Обычная история

Грин Наталия

Таня сочувственно молчала, пытаясь представить эту неземную красоту. Картинка вышла весьма привлекательная и, не удержавшись, она все-таки спросила:

– Почему же ты не ушел из семьи? Дочка остановила?

Олег, услышав слово "дочка", засиял, вспомнив свою шаловливую любимицу, даже подался вперед, словно пытаясь поймать прелестное ветреное существо и посадить к себе на колени.

– Дочка? Да, Таньку я обожаю! "Надо же, его дочку зовут Таней! "- отметила Татьяна.
– Но в то время и она не могла меня остановить...

– А что остановило?
– задала естественный вопрос Таня.

– Инфаркт. И еще забота жены, не отходившей от меня сутками.

Инфаркт у меня был тяжелый, осложненный, врачи боялись, что не выкарабкаюсь... А жена с того света вытащила.

– Давно это было?
– спросила Таня, чтобы оторвать Олега от грустных воспоминаний.

– Семь месяцев назад.

– Когда?!
– обалдело спросила Таня.

– Ну да, семь месяцев назад, - усмехнулся Олег.

– И после этого ты...
– Таня замялась, подбирая подходящее слово, - такой… активный?
– недоумевала она.

– Это я с тобой такой активный, - улыбнулся Олег.
– Вообще-то я приехал отдыхать, а не... активничать, - подхватил он Танино словечко.

– А как же вино, конфеты, кассетник? Ты хочешь сказать, что ты не собирался встречаться с женщиной?

– Нет, почему... Раза два было бы в самый раз, - скорчив серьезную мину и улыбаясь одними глазами, ответил Олег.
– Нет, правда, разочек я был не против. А вино и конфеты - на подарки. Кассетник - для себя, я взял только любимые записи.

– Разочек? Ничего себе, разочек! Но мы не вылезаем из постели!

– Ах, тебе не нравится?!
– состроил он "страшную" рожу, от которой Таня залилась смехом.

– Танюша, какой у тебя красивый смех, словно серебряные колокольчики звенят!
– пересел он с дивана к ней на кровать.
– И вся ты такая живая, горячая, настоящая!
– начал он целовать ее лицо, волосы, нос.

Таня пыталась вырваться, но Олег прижал ее, укутанную двумя одеялами, не давая вытащить рук из-под одеяла. Он шутливо рычал, щекотал ее, тычась носом в шею, потом поймал ртом ее рот, и вновь обоих пронзило острое до боли желание.

Пытаясь справиться с собой и с ним, опасаясь за его здоровье после только что услышанного, Таня отстранилась, приложила ладони к его лицу, легко поцеловала в губы, потом в щеку, успокаивая его и себя и, вздохнув, спросила:

– Олег, ты назвал меня горячей, настоящей, а Свету страстной, но холодной. Я не понимаю, как это можно быть страстной, но холодной.

– Танюша, ты горячая и настоящая, потому что ты любишь. Не меня конкретно, - сделал он предупреждающий знак, чтобы она его не прерывала.
– Не меня, - повторил он убедительно, - а любишь вообще. Ты любишь этот мир, людей, себя, любишь любовь... Ты сама и есть эта любовь. У тебя внутри огонек любви, он горит и притягивает к себе всех - хороших и плохих, умных и глупых, мужчин и женщин. Всем рядом с тобой тепло, хорошо и счастливо. Ты такая уютная, что от тебя не хочется уходить, не хочется возвращаться в тот холодный и жесткий мир, в котором живет 95% всех людей. Ты - чудо, ты даришь покой и счастье, и мне ты подарила огромное счастье, ты даже не понимаешь, какое огромное!

– Олег, ты преувеличиваешь! Я не добрая, я бываю злой, циничной. Я не бегу, как Света делать людям добро. Я не стану помогать всем подряд, особенно если меня об этом не просят! Я написала когда-то в детстве в дневнике: "Счастье людям, пусть одному из людей!" Сейчас вот принесла счастье тебе, но я не такая, как ты обо мне говоришь! Вот Света да, она сама помогает всем подряд, даже если ее об этом не просят. Она и меня опекает на работе, помогает в профессии, закрывает рот сплетникам...

– Оставь свою Свету в покое!
– раздраженно прервал Танину тираду Олег.
– Света без просьбы делает добро окружающим только для того, чтобы чувствовать себя им всем нужной, и тебе, в том числе. Думаешь, ты бы без ее опеки не справилась? И в любви она холодная, как мрамор! В любви она торгашка. Она, конечно, не берет за свое тело денег, но все же она продает даже не свою любовь, а свои сексуальные услуги за такие же услуги, причем, старается вложить 50% (а даже если и 100%), а получить не менее 100 или уж, в крайнем случае, свои 50 и ни одним процентом меньше! Она и на мужчин смотрит не таким открытым, естественным взглядом, как ты, а прицениваясь, сколько она может от него получить!

– Олег, что ты такое говоришь!
– почти прокричала Таня.
– Она в жизни не брала с мужиков денег и карьеру не делала через постель!

– Денег она, может быть,- я это допускаю, хотя не верю, - не брала и карьеру не делала, но никогда в жизни она не опуститься до простого мужика, вроде водилы или слесаря. Они - ниже ее королевского достоинства! Она спит только с достойными мужиками, да еще с такими, которые на ее откровенные ласки готовы отвечать адекватно, если не с прибылью, чтобы, вспоминая эту "уступку телу", до которой унизилось "ее величество", она могла утешиться тем, что и он пал так же низко, как она, а потому будет держать язык за зубами и никогда не выдаст ее "позора". У нее и поговорки, небось, что-то вроде "падать, так с высокого коня", "полюбить, так королеву".

Таня ошеломленно слушала жгучую, едкую речь Олега и невольно вспоминала, как Света часто повторяла ей: "Не разменивайся по мелочам! Падать, так с высокого коня!" Что значит размениваться в любви, Таня не понимала. В ее "коллекции" были мужчины различных профессий, но из опыта Таня знала, что простой водитель мог быть в сто раз внимательнее и заботливее и в жизни, и в постели, чем министерский сотрудник. Хотя и это не важно, какая разница, они все, в первую очередь, ЛЮДИ, и у каждого свои страхи, комплексы и своя стать...

– Вот почему она холодная - потому что никого не любит, не умеет любить! Она и себя не любит, свое красивое тело, в котором видит только соблазн своему разуму, только дьявольский подвох, который алчно требует своего и заставляет, сорвавшись в очередной раз, жалеть об этой "дани животному естеству", мучает стыдом и раскаянием. Она, как лиса из сказки, винит в своих неприятностях хвост, который цепляется за кусты и кочки, и готова этот "плохой" хвост высунуть из норки, отдав на съедение собакам. Только у твоей, как ты считаешь, подруги, нет такого хвоста, которому можно было бы отомстить за все неудобства, потому она разрушает свое тело и душу. Наверняка, у нее куча болячек, которыми она наказывает свое "провоцирующее" сексуальный соблазн тело.

Таня подумала, что "болячек" у Светы действительно много, но то, что говорил Олег, было жестоко.

– Олег, но ведь ты бы переспал с ней, если б вместо нее не пришла я!

– Наверное. Скорей, из банального мужского любопытства, вроде "что у нее там за секреты припасены?"

– Такие, как у всех, - удивилась Таня.
– Что ТАМ может быть необычного?

– Я имею в виду не тело, а приемчики. Такие дамочки весьма изобретательны в постели. Они не могут получить наслаждение от простого секса. Они, уж если дорвались, то сжигают и себя, и партнера, "чтобы не было мучительно больно за впустую потраченное время"... Они на секс смотрят как на вложение капиталов и считают, сколько дивидендов могут на этом получить...