Обречённые. Том 1
Шрифт:
— Стой, ублюдок! Стреляем!
Забарьерцы! Они пришли на выручку! Наверное, те самые «туристы», на которых возвёл напраслину Меченый. Теперь только бы договориться, только б договориться…
Глава 5. Капитан Ярцефф
Что-то часто стали сыпать чёрные дожди. Попадать под такие не стоит и мутантам: облысением не отделаешься. Если не забьёшься под крышу вовремя, можно и совсем нешуточную дозу хапнуть. А тут Подкуполье, лечить никто не будет. Ослабеешь после дождичка, тебя и добьёт первая же зараза, от какой раньше спасал нечеловеческий иммунитет
Но эта ночь словно создана для романтических прогулок: пелена смога поредела и рассеялась. Порой, казалось Мэтхену, в разрывах туч мелькали звёзды — или он всё-таки ошибся? Мэтхен наслаждался, для него это была весть с родины. И хоть родину он покинул не по своей воле, хоть она сама отказалась от него, историк в глубине души тосковал по университетским аудиториям. Но чем дальше — тем реже.
А рядом шла Эири. Сияли золотистые глаза, как змея с медной чешуёй, на плече лежала толстая коса. С недавних пор девушка заплетала волосы — и сразу превратилась в сказочную красавицу. Она даже мылась в озере: к холоду и радиации в металлическом обличье девочка была ещё устойчивее Смрадека. Доводилось ей лазить в места, где людям не выжить и в противорадиационном костюме. Без видимых последствий.
С тёмных далей Мэтхен перевёл взгляд на спутницу. За последний год она окрепла, грудь уже не торчала озорными холмиками, а соблазнительно вздымалась, заставляя вспомнить, что сам он ещё молод, а женским вниманием не был избалован и Там. «Ты сдурел, приятель? — возмутился в голове кто-то не по уму усердный, ещё считающий себя гражданином Свободного Мира. — Ты даже не знаешь, что у неё вместо крови, может, ртуть какая!» С раннего детства их учили, что в Резервации доживают свой век мерзкие твари. В них не осталось ничего человеческого — это не разумные существа, но и не животные, а чудища, в их убийстве нет ничего плохого. Люди не стали их истреблять, даже дали им возможность жить, как хотят, в своей Зоне — разве что порой появляются в качестве туристов и охотников, отстреливают самых деградировавших. Но общаться с мутантом, дружить, или — упаси боже!!! — любить обитательницу Зоны? Да любого, кто остался Там, затошнит от одной этой мысли!
Мэтхен усмехнулся. Лишь недавно он осознал случившееся. Оказавшись в пропащей Зоне, забарьерный историк стал другим. Возможно, по понятиям оставшихся Там, он сам отчасти стал мутантом — неслучайно же их всех в первый день чуть не пристрелили. Он не знал, какая, нынешняя или прошлая жизнь, лучше — но Забарьерье осталось в прошлом. (Ничего себе — уже и родную Федерацию называет, как подкуполяне!) А настоящее и будущее — здесь. В Зоне тотальной экологической катастрофы.
— Я дочитала роман, ну, где девочка с косой на обложке…
— И как? Интересно?
Вопрос задан не из вежливости: Мэтхену было интересно, как она оценит любовный роман с лёгким намёком на историю. Сам-то он, как специалист, над такими лишь подсмеивался.
— Красиво там, в Забарьерье… И люди красивые, и отношения у них…
«А это неизвестно, девочка, — пришло в голову Мэтхену. — Ты просто не привыкла, что бумага всё стерпит. И не поняла, что отражённый в книге мир — лишь преломление реальности в сознании автора. Упрощение, сгущение красок, иногда наведение глянца».
— На что-нибудь обратила внимание? — совсем как Там, на
— Да там всё другое! У нас ведь как? Живут вместе двое, пока не надоест. Или с пьяных глаз не забудут, куда идти. Тогда, как отойдут, к ближайшему дому ползут. Если девки не против — потом дети и рождаются… у тех, кто может рожать.
— Часто бесплодие бывает? — не удержался Мэтхен, хотя вопрос хотел задать совсем другой.
— Частенько… Как думаешь, почему на меня Двуглавый взъелся? Да потому, что его усилия втуне пропадают! Народ, естественно, подсмеивался: штука-то у него большая, а детей сделать не может. Порой и монстры рождаются — вон, как у Мони Дохлячки…
Мэтхен слышал. Даже видел: ко всему привычные мутанты и те были поражены, в подвал Мони бегали, как в кунсткамеру. «Дети, цветы жизни» впечатляли: короткие, но толстые, в ногу взрослого человека толщиной, гадостные твари — не то черви, не то гусеницы гнилостно-зелёного цвета. Родилось их сразу восемь штук, они жрали всё, даже чёрную слизь, которую, как считалось до сих пор, есть невозможно. Росли на глазах: и в длину, конечно, но больше — в ширину. Они уже выползали из землянки в поисках еды. Да и сама Моня уж побаиваться стала: вдруг и её сожрут?
«Надо рассказать, что это из-за пойла и «воды» из луж, — подумал Мэтхен о том, что ещё вчера совершенно не интересовало. Новое положение обязывало. — Моня-то выпивоха, каких свет не видывал! Может, поменьше пить станет?»
— А тут не так всё, — вздохнула Эири, протягивая Мэтхену потрёпанную книжечку в мягкой обложке. — Они не просто так встретились, а решили жить вместе — навсегда. И даже когда расстались — не бросились хоть к кому-нибудь, а искали друг друга. И нашли! Вот бы и мне так. Эр-хард, — по слогам и с чудовищным акцентом она выговорила настоящее имя Мэтхена. — Покажи мне, как это происходит на самом деле.
Ошарашенный, Мэтхен резко развернулся ей навстречу. Взгляды встретились, и в золотистых глазах мутантки Мэтхен увидел… Нет, ещё не желание, эротикой после жизни с Борей она сыта по горло: девушку пленил, скорее, общий настрой. Но во взгляде было тепло, глубокая привязанность — и мольба совершить чудо. То, которое происходит с людьми и не только каждый миг, но каждый раз — будто впервые.
— Не бойся, — произнесла юная соблазнительница, такая трогательно-очаровательная в своей наивной решимости. — Я с самого начала видела, что ты особенный.
— Я тоже тебе не говорил, что я не отсюда. Видишь ли, я…
— Я знаю — у нас были люди Оттуда. Наркоманы, бандиты, мутанты… те, у кого это ещё не проявилось на лице. Одни умирали в первые же дни, другие уходили вглубь Подкуполья — наверное, думали, что хуже, чем здесь, быть уже не может.
— А там хуже?
— Это все знают: на востоке не светает уже многие годы, там земли под ногами не увидишь, а живут всякие чудовища, в которых уже ничего людского не осталось. — «Ага, значит, есть тут своя Зона в Зоне, — понял Мэтхен. — И к тамошним жителям у местных отношение как за Барьером к мутантам». — А гостями Оттуда никого не удивишь. Но таких, как ты, ещё не было. Тех, кто хотел не получить что-то от нас, и не вырваться отсюда. Разве что были ещё такие, кто сразу к краникам пристрастился и говорить разучился. А ты решил помочь. Изменить хоть что-то.