Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман. Часть 4. Между собой настоящим и прошлым
Шрифт:
– Зачем звать гостей, если от них хочешь спрятаться?
– Ну точно, Алиса в Стране чудес! Твое воображение еще не встало с горшка? Зовешь в гости одних, а с ними приходят и другие, те, от которых иногда нужно прятаться!
– А-а. Хорошо, когда есть куда позвать гостей…
Он заглянул мне в лицо с одной стороны, потом с другой, заигрывая со мной словно с дитятей.
– Хочешь стать моим вторым квартирантом?
– А кто первый?
– Мой друг, тоже художник. Можешь получить в пользование комнату за работу
– А когда вам надоест меня рисовать, сколько это будет стоить?
– Чего загадывать? Ну, точно дешевле, чем у кого бы то ни было.
– С чего такая щедрость – вам что не нужны деньги?
– Мне завещали не быть жадным две добрые феи – моя тетя и кузина. Тетя, умирая, оставила мне приличную сумму, а кузина сдает мне эту квартиру за копейки, плачу я ей из денег, которыми одарила меня ее мать.
– Нет, мне деньги нужны.
– Ладно, живи тогда просто так.
– Нет, спасибо.
– Как хочешь.
Допив, он ушел в мастерскую, наворачивал по ней круги, когда я вошла, словно крутил внутри себя ручку, которая заведет мотор.
– Ты – комок. Круглое тело, спящее внутри себя, – сказал он, включая обогреватель. – Ты планета, внутри которой горячее ядро, ты абсолютно круглая. Ты зародыш, спящий в утробе, сконцентрированный вокруг пульсирующего центра, дающего ему питание…
Это было похоже на задание для этюдов, которые давал нам Лир. Я представила Лира, как он сморит на меня, как подходит и поправляет позу, если считает ее недостаточно изящной.
– Что ты встала? – услышала я хриплый голос Венсана. – Раздевайся.
_______
Наши встречи с Гого становились все более однообразными, я пыталась представлять Лира, но Гого был настолько не похож на него, что я все время сбивалась, это злило меня и мое раздражение переносилось на Гого, хоть он старался, как мог. Когда я сказала, что позирую Венсану, он устроил чуть ли не сцену, но я его быстро осадила, спросив, не хочет ли он оплатить мое обучение в студии. Мне пришлось наконец признаться тетке, чем я зарабатываю, она обругала меня шлюхой, потом попыталась предостеречь от возможных бедствий и под конец сказала, чтобы я не смела больше ходить к Венсану. Я ушла в свою комнату и в очередной раз за последний год собрала вещи.
_______
Венсана я встретила еще на улице. Он шел к дому с пакетом из аптеки.
– Вы заболели? – спросила я.
– Нет, Диего болен.
– Ваш друг-квартирант?
– Да.
– Что с ним?
– У него рак. Операция уже невозможна. Он бросил жену, когда узнал это, и теперь живет у меня.
– Я тоже буду у вас жить. Деньги мне по-прежнему нужны, но я могу вам готовить и убираться в квартире.
– Подходит. На что идут мои деньги? – он впервые поинтересовался моими делами.
– На театральную студию.
– А, звезда Голливуда?
– Что вас на крайности тянет – то вам Венеру подавай, то звезду Голливуда.
Он расхохотался.
– Сама ты так не думаешь! Ты пуп земли, ядерный взрыв, комета Галлея.
– Лестно, конечно… Я могу вещи к вам перевезти?
Мы дошли до дома, он так и не ответил, вернее, он промычал что-то, но думал явно о другом, так что я не поняла – могу или нет. Открыв дверь в квартиру, он взял меня за руку, за запястье, и повел по коридору.
– Вот комната, – сказал он распахивая дверь. – Это моя любимая комната, тут жила моя кузина, и когда я приходил к ней в гости, мы резвились здесь с ее игрушками, ну а потом, когда подросли, – просто резвились.
– Почему вы сами в ней не живете, если она ваша любимая? – я проверила, запирается ли она изнутри.
– Ты ничего не понимаешь, – в который раз сказал он, – она для женщины.
_______
Позирование у Венсана напоминало мне занятия в студии: он рисовал образ, в который принуждал меня влезть, и очень бесился, когда я не могла понять его. Я представляла Лира, хотя Лир никогда не бесился – он взрывался какими-то полурыданиями или разражался демоническим хохотом.
Я попросила ребят из студии вечером, после занятий, помочь перетащить мои вещи к Венсану. Тетки не было дома, и все прошло тихо. Вереница молодых людей, идущих по улице, была похожа на караван верблюдов, и очень забавляла меня. Гого я звать не стала, чтобы не портить настроение. По случаю моего вселения Венсан устроил пирушку, мы пили, играли для него сценки, которые ставили в студии, танцевали в его большой мастерской, а потом стали мазать друг друга красками. Венсан в это время уже спал.
_______
Утром я проснулась от стука. Я не сразу поняла, где нахожусь. Лежала и разглядывала зеленые обои с расплывчатым дамасским узором, потом свои руки, на которых были разноцветные пятна. Стук не прекращался, наоборот, он перешел в какое-то остервенение. Он раздавался сверху. Я встала и подошла к лестнице – стук шел из комнаты на втором этаже. Я поднялась. Дверь была приоткрыта.
Он стучал молотком об железную спинку кровати – черный бородач, обглоданный смертью. Я просунула голову в дверь и крикнула ему:
– Что вы стучите?
– Я охрип звать этого ублюдка Венсана!
– Вам что-то нужно?
– Позовите Венсана!
– Хорошо, успокойтесь.
Я постучала в комнату Венсана, но в ответ не услышала ни звука. Пришлось идти в мастерскую. Венсан спал там на затертом диване, где валялись тряпки, которыми он вытирал руки или холст во время работы. Я растолкала его и передала просьбу Диего. Он кое-как поднялся, бормоча какую-то ерунду, и пошел на кухню, чем-то звякал, шуршал, потом ушел наверх. Оттуда донеслась ругань Диего. Я улеглась на полу в мастерской, созерцая последствия нашей вчерашней гулянки и думая, успею ли убрать все до занятий в студии.