Обычная история

Грин Наталия

Света вздохнула, потревоженная Таней, которая укладывалась спать, и решила, что она "подумает об этом завтра", как ее любимая героиня Скарлет. "Вот кто без всяких комплексов умел совмещать приятное с полезным!"

Света встала, отложила вязание на тумбочку и пошла умываться перед сном.

– Спокойной ночи!
– как издевка позвучали ей вслед слова Татьяны.

– Спокойной ночи, - ровным, невыразительным голосом ответила Светлана.

Проснувшись утром, Таня посмотрела на часы и, по кошачьи потянувшись правой рукой, потом левой, поворочавшись с бока на бок, легко встала, ощущая свое сильное, молодое тело, дарящее ей столько удовольствия, и, набросив поверх ночной рубашки легкий халат, вышла в ванную. Светланы нигде не было. Таня смешала в кране холодную и горячую воду до вполне комфортной для нее приятно-теплой воды, умылась, промокнула лицо мягким махровым полотенцем и с удовольствием взглянула на свое свежее лицо в рамке мокрых завитушек волос. Повернула голову чуть вправо, влево, осталась довольна "ракурсами".

От всех этих манипуляций перед зеркалом халат распахнулся, открыв прелестную, подаренную мамой еще к свадьбе, бледно-розовую шелковую французскую ночную сорочку с нежнейшими кружевами, спускающимися от плеч к высокой груди - небольшой, но красивой формы. Таня полюбовалась открывшимся видом, провела пальцами от шеи к глубокому вырезу на груди и, довольная собой, вышла из ванной комнаты.

До завтрака оставалось пятнадцать минут. Таня сняла с вешалки трикотажное платье, которое так и не успела надеть вчера, и, быстро переодевшись, пошла к входной двери. Дверь распахнулась, и навстречу Тане вошла Светлана. Волосы ее были мокрые, гладко зачесаны назад, в руках она несла мокрое полотенце и купальные принадлежности.

– Привет, как водичка?

– Водичка чудо! Еще не прогрелась до теплой, но ооочень ободряющая, - улыбнулась Светлана.

– Тебя подождать?

– Если не трудно. Я сейчас быстро подсушусь и переоденусь.

Таня вернулась в комнату, села на кровать и достала "Литературку", которую ей никак не удавалось почитать.

Через десять минут подруги спустились в ресторан.

После завтрака группа уехала на обзорную экскурсию по Большому Сочи, с ними уехала и Светлана, а Таня и Олег договорились встретиться в бассейне.

Войти в бассейн было не просто. Сначала надо было войти в индивидуальную прямоугольную кабинку раздевалки с одной стороны, переодеться и выйти из кабинки через другую дверь. Потом из длинного коридора, объединяющего все кабинки, можно было попасть только в душевой зал с огромным количеством душевых форсунок, вмонтированных в потолок. И только после этого потенциальный купальщик мог спуститься из душевого зала по мраморной лестнице в зал с голубым прямоугольником бассейна, предварительно омыв ноги в ножной ванночке со специальным дезинфицирующим раствором. Внутренний бассейн соединялся с наружным круглым бассейном, чем сразу и воспользовался Олег. Тщательно обследовав путь туда и обратно, он, взбодренный свежим воздухом, решил поделиться открытием с Татьяной. Но подплыв к ней, захотел сначала поплескаться, поиграть, понырять, а уж потом вывести ее на "свет Божий". Нырнув и незаметно подплыв к ней, он резко дернул ее за ноги вниз. Шутка не прошла. Вырвавшись из его рук, чихая и отплевываясь, она завопила во весь голос, и пространство бассейна заполнила ненормативная лексика. Самой вежливой фразой была: «Блин! М…дак! Кретин ненормальный!
– Что само по себе уже было тавтологией - Идиот, ты меня чуть не утопил!"

Олег оторопел от такого хамства, которого никак не ожидал от столь юной барышни, и резко отпрянув от Тани, с обидой бросил:

– Да пошла ты!

Купание было напрочь испорчено. Таня, отплевавшись и придя в себя, поняла, что натворила. Она попыталась приблизиться к Олегу и объяснить, что плавает плохо, нырять не умеет, а воды, вообще-то боится, потому держится только на поверхности. Олег, не подпуская ее к себе, возмущенный ее бранью, которую наверняка слышали все находящиеся в бассейне, от воды до бара на нависающем над бассейном балконе, категорически не желал слушать ее жалкие оправдания. Выбравшись из воды, он резко вышел из бассейна.

"Шлюшка, дешевка, которых пруд пруди..." - обиженно думал самолюбивый Олег, которому подчиненные смотрели в рот.
– Да еще и принародно!" - бились в его голове возмутительные, несправедливые слова.

Переодевшись, он вышел в фойе гостиницы, покрутился по застекленному пространству, не зная, куда себя деть, потом, увидев бар, зашел и заказал себе порцию коньяка. Не спеша выпил, ощутив, как приятный огонь сжигает нервное напряжение. Волны возмущения слабели, но не отпускали. Олег, смакуя, выпил вторую порцию, после чего ему полегчало. "Что эта ненормальная там кричала?" - пытался вспомнить Олег. Но кроме слова "м…дак" практически ничего не вспоминалось, так как сознание его сразу же заклинило на первом слове. "М…дак, - повторил он себе мысленно.
– Это точно. Только м…дак мог связаться с этой глупой соплячкой. Надо же так сказать... М…дак... И это после всего, что между нами было! Мужику бы я этого не стерпел, точно врезал бы... И что я ей сделал, что она меня так обозвала? Подумаешь, поиграть хотел..."

Посмотрев в окно, он увидел, как на улице тихо падает снег большими мокрыми хлопьями. Хлопья легко ударялись о стекло, распадались на крупные снежинки и прилипали к стеклу. "Красиво...
– подумал он и, окончательно успокоившись, спросил себя - Что она там несла про страх и неумение плавать?
– Похоже, память стала к нему возвращаться. До него дошли, наконец, слова о том, что она не умеет плавать и боится нырять.
– Но это же не повод ругаться и оскорблять его, да еще прилюдно?!
– накатила на него вновь волна обиды. Накатила и... отхлынула.
– Ну и черт с ней, - почему-то устало решил он.
– Жаль только, отдых испортила... А так все хорошо начиналось, - с сожалением и вновь возникающим возбуждением, но уже другого рода, подумал он. Олег смотрел в окно невидящими глазами и чувствовал ее тело, трепетавшее в его объятиях, ее гладкую кожу, серебристый смех и слезы счастья. Слезы тогда его поразили. В первую секунду ему показалось, что она плачет от отчаяния или сожаления о содеянном. А когда понял, что от счастья, душа его наполнилась гордостью и благодарностью к этой девчонке, продлившей на мгновение его молодость и уверенность в своей мужской силе. – М…дак,- хмыкнул он.
– Может, я и не прав... А она действительно испугалась, даже побледнела. С лица с…нула, - вспомнил он старую шутку.
– Ладно, посмотрим", - подумал он о дальнейших отношениях. Терять эту прелестную нахалку было жаль. Кто еще подарит ему такие минуты?
– Богатый жизненный опыт подсказывал, что такое совпадение мужского и женского начала может никогда больше не встретиться. Здоровый мужской эгоизм диктовал, что наказать, конечно, надо, но отказываться от такого подарка судьбы не следует.

– Посмотрим...
– произнес он вслух, расплатился за коньяк и вышел из бара.

Плавать Тане расхотелось. Она еще пыталась раскачать в себе это удовольствие от настоящей морской воды, проплыла вдоль бассейна в одну сторону, потом обратно. Но на душе становилось все муторней и гаже. Ужас, охвативший ее от нехватки воздуха, когда Олег неожиданно потянул ее под воду, постепенно проходил. Зато все четче в ее сознании проявлялась мысль о том, что Олега она потеряла. А вдогонку этой мысли пришел двойной стыд - за свою ругань и, что было особенно больно, она ясно почувствовала, как должно было быть стыдно самому Олегу. Его боль и стыд жгли ее сильнее, чем свой.

Она вышла из воды и, взяв со стула полотенце и тапочки, вернулась в раздевалку. Переодевшись, поднялась к себе в номер, вышла на балкон и закурила. "Хорошего человека обидели..." - звучала в голове известная фраза. Ей, безусловно, было жаль расставаться с Олегом, но она была слишком молода, чтобы понимать, что такой встречи в жизни может уже и не быть. Она вспоминала о прекрасном сексе и радовалась тому, что не влюбилась в этого человека, а, значит, не попала в зависимость от него. В любви всегда так: хочешь, чтобы каждая минута любимого человека принадлежала только тебе, а на самом деле, каждую минуту своей жизни думаешь о нем. Кто кому принадлежит в таком случае? Любовь дает силы и окрыляет, когда видишь любимого, когда он с тобой. Но как жестоко любовь мучает и сколько сил отнимает, когда нелюбима или любимый далеко... Нет, любви Таня "наелась" до отвала. Любви она и не хотела. Ни о каком будущем с Олегом даже и не помышляла, тем более, что у него семья. Поговорку о том, что "жена не стенка", терпеть не могла. Побывав и в роли жены, и в роли любовницы, знала, что ей если и нужно, то только свое, а вовсе не ворованное, счастье... А потому единственное, что ее мучило, это боль от того, что впрямь обидела замечательного человека.

– Ах, как нехорошо получилось!
– с досадой произнесла она вслух.

Вздохнув, она вошла в комнату, поборолась минут десять с "Унесенными ветром", потом решила, что со временем спокойно почитает книгу в переводе, вынула из чемодана томик О'Генри на русском языке и стала перечитывать любимые рассказы, добрые и немного грустные.

К обеду Таня спустилась немного раньше, чтобы все же поговорить с Олегом и извиниться перед ним, но Олега не было, а появился он тогда, когда из Сочи привезли всю группу туристов, которые даже не стали подниматься к себе, а пошли прямо на обед. Олег вошел вместе с остальными. Туристы шумно обсуждали увиденные достопримечательности, хвастались покупками, которые успели сделать во время часовой остановки у рынка. Олег активно расспрашивал о покупках, ценах... Потом сообщил группе, что в три часа дня желающие могут поехать на футбольный матч, который состоится сегодня на стадионе в Адлере, куда его пригласил врач сборной. Как ни странно, но многие туристы, в том числе и женщины, охотно согласились присоединиться. Явный интерес к матчу проявила и Светлана, что откровенно удивило и Таню, и Олега. Оказалось, Света часто смотрит футбол и неплохо разбирается в игре. Олег тут же взял на себя обязательство организовать автобус и сообщил цены на билеты.

На Таню Олег взглянул мельком, только для того, чтобы сухо поинтересоваться, поедет ли она со всеми. От поездки Таня отказалась, покачав отрицательно головой. Потом, видя, что Олег упорно на нее не смотрит, взяла салфетку и шариковой, которой они заказывали себе еду на следующий день, крупно написала: "Олег, милый! Пожалуйста, прости меня!
– и добавила заглавными буквами ниже - ПРОСТИ!!!" Записку повернула так, чтобы Олегу было удобно читать и, потянувшись через стол, положила ее поближе к его тарелке. Олег быстро прочитал записку, смял салфетку, положил ее в карман пиджака и несколько секунд сосредоточенно продолжал есть. Таня смотрела на него не отрываясь. Он резко взял чистую салфетку, размашисто написал на ней наискосок, словно наложил резолюцию: "Прощаю. В первый и последний раз". Записку, так же потянувшись через стол, положил рядом с Таниной тарелкой, по другую сторону от Светланы. Таня прочла, аккуратно сложила ее пополам и положила под ключ от номера, лежавший рядом с приборами. Потом подняла глаза на Олега и благодарно еле заметно кивнула головой. Однако больше за обедом они не общались.