Обсидиановый нож (сборник произведений)
Шрифт:
— Берись, несем к баросфере…
Рафаил все хрипел. Колька старался не смотреть в его лицо.
— Под мышки бери! Я — за ноги.
Он подсунул руки под колени так, чтобы левой рукой поддерживать еще и шину, но вдруг женщина схватила его за плечо и заговорила. «Ба-лям-ба-лям-ба-лям» — услышал Колька. Он одурел от жары и от напряжения.
— Не понимаю…
Старший мужчина что-то сказал — предостерегающе — но девушка не обернулась. Она выпустила Колькино плечо и кошачьим движением двумя руками рванула
Рафаил хрипел. Поперек его груди был красно-синий отпечаток огромной руки — два пальца зацепили живот справа от пупка и ногтями пропороли кожу. Под солнцем кровь чернела, а живот был белый, как парафин.
Девушка повернулась к старшему, что-то сказала. Старший кивнул, и сейчас же двое мужчин отдали ему луки и побежали в лес, а девушка осторожно запахнула на Рафаиле рубашку, неуловимым движением пощупав ткань — двумя пальцами. И опять принялась за Кольку.
Теперь он понял. Женщина говорила, показывая на веревку и баросферу. «Его нельзя поднимать туда. У него внутреннее кровоизлияние, понимаешь?» Она подбежала к баросфере, постучала по металлу и очертила руками круг: «Где ты его положишь в этой бомбе? Разве там хватит места?»
Тут старший опять подал голос. Казалось, он отговаривал девушку, а она стояла на своем. Колька смотрел на них с тем же ощущением понятности, ему казалось, что старший говорит: «Ты что лезешь не в свое дело? Может, этот светлобородый белый — доктор?», а девушка отвечает: «Нет-нет, он осел, не доктор, не увидел опасной травмы, как ему отдать бедняжку — погубить не дам!» Она выдернула из за нагрудника какой-то амулет и показала старшему, и тот сделал жест — бог с тобой, тебе виднее…
Вовка следил за ними, приоткрыв рот, но не забывая заслонять Рафаила от солнца. «Стушевался Бурмистров, — думал Колька. — Решать надо мне, похоже…»
— А ну, подожди, — сказал он девушке и полез по скобам. Девушка за ним — дикой кошкой. Они вместе заглянули в люк. На счетчике — пять и три, часы в нуле — время еще есть… а место… он еще прикидывал, как поставить подножку, уложить чехлы, примотать Рафаила остатками линя, а сам уже понимал, что Володя прав. Рафаил погибнет при переходе. Надо быть очень здоровым человеком, чтобы выдержать переход.
Он посмотрел, как там Володька. Сидит, держит Рафку. Из под баросферы вновь летит земля. Это надо прекратить. И надо решать, прямо сейчас.
Девушка брезгливо рассматривала всю техническую красоту в кабине. Как пьяного, как спящего у магазина. Оглянулась, покачала головой. Нельзя, мол, раненого сгибать в три погибели.
— Пошли, — сказал Колька.
Девушка серьезно посмотрела на него и спрыгнула вниз. «Поняла, удивительное дело все-таки…» Он достал коробку с медикаментами. Аптечка — Рафкино хозяйство. Эх, Рафка, Рафка. Он подошел
— Давай подержу, ты разомнись. Сполоснись, вода чистая.
Вовка послушно разогнул ноги, набрал воды в горсть и стал смотреть, как она вытекает на куртку и брюки.
— Вовка!
— Да-да…
— Бурмистров! — прошипел Колька.
— Да-да, простите…
— Мы остаемся. Будем добираться транспортом, когда он поправится. Согласен?
— Уже сменил концепцию, — отчетливо произнес Володя.
Колька похолодел от гнева. Как это по-интеллигентски — затевать дискуссию в такую минуту!
— Концепции, дискуссии, — выпалил он. — Человек при смерти, ты сам говоришь, он не выдержит перехода!
Он шипел, чтобы не орать над головой Рафаила. Девушка тревожно смотрела в лес. Это все было нелепо, совершенно ни на что не похоже. Неистовое солнце отражалось от баросферы и слепило глаза, чуть слышно стонал Рафаил, а они с Володей спорили, отстаивая мнения, противоположные тем, что выдвигались пятью минутами раньше. И неожиданно Володя сдался.
— Не выдержит. Вот идут с носилками. Но учти, Коля, не следует рассчитывать на транспорт…
Шлепая по воде, подбежали двое с носилками — палки, переплетенные лианами. Третий — тот, что оставался и ходил вокруг с луком наизготовку — тоже подбежал помочь. Девушка попыталась перехватить у Кольки голову — он, не стесняясь, оттолкнул ее локтем. Тогда она просунула руки под лопатки Рафаила и сказала: «О-о!» Все пятеро разом подняли, перевалили Рафаила на носилки. Откуда-то набежали еще двое парней. Снова «О-о!», носилки поднялись на плечи и поплыли к темному пятну лесной дороги.
— Веди его, — Колька показал девушке на Володю. — Веди, веди. Я догоню.
Она опять поняла. Колька подумал: «Ах ты, золотой ты человек» и в который раз за сегодняшний день зашустрил по скобам вверх, прихватил НЗ, ключ от люка, запасную обойму к пистолету, коробку спичек, складной нож и захлопнул люк снаружи. Затянул затвор, запер люк, но ключ не положил в карман, а спрятал под шторку иллюминатора — чужому не найти.
Он спрыгнул в воду — с обоймой в кармане, а пистолет-то потерялся. Ну, зачем брал обойму? Чертыхаясь, побежал за процессией.
Девушка с Вовкой отстали от носилок, она вела его за руку — он спотыкался и прижимал очки к глазам. А в свободной руке девушка несла пистолет, нацепив скобу на палец, так, что дуло смотрело на нее снизу. Колька осторожно снял пистолет с пальца, улыбнулся небрежно и закрыл предохранитель. Снова провалилось, ухнуло сердце — они голые, они не видели огнестрельного оружия. Где мы? «Не рассчитывай на транспорт». Баросфера последний раз мелькнула за деревьями.
Они бегом догнали носилки, подставили плечи. Девушка пошла с другой стороны носилок. Тогда Володя пробормотал, не оглядываясь: