Общая психопаталогия
Шрифт:
(а) Типы соматических движений
Для того чтобы наглядно представить, что именно подразумевается под доступными пониманию мимическими движениями, следует ввести некоторые разграничения. Прежде всего следует исключить те явления, которые уже обсуждались выше, а именно сопровождения психических процессов или их следствий (красные пятна на лице, бледность, дрожь в коленях, тремор, паралитическая неподвижность лица при страхе и т. д.). Все это — движения, которые мы не «понимаем» непосредственно. а лишь связываем со сферой психического на основании нашего опыта, не вглядываясь при этом в глубины души.
Далее, мимические движения мы должны отличать от произвольных движений. Произвольные движения имеют определенную осознанную цель, тогда как выразительные мимические
Итак. собственно. химические движения — радостное, напряженное, скорбное выражение лица и т. п. — непроизвольны и не целенаправленны. Все произвольные движения, однако, имеют мимический аспект: они не идентичны друг другу даже тогда, когда имеется в виду одна и та же цель, и варьируют у одного и того же человека в зависимости от его Эмоционального состояния. То. как человек смотрит на меня, подает руку. его походка, тембр его голоса — все это непроизвольные экспрессивные проявления его психической жизни; помимо того содержания. которое обусловлено его осознанной волей, они включают также неосознанное содержание, раскрывающее себя в мимике.
Мимические движения в собственном смысле подразделяются следующим образом:
1. Великое множество бесконечно богатых оттенками мимических движений постоянно сопровождает события психической жизни и сообщает им доступную постороннему взгляду выразительность. Эти движения абсолютно прозрачны для других и могут быть поняты как непрекращающаяся игра неслышного. ощутимого резонанса в чертах лица, взгляде, голосе. До некоторой степени эти явления свойственны и животным.
2. Смех и плач составляют особую группу. Это реакции на кризис человеческого поведения: маленькие соматические катастрофы, при которых тело дезорганизуется, не умея, так сказать, найти себя. Эта дезорганизация имеет всецело символический характер — ибо любая мимика символична, — но в случае смеха и плача ситуация не вполне прозрачна для других, так как обе разновидности ответа носят пограничный характер. Смех и плач свойственны только человеку, животные их не знают, но для человеческого рода они универсальны.
3. На границе между экспрессивными движениями и соматическими сопровождениями располагается область движений, которые, несмотря на свой рефлекторный характер, выказывают некий экспрессивный элемент: зевота, потягивание от усталости и др. Движения аналогичного рода свойственны и животным. 4. Любые движения могут ритмически повторяться. Природа и универсальное значение ритма глубоко постигнуты Клагесом.
(б) Принципы понимания мимических движений
Наш опыт ничего не сообщает нам о том, действительно ли морфологические процессы, застывшие в формах человеческой физиогномии, проистекают из психических импульсов. С другой стороны, опыт постоянно убеждает нас в наличии связи между соматическими движениями и психической субстанцией — ее настроением, ее волевыми импульсами, ее сущностью. Поэтому понимание движений в мимическом аспекте обоснованно, доступно объективному тестированию и научному обсуждению. Связь между психической жизнью и «выражающим» ее движением сводится к определенным принципам, которые делают наши непосредственные интерпретации осознанными, контролируют их, связывают их между собой в некое единство и, наконец, расширяют их пределы. Принципы экспрессии, относящиеся ко всем разновидностям как произвольных, так и непроизвольных движений — мимике лица, походке, осанке и почерку как своего рода «конденсату» движений, — были поняты и сформулированы рядом выдающихся исследователей. Основных принципов два.
1. Любая внутренняя деятельность сопровождается движением, которое представляет собой его доступный пониманию символ. Например, горькие чувства невольно проявляются в виде таких же мимических движений, которые возникают при наличии горького вкуса во рту. Сосредоточенное размышление сопровождается твердым, пристальным взглядом, словно направленным на какой-то находящийся рядом предмет. В случае настоящих мимических движений человек не сознает связанной с ними символики; наблюдатель, воспринимающий горечь или острое размышление, также поначалу не знает, благодаря чему именно он их воспринимает. Наблюдаемая картина выступает в качестве непосредственного проявления души. Эти символические процессы были детально изучены Пидеритом (исследовавшим главным образом мимику) и Клагесом (охватившим более обширный контекст, с особенным вниманием к почерку).
2. Формы и способы движения находятся под воздействием личности, непроизвольно отбирающей те из них, которые она считает «подходящими» для себя и воспринимает как красивые, аккуратные, изящные, уверенные и по той или иной причине наиболее желательные. Личности свойственно инстинктивное стремление к демонстрации самой себя, благодаря которому любые мимические движения формируются с использованием своего рода ключевых символических образов личности (peisonliche Leitbilder). К непосредственной, «естественной» выразительности, таким образом, добавляется дополнительный формирующий фактор в виде более осознанной экспрессии, которую сама личность уже более или менее ясно представляет себе. Клагес был первым, кто — в особенности благодаря исследованиям почерка — это заметил и зафиксировал способы, с помощью которых сложные личностные и общественные идеалы обретают экспрессивную форму.
Часто повторяющиеся мимические движения оставляют определенные следы. особенно на лице. В той мере, в какой физиогномика понимает остаточные спелы мимических движений, то есть устойчивые формы застывшей мимики. она может считаться частью учения о мимике. Только в этих пределах физиогномика может считаться эмпирически обоснованной и способной к дальнейшему научному развитию.
(в) Психопатологические наблюдения
1. В нашем распоряжении есть только случайные, не систематизированные описания мимики душевнобольных и происходящих из нее устойчивых (физиогномических) форм экспрессии. Приведем лишь несколько наудачу выбранных примеров.
Страсть к движению v страдающих мания-ми больных, которые совершают бесцельные движения только ради них самих, из «удовольствия» и в силу потребности дать выход выплескивающему через край возбуждению; непреодолимая тяга к движению) охваченных тревогой больных, которые постоянно ищут покоя и умиротворения, постоянно стремятся от чего-то избавиться, бегают из угла в угол, бьются о стены, монотонно повторяют одни и те же жесты.
Несокрушимо радостное выражение лица маниакальных больных-, неестественная. глупая, преувеличенная веселость гебефреников: выражение болезненного уныния (слегка обозначенные признаки в уголках рта и в глазах) у циклотимиков: глубоко удрученное, пассивно-покорное выражение тяжелой депрессии. неотделимое от хронической меланхолии-, холодное, внешне пустое выражение при бессловесной меланхолии (даже когда больные могут говорить о своих горестях, их рассказы не оставляют впечатления достоверных); искаженные черты и выражение возбужденного отчаяния, свойственные состоянию смертельной тревоги и ужаса при melancholia agitata.
Сонное, отсутствующее выражение лица некоторых больных с помраченным сознанием, словно погруженных в какие-то воображаемые роскошные переживания: пустое выражение при многих истерических сумеречных состояниях, легко переходящее в выражение страха, или беспокойства, или деланного изумления.
Пустое, лишенное выражения лицо многих слабоумных, «людей-автоматов» с раз и навсегда окаменевшим лицом (иногда смеющимся, упрямым, тупым, взволнованным); надменный, полный сурового достоинства, стоического спокойствия и презрения ко всему окружающему вид параноиков-, острый, проницательный взгляд страдающей паранойей женщины, подозрительное, недоверчивое, изучающее, упрямое выражение ее лица; внезапный взгляд некоторых ступорозных кататоников.