если Время может быть воспринято и подвергнуто анализу в соответствии с иными нормами, чем те, которыми оперирует земной разум, то из этого вытекает, что все связанное с деятельностью земного, а в конечном рассмотрении, – и космического разума, может изменить свое значение для нас. В качестве одного из ближайших примеров можно указать на такой сформулированный в области разума принцип, согласно которому в некий момент времени мы вынужденно и неизбежно совершаем действия, зависящие от содеянного нами прежде, и соответственным образом должны быть наказаны или вознаграждены как здесь, в этом мире, так и в мире ином (хотя при таком взгляде на вещи непременно должен был существовать и такой момент, точнее, период времени, когда нас еще не было и мы вообще не могли совершать никаких действий, и тогда самое первое, что мы сделали и что должно было определить весь дальнейший ход событий нашей жизни, никоим образом не могло зависеть от нас).
Вера в этот закон составляет основу всякой нашей индивидуальной и коллективной психологии, наших религий, нашей морали и политики. Во любом нашем поступке, чувстве, мысли подспудно присутствует ее слепой голос, указывающий нам, что есть Добро, а что Зло, как будто бы каждое из них было бы само по себе чем-то абсолютным, безусловным, тогда как и то и другое есть не более чем выражение – и притом весьма несовершенное – нашего восприятия Времени.
Однако для всякого, кто сумел развить свое сознание выше такого уровня, голос этот умолкает. Про такого человека говорят, что он достиг освобождения, избавился от кармы. Он становится йогом, пророком, мудрецом, ибо Время для него уже не то, что для обычных людей, он разорвал свои путы. В ходе своей аскезы подвижник погружается в Вечность и Бесконечность, черпая оттуда свет, в котором постепенно – а возможно, и в единый миг – сгорает все, что было отпечатано в памяти, и человек перестает воспринимать ход вещей так, как воспринимал прежде. Или, говоря точнее, всякий ход вещей прекращается для него. Он чувствует, что погружен в Вечность. И все для него освещено светом знания, большего чем просто рассудочное знание, чем чувственные впечатления, светом знания, которое является непосредственным и неопровержимым восприятием иной реальности, что выражается также в естественном для него и совершенно ином, по сравнению с обычными людьми, особом понимании того же окружающего мира.
В жизни он действует, но действия его уже не подчиняются никакой ментальной регуляции, они уже не измеряются жесткими мерками категорий Добра и Зла. Он просто действует, и говорить здесь не о чем. Или, возможно, следовало бы все же сказать, что, будь его действия даже наихудшими, они были бы все-таки действиями Бога? Но как бы то ни было, что это за состояние, определяющее поступки такого человека: подлинное откровение, снимающее последнюю завесу в человеческом сознании, или же погружение во тьму неведения? Дар мудрости или падение в безумие? Но каков может быть ответ, если здесь терпит фиаско весь человеческий опыт? Для человека на этом пути наступает, так сказать, умственная смерть, если у него не достанет силы выдержать шок, случающийся при переходе в иное состояние.