Обычная работа

Макбейн Эд

– Я здесь у вас мог истечь кровью, - пожаловался задержанный одному из санитаров, который как раз укладывал его на носилки.

– Вот уж этим тебе следовало бы меньше всего огорчаться, - отозвался санитар.

Дельгадо не сумел разыскать Пепе Кастаньеду в игральном зале, не нашел он его и в той дюжине окрестных баров, которые он добросовестно обошел. Сейчас уже четверть седьмого и пора было прекращать поиски. Однако, предположив на минуту, что игральным залом можно с определенными скидками назвать и зал для игры в боулинг, он решил заскочить и в Понс-Боулинг-Лейнс на Калвер-авеню, прежде чем

направиться в дежурку своего участка.

Зал этот находился на втором этаже старого кирпичного здания. Дельгадо поднялся туда по узенькой лестнице и оказался в залитом искусственным светом помещении со стойкой бара у стены напротив входа. Совершенно лысый человек сидел на стуле за стойкой бара и читал газету. Он оторвал взгляд от газеты, глянул на Дельгадо и снова погрузился в чтение. Только дочитав до конца заинтересовавшую его статью, он свернул наконец газету и положил обе руки на стойку.

– Все дорожки заняты, - сообщил он.
– Вам придется ждать не менее получаса.

– Мне не нужны дорожки, - сказал Дельгадо.

Человек за стойкой присмотрелся к нему более внимательно, определил для себя, что перед ним полицейский, и коротко понимающе кивнул, но не сказал ни слова.

– Я разыскиваю человека по имени Пепе Кастаньеда. Он сейчас здесь?

– А зачем он вам понадобился?
– спросил мужчина за стойкой.

– Я полицейский офицер, - сказал Дельгадо и предъявил свой жетон. Мне нужно задать ему несколько вопросов.

– Мне не нужны здесь скандалы, - сказал человек за стойкой.

– А с чего это вдруг должен быть скандал? Разве Кастаньеда скандалист?

– Он-то не скандалист, - и человек многозначительно поглядел на Дельгадо.

– И я не скандалист, - сказал Дельгадо.
– Где он?

– Дорожка номер пять.

– Спасибо.

Дельгадо вошел в дверь рядом со стойкой и оказался в помещении значительно более обширном, чем можно было судить по скромным размерам зала с баром. В зале было двенадцать дорожек и каждая из них была занята играющими. Здесь тоже был бар. Он находился в дальнем конце зала и вокруг него было несколько стульев. Автоматический проигрыватель играл какую-то мелодию в стиле рок-н-ролла. Пластинка закончилась как раз в тот момент, когда Дельгадо проходил мимо стоек с шарами для боулинга, лежавших на низких полках, которые одновременно служили и перегородкой между дорожками для игры и баром. Из проигрывателя раздались первые аккорды и зазвучала песня на испанском языке. Зал был заполнен глухим шумом катящихся шаров и падающих кеглей, в который врывались крики играющих, отраженные и усиленные высоким потолком.

На пятой дорожке играло четверо мужчин. Трое из них сидели на обитом искусственной кожей диванчике у доски, на которой мелом отмечались полученные результаты, а четвертый как раз возвращался к ним после удачного броска.

– Который из вас здесь Пепе Кастаньеда?
– спросил Дельгадо.

Тот, что возвращался к доске, внезапно остановился и посмотрел на Дельгадо. Это был высокого роста мужчина с прямыми черными волосами и рябым от перенесенной оспы лицом. Походка его была грациозной и легкой, как у профессионального танцора.

– Я Кастаньеда, - сказал он.
– А вы кто такой?

– Детектив Дельгадо, Восемьдесят седьмой

участок, - сказал Дельгадо. Не возражаете, если я задам вам несколько вопросов?

– О чем?

– Рамон Кастаньеда ваш брат?

– Брат.

– Может быть, мы все-таки отойдем в сторонку?

– Куда это - "в сторонку"?

– Ну, хотя бы вон за тот столик.

– Но у нас сейчас игра в полном разгаре.

– Игра может и подождать.

– Валяй, Пепе. А мы пока что закажем себе по пивку, - сказал один из сидевших на диване. Кастаньеда пожал плечами.

– Сколько еще у нас осталось фигур?

– Всего три, - ответил второй из сидящих.

– У нас с вами надолго?
– спросил Кастаньеда.

– Не думаю, - ответил Дельгадо.

– Тогда давайте поговорим. Мы тут как раз выигрываем и я не хотел бы перебить везение.

Вдвоем они направились к бару в дальнем конце зала. У автоматического проигрывателя стояли две молодые девицы в обтягивающих брюках, выбирая пластинки. Кастаньеда игриво оглядел их и отодвинул стул у одного из столиков. Они заняли места друг против друга. Динамики проигрывателя взревели на полную мощность. Фоном для музыки служил монотонный стук падающих кеглей.

– Так что же все-таки вас интересует?
– спросил Кастаньеда.

– У вашего брата есть деловой партнер по имени Хосе Уэрта, - сказал Дельгадо.

– Совершенно верно.

– Вы его знаете?

– Конечно знаю.

– А вам известно, что он был избит сегодня утром?

– Да? Нет, этого я не знаю. Нет ли у вас сигаретки? Свои я оставил на столике.

– Я некурящий, - сказал Дельгадо.

– Когда-то и я не курил, - сказал Кастаньеда.
– Но, знаете ли...
– Он пожал плечами.
– Избавляешься от одной дурной привычки и тут же приобретаешь другую, что тут поделать?
– Он улыбнулся. Улыбка у него была открытой и заразительной. Он был всего на три - четыре года моложе Дельгадо, но сейчас выглядел совсем по-мальчишески.
– Я ведь бывший наркоман, небось слышали. Вы это знали?

– Да. Я слышал об этом.

– А потом я взял да и бросил.

– Об этом я тоже слышал.

– И это не произвело на вас никакого впечатления?

– Произвело, да еще какое, - сказал Дельгадо.

– Честно говоря, я сам себе удивляюсь, - сказал Кастаньеда и снова улыбнулся. На этот раз Дельгадо улыбнулся в ответ.
– Но я все-таки так и не пойму, чего вы от меня хотите, - сказал Кастаньеда.

– Избили его очень здорово, - сказал Дельгадо.
– У него переломаны обе ноги, да и лицо превращено в сплошной бифштекс.

– Да, паршивы его дела, - сказал Кастаньеда.
– И кто же это его так обработал?

– Четыре человека.

– Подумать только, - сказал Кастаньеда и сочувственно покачал головой.

– Они напали на него прямо на крыльце его дома. Он как раз вышел, чтобы идти в церковь.

– Да? А где он живет?

– На Шестой Южной.

– Да, правильно, - сказал Кастаньеда.
– Это, если не ошибаюсь, прямо напротив кондитерской, так, да?

– Да. А поговорить с вами я решил потому, - сказал Дельгадо, - что брат ваш, судя по всему, считает, что этих четверых человек, которые избили Уэрту, кто-то попросил избить его.