Очарованная небом. Изгой

Рыжая Анна

– Спасибо!

– Я попозже зайду, запри дверь на засов, от греха подальше. – Марси вышла со двора и захлопнула за собой калитку.

Я подбежала и задвинула засов. Теперь за высоким забором никто не увидит следов моего преступления. Одним движением я стянула ночнушку и поспешила замыть и ее. Сейчас меня совершенно не волновало, что я нахожусь посреди двора совершенно голой. На переодевания нет времени, родители могут вернуться в любое время. А если кто и увидит, то мальчишкам я всегда отобью охоту трепаться. Чему меня научил брат, так это всегда драться так, будто от этого зависит моя жизнь. Если

правда откроется, и меня отдадут Риману, «будто» из этого предложения исчезнет.

Чтобы мое выстиранное белье не вызвало подозрений, я заодно постирала белье из родительской комнаты, а также пару других тряпок. Вернувшись, мама скептически отнеслась к моему энтузиазму, но, к счастью, ничего не заподозрила.

***

Мне удавалось скрывать все еще три месяца, пока вдруг мама не заметила на простыне предательски засохшую каплю крови, которую я не заметила и вовремя не отстирала.

– Как давно ты созрела?! – кричала она, размахивая руками. – Как давно, я спрашиваю?!

Я упорно молчала, поджав губы. Тогда мама с силой схватила меня за руки и затрясла, что было мочи.

– Отвечай! Как давно, негодница?!

Она кричала мне прямо в лицо. От ее крика закладывало уши. Папа смотрел на меня осуждающим, разочарованным взглядом и не собирался защищать. Боль от сильных маминых пальцев и ужас парализовали меня. Я видела лишь ее выпученные глаза и рот, изрыгающий брань. Что происходит?! Почему она так со мной? Что я ей сделала? Отцу хотя бы просто наплевать на меня, он всегда любил лишь Вейго, ведь брат был сильным, смелым, и главное, мальчиком. Я тоже была сильной и смелой, но это никому не было нужно, потому что девочки должны готовить есть, стирать белье и рожать детей. И никому не было интересно, что к семнадцати годам я уложила на лопатки всех до одного парней в деревне, чтоб не распускали руки. И, что особенно приятно, выбила Риману уже все передние зубы. Но мама и слышать не хотела о том, чтобы разорвать помолвку. Зачем? Это всего лишь моя блажь, а ей уже внесли за меня теленка в качестве калыма.

Никогда еще мама не кричала на меня настолько яростно. Она отхлестала меня по лицу и закричала так, что даже папа не выдержал.

– Генера, уймись! – расслышала я сквозь мамины вопли. – Оставишь ей синяки, стыдно от людей будет!

Но мама его не слушала. Я давно не видела ее такой… Ее лицо побагровело, вены на висках надулись, а глаза смотрели на меня широко и с такой яростью… Она стала похожа на дикое животное. Хотя вряд ли бы животное так обижало свое дитя. На это способен лишь человек.

– Я тебя спрашиваю, как давно ты созрела?! Отвечай, поганка! Сегодня же пойдешь к Риману и на коленях будешь просить жениться на тебе! А потом в сарай! На неделю!

– Мама! Прекрати! Хватит! – изо всех сил я дернулась в сторону. – За что ты так со мной?! Я ни за что не выйду за Римана! Лучше убейте меня сразу!

Едва не сбив с ног ошалевшего отца, я выбежала во двор, босиком добежала до калитки, распугав по пути крикливых гусей, и лишь на миг остановилась в дверях перевести дух. За мной никто не гнался. О, Пречистая, почему они так со мной поступают? Я же не вещь, я не скотина. Я даже не уродина, чтобы спихивать меня, как залежалый товар на ярмарке! Не знаю, что делать, но ничего не делать я тоже не могу. Если не я решу свою судьбу, это сделают за меня. Глубоко вдохнув, я вышла из калитки и побежала к дому Марси.

Марси кормила во дворе птиц. Двор ее мужа был обнесен не таким высоким забором, потому Марси заметила меня еще издали и, перепуганная, открыла калитку.

– Марси! – рыдая, я так крепко вцепилась в подругу, что, наверное, чуть не придушила.

– Сейлин, что случилось, дорогая? Ты почему босиком? – Марси кое-как отодвинулась от меня, но лишь для того, чтобы нормально дышать. Она нежно гладила меня по спине. – Расскажи мне. Мы с тобой пойдем и наваляем ему, как всегда.

– Марси, мама все знает, – сквозь слезы прошептала я. – Я вены себе порежу, но не пойду за Римана замуж!

– Ну, тихо, тихо, милая. Не надо ничего резать, мы что-нибудь придумаем.

Я наконец отцепилась от Марси. От нее веяло такой нежностью, такой заботой, но, конечно, не обо мне. Она пытается утешить меня, но слова «все будет хорошо» – это не то, что мне нужно. Я знаю, что она – моя подруга и всегда ей будет, но Марси теперь другая. Даже ее запах другой. Теперь она жена и мать, и для нее это важнее. А я в ее глазах лишь девчонка, которая не хочет замуж и не ведает, что счастье женщины в муже и детях. Ради сына Марси терпела бы даже такого, как Риман. Но ей повезло, у нее любящий муж. А вот я втаптывать себя в грязь не готова. Чертовски символично, учитывая, что я стою босыми ногами в луже.

Марси завела меня во двор и усадила на скамейку.

– Хочешь, я попрошу родителей Хостена помочь найти тебе другого жениха? Они добрые люди, они помогут. У них много знакомств в Тинбарре. И очень хороших. Уедешь отсюда, начнешь все с начала.

– Делай, что хочешь, – обреченно прошептала я. – Хуже уже не будет.

Три дня я жила на конюшне, благо лошадей там в это время года не было. Марси дала мне одежду, приносила пищу, а к вечеру четвертого дня неожиданно пришла вместе с мужем.

Привыкшая прятаться от любопытных глаз, я притаилась в пустом стойле, едва услышала за воротами конюшни приближающиеся шаги.

– Сейлин? – позвала она.

Я высунулась из-за перегородки и расслабленно выдохнула. Марси.

Увидев меня, Марси радостно заулыбалась. Интересно, почему. Ее муж Хостен, высокий, чуть полноватый блондин, вел себя более сдержанно. Наверняка, он не одобрял возни супруги с моими проблемами. Он нашей дружбой и без того был не особенно доволен.

– Сейлин, у нас хорошие новости! Отец Хостена нашел в Тинбарре мужчину, готового взять тебя в жены. Он даже готов выплатить Ярлаю задаток за тебя.

Что ж, Марси свое слово сдержала. Она нашла мне другого мужа. Только почему-то мне не особенно легче.

– Он, конечно, не очень молод, но зато богат, – продолжил за жену Хостен. – Лучшей партии тебе не найти, Сейлин.

– И насколько же он не молод? – осмелилась поинтересоваться я.

– Нам неизвестно, – опередил жену он.

Лицо Марси осталось для меня загадкой. Не могу понять, то ли она рада за меня, то ли советует прыгнуть в колодец и не мучиться.

– Изир Текарай приедет сегодня вечером и попросит твоей руки? – продолжил Хостен. – Ты тоже должна прийти домой.