Обреченный на любовь
Шрифт:
– А нет ли здесь женщины примерно моего возраста, но носящей твое имя?
Она снова наморщила лобик:
– Старуха по имени Вита?.. Нет, сударь, не помню. Она давно поселилась?
– Думаю, сегодня.
– Тогда я просто еще не успела ее повстречать. Но вы легко можете узнать по справочному. Номер ноль-четыре-ноль.
Она скрылась за дверью. Калинов тут же набрал номер справочного, задал вопрос.
– Вита Калинова в отеле не регистрировалась, – сказал равнодушный голос. –
– Может быть. – Калинов дал отбой и набрал ноль-пять-ноль.
– Дежурный метрдотель слушает.
Калинову показалось, что ответил тот же самый голос.
– Могу я заказать ужин на одного?
– А почему нет?! Хоть на десятерых… Только десять человек вряд ли поместятся в номере.
– Мне нужен ужин НА ОДНОГО… Что-нибудь мясное, бутылку пива, холодную закуску на ваш вкус. Пиво, желательно, темное.
– Заказ принят, сударь!
Несомненно, это был тот же голос, что и в справочном.
Комбинезон Калинов нашел в шкафу. Тот был уже чист и выглажен. Калинов отправился в ванную, переоделся, причесался. Когда вышел из ванной, удивился: за окном был теперь ранний вечер, ночной мрак как языком слизнуло. Только-только село солнце, и вдоль горизонта по небу растянули сиренево-фиолетовую полоску. Калинов подошел к кровати и начал сворачивать простыни – до сна было еще далеко. И тут его как громом поразило. Он вспомнил картину, виденную прошлой ночью. Снесенная с петель дверь, распятая на белоснежной простыне Вита… Не его Вита, Вита Сорокалетняя, а Вита здешняя, Юная, Незамужняя.
Раздался деликатный стук. Калинов подошел к двери и распахнул ее. В номер въехал сервировочный столик на колесиках, а за ним… Белая блузка, белая юбка, рыжие волосы, зеленущие глаза.
– Ужин!
Официантка принялась накрывать на стол. Закуски, бутылка десертного вина, коньячок, фрукты, два фужера…
– Что это? – спросил Калинов.
– Ваш ужин. Как заказывали…
– Я заказывал на одного.
– Вы заказывали на двоих. Правда, я что-то не вижу вашего гостя. Или гостью? – Официантка игриво улыбнулась, повела кокетливо плечиком.
Калинов смотрел на нее, покусывая нижнюю губу. Официантка закончила работу, подняла глаза:
– Что вы на меня так смотрите? Если хотите, могу убрать второй прибор.
– Нет, подожди! – Калинов прикрыл глаза. Белые простыни, полураскрытые губы, рыжие волосы, разметавшиеся по подушке. – Я хотел бы, чтобы ты была моей гостьей.
Зеленые глазищи широко распахнулись. Точь-в-точь как у горничной полчаса назад.
– Я?.. Но ведь… – Она замялась.
– Вам ни в коем случае нельзя ужинать с постояльцами! – сказал утвердительно Калинов.
– Почему?.. Можно, но… Я просто боюсь
Ах так, подумал Калинов. Ладно!
– Подожди меня, пожалуйста.
Он вышел в коридор. Дверь с надписью «Горничная» нашлась на удивление быстро. Распахнул ее. Вита в голубом ужинала бутербродами, повернула голову в сторону незваного гостя, удивилась, перестала жевать.
– Прости, малышка, – сказал Калинов. – Я приглашаю тебя на ужин к себе. В компании принимать пищу веселее.
Вита поднялась из-за стола, на краю которого лежала высокая стопка постельного белья.
– Но я… – У горничной был изумительно растерянный вид.
– Не бойся. Мы будем не наедине.
– А я и не боюсь! – Она гордо вздернула носик.
Калинов умилился: как она похожа на его жену.
Когда они вошли в номер под тремя семерками, Вита-официантка уже сидела за столом. Тут же неведомо откуда явился третий фужер. Обе Виты поприветствовали друг друга, как и полагалось старым знакомым.
– Ну не прелесть ли этот дядечка! – воскликнула Вита-официантка.
Вита-горничная покивала, но от комментариев воздержалась.
Разлили вино, коньяк. Выпили. Калинову стало вдруг хорошо-хорошо. Словно с мылом и мочалкой вымыли душу. Начисто. Обе Виты весело болтали друг с другом. Калинов неспешно пережевывал какое-то мясо, даже не прислушиваясь к щебету дам. Вечер напоминал домашние вечера, только не бегали вокруг стола дети да жены были помоложе. Он вдруг почувствовал, что глупо улыбается. Как жених на свадьбе… Тогда он налил еще, и снова выпили.
– А вам не кажется странным, что вы так похожи друг на друга? – спросил Калинов.
– Не кажется, – сказала Вита-горничная. – Все счастливые женщины похожи друг на друга.
– Тем более что мы и не совсем похожи, – добавила Вита-официантка. – Я стерва, она недотрога.
– Чепуха! – не согласился Калинов. – Одна и та же женщина может быть и стервой, и недотрогой. Все зависит от того, любит она или нет.
– Дядечка хорошо знает женщин, – сказала Вита-стерва.
– Дядечка их совсем не знает, – сказала Вита-недотрога.
– Пожалуй, ты права, малышка, – проговорил Калинов. – И ты тоже права.
Содержимое бутылки с вином не иссякало. Обе Виты раскраснелись. Официантка поглядывала на Калинова все более благосклонно, да и горничная теперь не прятала глаз, когда он смотрел на нее. После очередного тоста, поднятого Калиновым за рыженьких зеленоглазых девушек, он повернулся к телефону и набрал номер справочного.
– Справочное слушает!
– Джос, это ты?
– Вы ошиблись номером, – отозвался Джос.