Обреченный на любовь
Шрифт:
– Сашенька! – сказала Вита. – Я много думала за последние дни о нас с тобой. Вспоминала все эти годы… Мне не на что обижаться: я была с тобой счастлива. – Она помолчала. – Для меня эта разлука оказалась тяжелой, но она помогла мне понять главное. Теперь я знаю, в чем дело… Ты просто разлюбил меня. Любил, любил и разлюбил – так бывает, ничего не поделаешь… Но знай: я не хочу тебя терять. И потому я придумала. Нам надо будет и дальше пожить немного врозь, только недолго – долго я не выдержу. Дети пусть пока побудут с мамой. – Она вновь замолчала. Смотрела в камеру, закусив
Она еще некоторое время смотрела в камеру, потом вновь грустно улыбнулась, и экран потемнел.
Вот так, подумал Калинов. Невеселый у нее получился отпуск – с подобными мыслями… А может, она права?.. Или все иначе, и я просто перестал наконец быть старцем, благодарным девчонке, вернувшей ему молодость, и принявшим эту самую благодарность за любовь? И просто исчезла на мне последняя печать Дримленда?.. А может, все еще проще?.. Может быть, взяла да и кончилась молодость? Кто знает, может, во второй жизни молодость кончается раньше, чем в первой?.. И стоит ли противиться судьбе?.. В конце концов я ни разу не изменил жене до этой недели! Да и была ли ночь с девушкой-зомби изменой?
Тут он был вынужден признаться себе, что все-таки была. Ведь неважно, кто оказался с тобой в постели; главное, что с ним в ней оказался ты. И совсем не случайно оказался. Потому что изо всех сил стремился к этому.
Он вдруг удивился, что в такой момент, когда решается судьба друга, он позволяет себе думать о подобных пустяках. А потом подумал, что это вовсе и не пустяки. По крайней мере, для него… Если бы это были пустяки, он бы никогда не получил возможность прожить вторую жизнь. И за одно только это он должен быть благодарен Вите, но нельзя же требовать благодарности до самой смерти!
А потом снова позвонила Алла Крылова, и он опять не стал разговаривать с нею. Боялся, что сорвется и наговорит ей такого…
А потом он достал из шкафа сумку.
– Так вот обстоят дела, – сказал Калинов, завершив историю о своих заоблачных приключениях.
Они с Игорем сидели вдвоем за знакомым столом. За спиной Крылова ждала пищи разверстая пасть джамп-кабины. Калинов расположился напротив Крылова, и открытая кабина все время притягивала его взгляд. Больше в вестибюле никого не было. Парней Калинов снял с дежурства и отправил по домам: хватит штаны просиживать за казенный счет.
Крылов молчал. Пока Калинов рассказывал, он не задал ни одного вопроса. Молчал и теперь, как будто все происходящее его совершенно не касалось.
– Ответь мне, – сказал Калинов, не выдержав молчания. – До последних событий вокруг тебя никогда не происходило ничего странного? Какие-нибудь чудеса, необычные происшествия…
– Нет, – сказал Крылов, не поднимая глаз. – Какие могли быть со мной чудеса?.. Я – обычный человек, не колдун, не экстрасенс…
Калинов поморщился, побарабанил пальцами по столу. И поймал себя на том, что повторяет жесты Рассела.
– Может быть, тебе действительно воспользоваться дисивером? –
– Нет, – ответил после долгой паузы Крылов. – Потерять себя – пусть и на время – это не выход. Такой выход – не для меня. Да и вообще от твоей истории слишком попахивает мистикой.
– Ты мне не веришь?! – воскликнул Калинов. – Но ведь все факты железно укладываются. Давай посмотрим еще раз…
– Не надо! – оборвал Крылов. – Не в этом дело… Я не преступник, чтобы менять имя, скрываться где-то…
Калинов смотрел на него с некоторым удивлением. Идея с дисивером казалась ему вполне перспективной. А чтобы спрятать на время концы в воду, можно воспользоваться дисивером и самому. Взять на время чужую личину. Чтобы получить отсрочку. Чтобы найти выход. Да его и искать нечего, достаточно уговорить Игоря, чтобы он захотел ребенка…
Однако отказ Зяблика от возможности спрятаться за чужую жизнь не мог не вызывать уважения, и Калинов подавил в себе желание пожать приятелю руку.
– Хорошо, – сказал он. – Не хочешь дисивер – не надо! Есть другой выход. Давай, я привезу сюда Аллу, прямо сейчас, сделаете ребенка. Я помогу тебе ее уговорить и посмотрю, чтобы никто вам не помешал…
– Ты что? – Игорь фыркнул и покрутил пальцем у виска. – Ты хоть ситуацию себе представляешь?.. Мы, значит, трахаемся, а он будет в карауле стоять! – Крылов расхохотался.
– Для меня ничего обидного… А потом несколько лет не будешь летать. Увидишь, все постепенно образуется.
Крылов перестал смеяться. Лицо его вдруг скривилось, словно он проглотил какую-то гадость. Потом он опустил глаза и сказал:
– Ты действительно тронулся, Саша!.. Чем я буду заниматься на Земле? Сидеть дома с этой дурой и слушать ее воркотню?
– Ну почему же? Дело всегда можно найти… Ты же врач!
Но Игорь его не слушал.
– Да я же загнусь здесь, – говорил он. – Аллу он, видите ли, уговорит… Причем тут Алла? Да она же всю жизнь была готова! Да если бы от нее только зависело, у нас бы уже четверо родилось. Это я не хочу с нею детей, понимаешь ты это?! Я!.. Да я и на дальние маршруты-то хожу, только чтоб ее подольше не видеть, понимаешь ты это?! – Крылов говорил все громче. Он поднял на Калинова глаза: в них плавали боль и ярость. – Да ведь мне с сексриплейсером лучше, чем с нею, понимаешь ты это?! – Он сорвался на крик и замолк.
– Боже мой! Вот нашел проблемы… Заведи себе вторую жену. Глядишь, после этого и с Аллой все образуется. Таких случаев сколько угодно.
– Не образуется, – глухо сказал Крылов. – Ты так ничего и не понял за столько лет… Да я бы с твоей Витой хоть десятерых склепал! – Он поперхнулся и умолк. Потом заговорил снова: – Ты же тогда этаким героем-любовником заявился в Дримленд! В один день все перевернул! Пришел, увидел, победил… А меня в сторону… Да я же и в космос потому подался, чтобы от вас быть подальше. Думал, пройдет время – забудется все. На Алле вот взял женился, думал, уж такая-то красотка заменит мне твою рыжую… – Он снова поперхнулся, принялся кашлять.