Обыкновенные монстры
Шрифт:
– Я не уйду без этого ребенка, – решительно сказала она.
По улице проехал экипаж. Фонари на нем медленно раскачивались.
Коултон подошел ближе.
– Я тоже, – ответил он уверенно.
Было девять часов, когда они вышли из холла отеля и направились по набережной Сильвер-стрит к реке, а затем по переулкам к старому складу. В свете южной луны вырисовывалось темное, выцветшее здание. Довольно долго они стояли в тени, а затем, не говоря ни слова, пересекли улицу. В кармане пальто Коултона что-то позвякивало. Элис настороженно
Коултону понадобилась всего минута, чтобы встать на колени перед толстой дверью и отпереть замок. Он поднялся, молча посмотрел на Элис, а потом потянул дверь на себя и скользнул в темноту, напарница последовала за ним. Фонаря у них не было, но они уверенно шли по проходу, в котором уже побывали днем. У каморки Овида Коултон снова достал кольцо с отмычками и ловким движением открыл замки.
Внутри царила кромешная тьма. Элис долгое время ничего не могла разглядеть, и ей стало интересно, видит ли их мальчик. Прочистив горло, Коултон прошептал:
– Чарли, парень? Ты здесь?
Элис на мгновение испугалась, что мальчика увели, но потом услышала в темноте вздох, звон цепей, и в едва заметном ореоле лунного света выросла фигура. Похоже, пленник нисколько не удивился неожиданным посетителям.
– Давай-ка сниму… – пробормотал Коултон.
Теперь, когда ее глаза привыкли к темноте, Элис внимательно смотрела на мальчика.
– Мы пришли вытащить тебя отсюда, – сказала она. – Пойдешь с нами?
Но Овид лишь неподвижно стоял, продолжая рассматривать их в темноте. Его странное спокойствие настораживало.
– Бумаги, – прошептал он низким хриплым голосом, как будто давно не разговаривал. – Где они?
– Какие бумаги? – заморгал Коултон. – О чем он?
До Элис вдруг дошло:
– Письмо из Карндейла, которое ты показывал шерифу. Где оно?
Коултон достал из кармана жилета конверт и открыл его.
– Да тебе оно все равно без толку, парень. Просто инструкции, формуляры, юридические документы.
Но Овид, не обращая внимания на письмо, схватил конверт и пробежал пальцами по гербу Карндейла, на котором были изображены два скрещенных молотка на фоне огненного солнца.
– Что это? – прошептал он.
– Паренек, времени у нас немного… – начал Коултон.
– Это герб института Карндейл, Чарли, – ответила Элис. – Который нас и нанял. Мы на него работаем.
Тут ей в голову пришла мысль:
– Ты раньше видел этот символ? Он что-то значит для тебя?
– Сюда идут, – прошептал мальчик.
Элис замерла.
А затем и сама услышала приближающийся скрип мужских сапог. Бесшумно скользнув ко входу, она тихо закрыла дверь и прислонилась к стене за ней. Коултон встал рядом с ней, наматывая на кулак цепь. Неизвестный засвистел, и Элис узнала его: это был помощник шерифа Олвин. Коултон похлопал себя по карманам.
– Пистолет при тебе? – прошипел он.
Но она специально не взяла
Вдруг Овид в одно мгновение оказался перед ними и уже шарил в карманах Коултона, а тот стоял пораженный, просто позволив ему достать самую острую из отмычек. Присев на край скамейки, паренек закатал рукава, крепко зажал отмычку в правом кулаке, как вилку, и резким движением, не издав ни звука, ударил себя по правому предплечью, погружая отмычку глубоко в плоть и доводя глубокую рваную рану почти до запястья.
– О господи! – прошептала Элис.
Кровь черными каплями стекала в темноту, мальчик стиснул зубы и резко задышал через нос, пуская пузыри. Затем уронил отмычку, с лязгом упавшую на пол, погрузил пальцы в зияющую рану и вытащил из нее тонкий шестидюймовый заостренный кусок металла. Клинок.
И тут же, к удивлению Элис, рана на его руке начала затягиваться и исчезать, оставляя после себя только пятна крови, порванный рукав и липкую лужицу на полу.
Происходящее казалось сном. Не говоря ни слова, Чарли выпрямился и встал у двери, дрожа всем телом, но крепко сжимая в правой руке оружие.
Под дверью показался оранжевый свет, загрохотали массивные замки. Раздался бодрый голос помощника шерифа:
– Похоже, ты у нас еще задержишься, парень.
Дверь широко распахнулась и на мгновение закрыла Элис обзор, так что она не видела ни Чарли, ни помощника шерифа, а лишь заметила, как упал фонарь, и услышала удивленный возглас, после чего послышался удар чего-то тяжелого о пол. Фонарь разбился, наступила темнота.
Сжав кулаки, Элис выпрыгнула из-за двери, но помощник шерифа уже был мертв. Он лежал на полу с воткнутым в горло лезвием. Чарли уставился на него.
– Что это, черт побери, было? – не сдержалась она.
Но Коултон казался совершенно спокойным.
– Позволь-ка взглянуть, сынок, – сказал он, схватив мальчика за запястье, и принялся вертеть его руку, пока тот не отдернул ее.
Встав над мертвецом на колено, Чарли выдернул клинок, с хлюпаньем вышедший из тела, вытер оружие о свои штаны и засунул за пазуху.
– Почему вы пришли за мной? – прошептал он дрожащим, несмотря на уверенные движения, голосом.
Элис, все еще испытывавшая потрясение, не знала, что сказать.
– Потому что это наша работа, – наконец ответила она. – И потому что никто бы больше не пришел.
– Это было необязательно.
– Почему?
– Я бы этого не сделал.
– У нас нет времени на всякие разглагольствования, – вмешался Коултон. – Пароход отплывает через пятнадцать минут. Нужно поспешить.
Элиз задержала взгляд на мальчике.
– Может, когда-нибудь и придешь, – сказала она. – Когда-нибудь, когда тебе будет за кем приходить.