Обреченный на любовь
Шрифт:
Ядерный взрыв в атмосфере Урана, вспомнил Калинов. Вот оно как?..
– Я вижу, ты понял, – сказал Калинов/Суть. – Было кое-что и у других.
– И у Крылова?
– Да, и у него.
– Что именно?
– Спроси у него сам… Но и это еще не все. Я уже сказал, что тридцать три года – пограничный рубеж для человека, что Суть, носитель которого перешагнул этот рубеж, меняется качественно и его дестабилизирующее воздействие на мир многократно возрастает. Такова истина…
Калинов покачал головой. Ему стало неуютно от этой истины, и появилось
– Я бы хотел услышать от каждого из здесь сидящих его историю. Ведь мне все равно придется завершать расследование. Информация пригодится…
Ему показалось, что Калинов/Суть улыбнулся. Но нет, лицо того по-прежнему было непроницаемым.
– Историю их носителей, – поправил Калинов/Суть. – Вряд ли тебе поможет эта информация. Ей просто никто не поверит… Но изволь. – Он посмотрел на Андерсона/Суть.
– Мой носитель умер от страха, когда к нему пришел его дед, которого он не знал так же, как не знал и своего отца, – сказал тот, и ни один мускул не дернулся на его лице.
Что-то в нем было странное, и через мгновение Калинов сообразил что. Андерсон/Суть произнес фразу, не открывая рта.
Наверное, это был незапланированный поступок, потому что наступила пауза, во время которой Калинов/Суть внимательно посмотрел на каждого из присутствующих. Включая и Калинова.
Потом заговорил Накаяма/Суть. Рот он открывал, но произнесенная им фраза ничем не отличалась от предыдущей. Ни содержанием, ни тоном.
– А мой носитель решил ускорить события и сделал себе укол, – сказал Формен/Суть и, поскольку еще не совсем обесчеловечился, приподнял слегка брови, отчего его лицо приняло удивленное выражение.
Калинов/Суть посмотрел на следующего.
– С моим носителем особая история, – сказал Бойль/Суть. – Он был самым крепким из всех четверых. К тому же, он был лично знаком со своим отцом, хотя и не знал, что это его родитель. В результате, их контакт на борту космолета не привел к моему освобождению из тела носителя. Тогда Суть отца был вынужден перехватить управление системами корабля.
– Так вы все-таки способны манипулировать техникой! – воскликнул Калинов.
– Да, способны, – сказал Бойль/Суть. – Но в результате этого манипулирования Суть отца прекратил свое существование. Эмоциональное воздействие на материальные предметы требует слишком большого… от Сутя.
Калинов сообразил, что не услышал какой-то части фразы. Но само словосочетание «эмоциональное воздействие на материальные предметы» оказалось для него настолько неожиданным и странным, что воцарилось долгое молчание.
Потом Калинов/Суть сказал:
– Вот поэтому мы и избегаем ножей и удавок. Увы… истощение Сутя приводит, выражаясь человеческими терминами, к его гибели. Это непоправимо, да и спиритосфере обходится слишком дорого.
И опять Калинов ощутил выпадение из фразы какого-то термина. Они правы, подумал он, я действительно не
– О каком флаттере говорил ваш носитель во время контакта? Аппаратура зафиксировала это слово.
– О флаттере? – Бойль/Суть казался слегка удивленным. – Нет… Скорее всего это было слово «Fater» – по-немецки «отец».
Действительно, подумал Калинов. Эко просто!.. Но мы бы никогда не догадались!
Калинов/Суть посмотрел на Назарова/Суть.
– Мы уже беседовали, – сказал тот. – Чуть ранее. Правда, тогда я играл, но содержание нашего разговора – исключая его эмоциональную окраску и некоторые уже исправленные неточности – эта игра не меняет.
Калинов согласно кивнул, но затем спохватился:
– Нет, у меня есть вопрос… Ведь вы ошиблись, когда приняли за своего сына меня, вооруженного дисивером?
Ответил ему Калинов/Суть:
– Да, он ошибся. Дисивер осуществляет полную ментальную маскировку.
– То есть если Игорь наденет дисивер и замаскируется под другого человека…
– Мы его потеряем.
– И он переживет день рождения? И вы уже не сможете его достать? Ведь он минует рубеж!
– Ты тоже миновал рубеж, однако мы тебя достали, – заметил Калинов/Суть и взглянул на Нору/Суть.
– Мой носитель, – объяснила она, – попросту утонул во время купания.
– Девушка не представляла никакой угрозы миру, – сказал Калинов/Суть.
– Обычный несчастный случай… Но ее Суть оказался из числа тех, что способны некоторое время управлять телом своего носителя после его смерти. Таких Сутей немало… А в результате получается явление, называемое землянами «зомбизмом».
– Так вы подослали ко мне зомби?! – воскликнул Калинов.
– Ага! – Нора/Суть радостно кивнула. – И я оказался единственной женщиной в мире, которая переспала с мужчиной после своей смерти. Своеобразное, я скажу, ощущение…
– Ты не женщина, – сказал Калинов/Суть. – Пора забыть о мужчинах и человеческих ощущениях… Во всяком случае, – обратился он к Калинову, – ты теперь имеешь представление, как мы можем оказать воздействие и на людей, перешедших пограничный рубеж. К тому же, зомбизм не грозит Сутям гибелью. Впрочем, в силу связи между мной и тобой мы можем позволить себе воздействие лишь на твоего носителя.
– Запугиваете? – сказал Калинов. Ему и в самом деле снова стало страшно: он вспомнил мертвые глаза своей любовницы.
– Нет, – ответил Калинов/Суть. – Разъясняем ситуацию. Ты должен нас понять. Мы не можем рисковать судьбами всех людей, живущих на Земле, потому что каждый человек – это минимум один Суть. Не можем мы рисковать и судьбой спиритосферы… В общем, ты должен понять: в руках твоего носителя судьба всего Разума в этом небольшом уголке Вселенной.
И все остальные Сути по очереди повторили: «Ты должен понять».
Потом они встали и исчезли за закрытой дверью. Нора/Суть перед исчезновением бросила на Калинова пристальный взгляд. По-видимому, это был ее последний женский взгляд.