Обычная история

Грин Наталия

Тане стало жутко, она передернула плечами и подумала, что ТАКОЙ Олег ей не нравится.

Олег, почувствовав, что настроение Тани изменилось, резко себя осадил, взял сигарету, закурил и, вдохнув дым, как успокоительное, примирительно сказал:

– Танечка, Танюша, прости. Я не должен был все это тебе говорить. Ты не готова к таким вещам и к таким отношениям. Я зря нарушил твой душевный покой. Танюша, прости.

Он разволновался, лицо его покраснело, и Таня испугалась, что ему сейчас станет плохо. Она постаралась не думать обо всем, что ей наговорил Олег; для себя решила, что он ошибается, потому что нельзя же за пару дней так хорошо узнать человека. Потом она подумала, что Олег познакомится со Светой поближе и поймет, что она совсем не такая, и ему будет стыдно за все, что он тут наговорил. Потому Таня быстро успокоилась,

встала из постели, обняла Олега, поцеловала в щеку и сказала:

– Это все пустяки. Ты не нервничай. Бог с ней, Светой. Мы вот на обед опять опаздываем.

С этими словами она начала одеваться, а Олег, загасив сигарету, вышел в душевую.

На обед они опять опоздали. Похоже, это стало их привилегией. Зал был почти пустой, только официант невозмутимо до хрустального блеска натирал стаканы. Таня и Олег быстро пообедали, чтобы не задерживать официанта, и, договорившись после обеда пойти в закрытый бассейн, разошлись по своим номерам.

Войдя, Таня удивилась тишине, мрачно висевшей в номере. На кровати лежала Светлана. Казалось, она вернулась с обеда, легла отдохнуть прямо так, в одежде, и, не успев накрыться пледом, уснула. Таня вышла в коридор к стенному шкафу, где висели вещи и лежали чемоданы девушек, тихо, стараясь не разбудить подругу, достала купальник, резиновую шапочку и "вьетнамки", сняла с вешалки плотное трикотажное платье классического фасона с отрезной юбкой "по косой", с поясочком, в среднюю косую клетку кирпично-коричневого цвета и, войдя в комнату, положила все это на кровать. Купальник, выскользнув из рук, зашуршал жестким целлофаном, но подруга не пошевелилась. Таню это насторожило. Зная, что подруга немедленно сделала бы "неловкой растеряхе" замечание, Таня удивилась Светиному молчанию. В этот момент подруга пошевелилась и застонала. С трудом открыв глаза, она попросила Таню дать ей стакан воды, чтобы она смогла накапать себе сердечных капель. Но, побледнев от резкой боли, она едва не выпустила из рук флакончик и, передав его подоспевшей подруге, бессильно откинулась на подушку. Светлые, жесткие, пшеничного цвета волосы, всегда уложенные в аккуратную стрижку, потемнели от пота, выступившего на лбу и под волосами. Лицо было бледным с зеленым оттенком, руки безвольно лежали вдоль тела. Таня потрогала подруге лоб, оказавшийся холодным от липкого пота, нашла слабо пульсирующую точку на запястье и попыталась посчитать слабый, нитевидный пульс. Сосчитать удары в минуту она не смогла, так как пульс то появлялся, то пропадал. Таня поняла, что с подругой все очень не в порядке. В это время в номер заглянул Олег и позвал Таню. Она обрадовалась его появлению, сказала, что у Светы, возможно, сердечный приступ и необходимо срочно найти врача. Олег на секунду задумался, потом, отдав Тане пакет с полотенцем и тапочками для бассейна, быстро пошел по коридору к лифтам. Таня вернулась в комнату, принесла к кровати подруги стул и села, взяв Свету за руку.

– Потерпи, сейчас Олег приведет врача.

– Светлана вымученно улыбнулась и почти прошептала:

– Создаю вам проблемы, отдыхать мешаю.

– Светик, все в порядке, ты никому не мешаешь. Сейчас придет врач, сделает укол, и тебе сразу станет легче.

Через двенадцать минут - Таня неотрывно смотрела на минутную стрелку - в комнату вошел высокий худощавый мужчина лет тридцати пяти, в очках, с металлическим врачебным коробом, которые Таня видела у врачей скорой помощи. Белого халата на нем не было, но вел он себя вполне уверенно. За ним следом вошел Олег и, пройдя через всю комнату к диванчику у балкона, сел, стараясь не мешать присутствующим.

Врач осмотрел Светлану, что-то тихо спросил, она покосилась на Таню, и Таня, поняв, что подруга ее стесняется, отошла к дивану и села рядом с Олегом. Они оба молчали, придавленные чужой болью.

Врач, пообщавшись со Светланой, встал, раскрыл принесенный короб, в котором, как и во всяком медицинском чемоданчике, лежали ампулы, шприцы, таблетки и все прочее, что спасает людям жизнь, и действительно сделал Свете укол.

Через несколько минут ее щеки порозовели, складки боли исчезли, лицо стало спокойным, глаза закрылись, и Света уснула.

Олег подошел к врачу и спросил:

– Сердце?

Доктор спокойно посмотрел на него и ответил:

– Нет, нервы расшалились. Она явно перенесла какой-то стресс, и произошел срыв, так сказать, вегето-сосудистая дистония.

– Доктор, что нам делать?
– спросила Таня, имея в виду какую-нибудь помощь.

– Вам, сударыня, - усмехнулся врач, - надеюсь, ничего. А вот Вашей подруге требуется спокойный, продолжительный сон, бассейн не реже двух раз в неделю - пользуйтесь, пока есть возможность, здесь вода морская, настоящая, закачивается из моря по трубе, фильтруется и подогревается - и, конечно, никаких волнений. Отчего она так переволновалась, - хитро блеснул стеклами очков врач, - поссорились из-за кавалера?

Олег быстро переключил врача на деловой лад:

– Какие-нибудь лекарства нужны?

– Ничего особенного: витамины, гимнастика по утрам, контрастный душ после гимнастики, легкие успокаивающие. Все остальное - к лечащему врачу. Ну, да она и сама знает, давно уже на учете.

– Спасибо, доктор, - пожал врачу руку Олег. И тут же поинтересовался - А когда матч?

– Послезавтра в 16.00. Заходите, я Вам пригласительный дам, - и, посмотрев на Таню, добавил: - На две персоны.

Дверь за врачом закрылась, Таня и Олег вышли на балкон, прихватив с дивана и кровати два пледа, и осторожно задвинули за собой дверь.

– Олег, кто это врач? Где ты его откопал?

– Врач сборной по футболу.

– Лихо!
– Таня с удивлением и восхищением посмотрела на Олега.
– Как ты нашел его за двенадцать минут?

– Ты что, время засекала?
– довольно усмехнулся Олег.
– Спустился к рисепшн, спросил у девочек про врача, которого не оказалось на месте. Потом вспомнил о футболистах и решил, что у них обязательно должен быть опытный квалифицированный врач,- спокойно объяснил Олег.

Да, все выглядело просто и логично. Только вот так быстро сообразить, где искать врача в незнакомом месте, мог только человек, привыкший быстро и эффективно решать любые сложные организаторские вопросы.

"Да уж, не случайно он руководит НИИ, - с уважением подумала Таня.- Я бы, наверное, попыталась вызвать "Скорую" из Сочи. Только успела бы она, если б это был настоящий сердечный приступ?

Время от времени посматривая сквозь стеклянную перегородку в комнату на спящую Светлану, они начали говорить о своем - о семьях бывших и настоящих, о Танином разводе и его причинах, о дочках, в общем, обо всем приятном, что составляет смысл жизни людей. О Свете, ее болезнях ни один из них не произнес ни слова.

В бассейн они договорились пойти на следующий день, через час после завтрака.

К ужину Света проснулась, и они втроем спустились в ресторан. Туристы с удивлением восприняли троицу, появление которой вызвало всеобщие пересуды. Похоже, группа внимательно следила за тем, как развиваются отношения между одним мужчиной и двумя девушками.

Света села на свое прежнее место рядом с Таней. Во время ужина все трое изредка говорили о предстоящем футбольном матче, сообщили об этом всей группе, приглашая поехать на стадион. Кроме того, в фойе висело расписание автомобильных экскурсий на озеро Рица, в Ахштунскую пещеру, на Красную поляну, чайный домик и обзорную по Большому Сочи. Группа заинтересованно обсуждала, куда следует поехать, Олег, как самый опытный и побывавший ранее в Сочи турист, нахваливал одни туры и отговаривал от других. Таня, как обычно, когда шло общее обсуждение, помалкивала. Она уже побывала во всех упомянутых местах раньше, еще в детстве, с мамой.

Славное это было время! Таня вспомнила веселую, заводную маму, которая щедро делилась с Таней радостью путешествия, рассказывала ей о гостеприимстве кавказцев, об их удивительной доброте и милосердии, проявленной к беженцам во время войны, которую тогда еще называли Великой Отечественной, а не Второй Мировой.

Таня вспомнила красивое, открытое, с удивительно правильными чертами, потрясающими глубокими черными глазами и непослушными вьющимися волосами лицо четырнадцатилетнего абхазского мальчика, который помогал дедушке продавать помидоры. Обрадованный дедушка, услышав, как Танина мама обращается к нему на грузинском или на каком-то кавказском наречии, с интересом стал расспрашивать Танину маму, откуда она знает язык, а мама охотно вспоминала поселок и людей, приютивших толпу беженцев; вспоминала, как простые, бедные крестьяне делились последней лепешкой и старались разлить из старинных, глиняных кувшинов кислое молоко в невозможное количество маленьких, глиняных кружечек, стараясь ни одного беженца не оставить голодным.