Обвиняется в убийстве
Шрифт:
— Мне кажется, вы злоупотребляете всей системой правосудия, и мне это не нравится! — сказал он Хейнсу.
Хейнс надулся, как рыба-шар, и быстро парировал:
— Я хочу знать, кто платил этим людям, кому понадобилось следить за нами и почему!
— А кому это интересно?! — прорычал Мур, еле сдерживая ярость. — Мне, например, нет! Мы просто впустую тратим время! Я не понимаю, какое отношение имеет наблюдение, проводившееся в октябре, к событиям, имевшим место до 20 августа.
Хейнс, по-видимому, все понял. Через два дня защита вызвала своего последнего свидетеля. Им оказалась бывшая официантка из Лас-Вегаса, которая заявила, что в 1975 году Дэвид Маккрори долго расспрашивал ее о льготах, предоставляемых по "Федеральной программе защиты свидетеля" (с ней она была хорошо знакома).
После пяти недель допроса своих свидетелей защита заявила, что на этом прекращает представление доказательств со своей стороны, после чего обвинение тут же вызвало новых свидетелей для опровержения показаний, данных свидетелями защиты. Тем самым оно стремилось восполнить ущерб, нанесенный обвинению защитой. Обе стороны заявили, что через неделю присяжные приступят к обсуждению окончательного приговора. Никто, однако, не знал, кто выиграл дело.
В понедельник 8 января по всем подсчетам наступала последняя неделя судебного разбирательства, однако даже беглого взгляда на заголовки газет было достаточно, чтобы понять, что до окончания процесса еще далеко. "Свидетель Дэвиса брошен в тюрьму за лжесвидетельство", — гласил один из заголовков. Этим свидетелем был Лэрри Джин Лукас, который не смог внести залог в сумме 100000 долларов и был упрятан в тюрьму округа Харрис после того, как против него было выдвинуто обвинение в лжесвидетельстве при отягчающих вину обстоятельствах. Большое жюри вынесло вердикт еще 20 декабря, но обвинение хотело держать его в секрете до окончания процесса. Однако получилось так, что два свидетеля обвинения, которые должны были выступить с опровержением показаний свидетелей защиты, отказались делать это до тех пор, пока Лукаса не упрячут в тюрьму. Когда по Хьюстону разнесся слух, что Лукаса посадили, Ричард Хейнс пришел в бешенство.
Одним из свидетелей большого жюри, помогшим упрятать Лукаса в тюрьму, был Джо Эспиноза, который по расчетам Хейнса должен был как раз подтвердить его показания. Другим свидетелем была Кимберли Вандайвер, невестка Мэри Уэйр, сожительницы Лукаса. Третьим свидетелем была сама Мэри Уэйр. Все трое заявили, что Лукас лгал, когда 11 декабря заявил в присутствии присяжных, что Дэвид Маккрори будто бы предложил ему 20000 долларов за убийство Каллена Дэвиса.
Ким Вандайвер представила суду письмо, написанное Лукасом своей "даме сердца" Мэри Уэйр. На нем стоял почтовый штемпель от 13 ноября, что означало, что письмо было отправлено меньше чем за месяц до того, как Лукас дал показания в суде. Содержание письма было весьма красноречивым. В нем, в частности, говорилось:
"Привет, крошка!
Позвони Биллу Моррису. Он занимается залогами… Скажи ему, что ты моя жена. Скажи, что со мной встретился Дэвид Маккрори и попросил убрать Каллена Дэвиса. Скажи ему, что я знаю Дэвида 14 лет. Могу доказать, что он действительно говорил со мной. Скажи ему также, что мне нужно много денег, чтобы умотать отсюда. ФБР поднимет такой хай, что мне нельзя будет здесь оставаться. Если он скажет, что моя информация может пригодиться, свяжись со мной… Сделай это, потому что здесь можно сорвать большой куш.
Целую, Джин.
P.S. Сделай все, что я прошу, хочется тебе или нет".
Лэрри Джин Лукас был довольно частым гостем в тюрьме, однако, судя по тому, с каким негодованием и рвением Хейнс бросился его защищать, можно было подумать, что тот чуть ли не невинная жертва инквизиции. Хейнс заявил, что обвинение нарочно предало Гласности факт ареста Лукаса для того, чтобы настроить Присяжных против обвиняемого, и потребовал, чтобы Пит Мур объявил о нарушении судебной процедуры, ведущей к роспуску суда присяжных. Тот отказался сделать это. Тогда Хейнс потребовал, чтобы судья опросил каждого присяжного в отдельности и выяснил, знают ли они об этом, после чего все присяжные должны быть изолированы до самого конца процесса. Мур снова отказал ему, хотя и рекомендовал присяжным не обращать внимания на любую информацию, которую они могут прочитать или услышать о том или ином свидетеле. Но Хейнс продолжал упорствовать. Он заявил, что рассматривает все это как личное оскорбление, и потребовал, чтобы суд расследовал, каким образом произошла утечка информации.
Мур снова отказался удовлетворить его требование, хотя и разрешил допросить Толли Уилсона под присягой.
Хейнс спросил у главного обвинителя, каким образом факт ареста Лукаса просочился в прессу, на что Уилсон ответил: "Первый позвонивший мне репортер сказал, что узнал об этом из анонимного источника".
— Все тот же старый анонимный источник, да? — заметил Хейнс злобным, саркастическим тоном.
— Уверен, что вам-то он хорошо известен, — парировал Уилсон.
— Не хотите ли вы этим сказать, что тем анонимным лицом был я?
— Этого я сказать не хочу, — ответил Уилсон. — Но мне кажется, вы способны все это подстроить.
— Вы хотите сказать, что все это подстроил я? — спросил Хейнс, не веря своим ушам.
— Да, сэр!
— Вы что, недавно чем-то переболели? — спросил Хейнс, готовый вот-вот взорваться.
— Вы, господин Хейнс, видимо, совсем лишились рассудка, — парировал Толли дрожавшим от негодования голосом.
— Это самая большая глупость, которую мне приходилось когда-либо слышать, — ответил Хейнс.
— Ну, довольно! Давайте продолжим, — сказал Мур, имея в виду судебное разбирательство, а не перебранку. Но Хейнс никак не мог успокоиться. Теперь он потребовал у Мура сведений о том, когда именно (21 или 22 декабря) судья впервые услышал о решении большого жюри в отношении Лукаса. Он потребовал также занести в протокол, что защите никто ничего не оказал ни об этом решении, ни об аресте Лукаса.
Атмосфера вновь накалилась, когда Толли Уилсон приступил к допросу Мэри Уэйр. Эта высокая, измотанная жизнью женщина лет сорока рассказала присяжным, что после того, как в конце 60-х годов умер ее муж, она жила с Лукасом. Вскоре после ареста Кал лена Дэвиса, сказала она, Лукас стал обдумывать своп план. "Он сказал, что знает Маккрори и что если то смог вступить в такую выгодную сделку, то почему бы и ему [Лукасу] не попробовать сделать то же самое и не помочь Каллену Дэвису. Он сказал, что Маккрори предложил ему деньги за убийство Дэвиса и что разговор этот состоялся в конце декабря или начале января". За день до того, как Лукас выступил в качестве свидетеля на суде в Хьюстоне, продолжала Уэйр., он пришел к ней вечером домой вместе с Джо Эспинозой. "Джин хотел, чтобы я отправилась в Хьюстон вместе с ним и подтвердила его показания, сказав, что была с ним, когда он разговаривал с Маккрори. Он решил, что мне поверят скорее, чем Джо". На следующий день вечером Лукас позвонил ей: из Хьюстона и сказал, что перенес время своего разговора с Маккрори с зимы на лето. Вот тогда-то, сказала Мэри. Уэйр, она и обратилась в прокуратуру округа Таррент. В тот же вечер к ней пришли оттуда и она отдала письмо Лукаса.
Хейнс начал перекрестный допрос свидетельницы с того, что установил, что Мэри Уэйр была проституткой и, по всей вероятности, солгала о том, что состояла в браке с Лэрри Джином Лукасом, чтобы получать пособие. Мэри Уэйр признала, что в прошлом действительно занималась проституцией, но твердо стояла на том, что Лукас под присягой давал ложные показания.
Вопрос: Утверждаете ли вы в присутствии присяжных, что Лэрри Джин Лукас действительно сказал вам, что вообще не встречался с Дэвидом Маккрори?
Ответ: Да, утверждаю.
Вопрос: Утверждаете ли вы в присутствии присяжных, что он действительно сказал вам, что собирается все это сочинить, а затем выступить в качестве свидетеля?
Ответ: Да, утверждаю.
Почему же тогда она сразу не пошла в полицию, спросил Хейнс. Уэйр ответила, что думала, что никто к словам Лукаса серьезно не отнесется. Ну хорошо. А почему тогда она не вызвала полицию, когда Лукас наставил на нее пистолет? На это Уэйр ответила, что, по правде говоря, была не в ладах с полицией. И все же она хотела, спросил Хейнс, чтобы присяжные поверили, что она сама позвонила в окружную прокуратуру и добровольно отдала письмо Лукаса?