Обреченный на любовь
Шрифт:
А потом, когда сон уже почти одолел Калинова, он услышал за стеной голоса. Женский и мужской. Слышно было очень хорошо, и он улыбнулся: за стеной любились. Потом вдруг понял, что голоса эти ему знакомы, и затаил дыхание. Точно, там явно были Вита и Зяблик. Ну и Бог с вами, лениво подумал Калинов, от любви в Дримленде дети не рождаются.
Он снова попытался заснуть, но голоса за стеной стали громче, а потом появились и другие звуки, откровенные и знакомые. Тогда Калинов встал, натянул трусы и вышел в коридор. Подошел к соседней
– У вас моя жена… Я слышал ее голос.
Джос совсем не удивился. Сделал приглашающий жест. Калинов вошел в номер. Здесь была совсем другая обстановка. Деревянная скамья у стены, накрытая каким-то тряпьем, деревянный же, слегка обструганный стол, на столе свеча. От свечи по углам мечутся неверные тени. Калинов пожал плечами и повернулся к Джосу. Тот опять пристально смотрел на ночного гостя. Потом сказал:
– У меня нет женщин. Тебе послышалось, человече. – И печально улыбнулся.
Калинов извинился и отправился восвояси. Лег, прислушался. За стеной снова раздавался Витин голос, но теперь там не любились. Теперь Вита читала стихи:
Утром касса еще раз с аппетитом сжевала кредитку, и Лихо накормило его завтраком. Ничего особенного: омлет, бутерброды, чашка кофе. Само Лихо сидело за этим же столом.
Отдав должное омлету, Калинов спросил:
– А кто ночевал в соседнем со мной номере?.. Я знаю, что его зовут Джос.
Лихо непонимающе уставилось на него:
– Как это кто? Джос он и есть Джос.
– А давно он здесь?
– Давно. Всегда.
Яснее не скажешь. Калинов подумал и спросил:
– А не останавливалась ли у вас женщина? Лет сорока, рыженькая, глаза зеленые, стройная такая…
– Останавливалась, – равнодушно сообщило Лихо.
– Одна?
– С мужчиной.
– С мужчиной, – пробормотал Калинов. – И каков он из себя, этот мужчина?
– А точь-в-точь как ты. Но не ты.
– Но не я, – пробормотал Калинов. – И давно они покинули ваши пенаты?
– Вчера утром.
– Странно. А я слышал ее голос сегодня ночью. Из-за стены, где этот ваш Джос…
– Ты не голос слышал. Ты слышал ее желания.
Калинов едва не подавился: такого он не ожидал даже от Дримленда. Таковы, значит, ее желания, подумал он. Как будто ей спать было не с кем.
Снаружи
– Они на лошадях были? – спросил Калинов.
– Пешие.
– А у вас есть лошади?
Лихо кивнуло.
– Могу я купить одну?
– Купить можешь. Голову сломать тоже можешь.
– Ничего, – легкомысленно сказал Калинов. – Авось, не сломаю. А без лошади я их неделю догонять буду… Кстати, а оружие у вас нельзя купить?
– Нельзя. У меня не оружейная лавка.
Через полчаса Калинов взгромоздился на оседланного жеребца каурой масти и принялся вспоминать уроки выездки, полученные когда-то в первой жизни. Жеребец прядал ушами и радостно фыркал, пританцовывая от нетерпения. Лихо равнодушно разглядывало лихого наездника.
– Прощайте! – сказал Калинов. – С вами было очень приятно побеседовать. Вы очень разговорчивый человек. Полагаю, во времена социальных потрясений из вас получился бы превосходнейший оратор.
Лихо взмахнуло рукой и растаяло. Растаяла и гостиница. Вокруг снова размахнулся лес, населенный незнакомыми деревьями, а перед глазами болталась «Вифлеемская звезда».
Игрища тинэйджеров продолжались.
Бессмысленная скачка длилась до самого обеда. Проносились мимо деревья, палило солнце, клубилась столбом пыль, убегала вперед путеводная звезда. И здорово ныла задница…
Поэтому, когда на обочине возник Джос, Калинов даже обрадовался. В продолжение скачки он через каждые полчаса представлял себе джамп-кабину, такую прохладную, такую знакомую, такую родную… И всякий раз убеждался, что Дримленд не собирается выполнять его желания.
Карман Джоса сегодня вновь играл роль скатерти-самобранки. Когда голод был утолен, Калинов спросил:
– Послушайте, Джос! Как долго еще это будет продолжаться? Вчера я шел пешком, сегодня скачу на лошади. Куда?
Джос улыбнулся:
– Вчера ты шел, сегодня скачешь, а завтра, может быть, полетишь на крыльях.
– Но КУДА?
Джос пожал плечами:
– Этого я не знаю. Тебе виднее.
Калинов стал закипать. В конце концов, он – солидный человек, не мальчишка какой-нибудь, чтобы его водили за нос.
– Послушайте, Джос! – сказал он. – Если вы не перестанете водить меня за нос, я вам по шее накостыляю.
– Боюсь, это будет несколько сложновато. – Джос не переставал улыбаться. – Боюсь, руки у тебя коротковаты…
– Ничего, дотянусь. – Калинов понимал, что его подначивают, но уже не способен был сдерживаться. – Работа такая, кое-чему меня научила.
– Здесь не твой кабинет, командир!
Это было уже издевательство. Калинов изобразил все профессионально. Сделал шаг вперед, вложил в удар тяжесть тела. Запоздало подумал: «Не сломать бы челюсть парню!..»
И промахнулся: Джоса перед ним уже не было. Не было его и позади. Лишь медленно таял в воздухе добродушный смех, да откуда-то донеслись слова: