Очарованная
Шрифт:
— Этого я не знаю. Я не мог услышать, что он говорил. Но он разговаривал с главным редактором и передал ему какой-то конверт.
— Может быть, он начал писать, — предположила Элли.
Тан посмотрел на нее внимательно и серьезно.
— Спасибо вам. Говорю это искренне. Я всегда мечтала побывать там, где я была сегодня, — сказала Элли, не дождавшись от него ответа на свое предположение.
— Я вас понимаю. Значит, это вы пишете.
— Боже мой, какое у вас богатое воображение!
— Разве Марк Ферроу передал редактору конверт не от
— Вовсе нет, — заверила Элли. — Спасибо вам еще раз. Я чудесно провела время.
— Это странно.
— Что именно?
— То, что вас так околдовали комнаты, где создается газета. То, что вы мечтали осмотреть их.
— Я люблю читать.
— Понимаю.
Тан не поверил ей. Он догадывался о правде. А Элли не знала, что сказать.
— Спасибо вам еще раз, но теперь я должна торопиться.
Она пожала Тану руку, повернулась и убежала.
Девушка быстро прошла несколько улиц, завернула за угол, вернулась в музей через служебный вход и вышла с другой стороны. Как она и думала, Бертрам ждал ее на условленном месте.
Лорд Ферроу уже сидел в карете. Очевидно, он быстро закончил свои дела и каким-то образом узнал, где надо искать Бертрама.
— Я уже стал беспокоиться, что действительно подверг вас опасности, — сказал он Элли.
— Я опоздала? Простите, мне так жаль.
— Вы опоздали всего на несколько минут. Я просто начинаю… В общем, недавние события заставляют волноваться без причины. Вы пришли совершенно вовремя, моя дорогая. Успешным ли был поход по магазинам?
— Да, успешным.
Теперь чек у нее в руках, подумала Элли.
И скоро будет напечатан еще один очерк.
К тому же она почти уверена, что никто не следил за ней, когда она шла на почту.
День и дальше был приятным. Правда, Марк Ферроу вывел ее из себя тем, что вернулся лишь к обеду. За столом он был вежлив, но, кажется, занят собственными мыслями.
Когда обед закончился, Элли притворилась, что очень устала, и, похоже, оба ее соседа по столу были этому рады. Она поняла, что мужчинам хотелось поговорить наедине. Они уже собрались перейти в другую комнату — якобы для того, чтобы выпить и покурить после обеда.
Увидев, что отец и сын направились в личные апартаменты лорда Ферроу, а за ними Бертрам несет поднос с бренди и сигарами, Элли изменила свои планы. Вместо того чтобы уйти в свою спальню, она выскользнула из дома и направилась на конюшню.
Откуда начать поиски?
Она оглядела прихожую. На другом ее конце был вход в комнаты Бертрама. Может быть, лучше всего начать отсюда?
Дверь была открыта, и Элли проскользнула внутрь. Видимо, у Бертрама были очень скромные жизненные потребности. В одной из его двух комнат, имевшей выход наружу, стояли полки с книгами, шкафчик с бутылками спиртного, камин и шкаф для одежды. Элли быстро осмотрела его содержимое, но нашла только одежду большого размера, явно принадлежавшую Бертраму. В спальне Бертрама почти не было мебели — только кровать, комод и столик у постели. Девушка быстро заглянула в ящики комода, чувствуя себя самым наглым человеком в мире. Рядом находилась маленькая уборная, в которой она обнаружила только мыло и полотенца.
После этого тщательного
— Хороший мальчик, хорошая девочка, — пробормотала Элли и погладила их. Ей было уютно оттого, что собаки здесь: когда они рядом, никто не нападет на нее, даже если и заберется в дом.
Но сейчас она боялась не чужаков, а того, что кто-нибудь из обитателей дома догадается, что она подглядывает за ними. Против этой опасности собаки ей не помогут.
Элли взглянула в сторону дома, никого не увидела и вернулась в прихожую. Там она увидела ряды аккуратно развешанных уздечек, седла на подставках-козлах и другие предметы конской сбруи и принадлежности для ухода за ней.
Выйдя из прихожей, она взглянула вверх — на сеновал. Рядом была лестница, которая вела туда. Элли оглянулась и стала подниматься по ней.
Наверху было одно лишь сено.
Огорченная и разочарованная, Элли села на один из тюков — и тут же испуганно вскочила на ноги: он был твердый! Сено оказалось маскировкой. Элли ощупала тюк и обнаружила, что часть его на самом деле заполнена сеном, под которым был спрятан сундук. А внутри сундука лежали черные плащи, сапоги и шелковые маски, тоже черные.
Элли стала лихорадочно искать свой альбом.
Но его здесь не было.
Вдруг девушка услышала голоса и словно окаменела. Только ее сердце громко стучало. Осторожно пробравшись на край сеновала, она взглянула вниз. Там разговаривали Марк и лорд Ферроу.
— Отец, над этим делом работает много людей, и информация идет в обоих направлениях. Йен принимает к сведению все мои предположения и посылает своих подчиненных для их проверки. Он умный человек. Но ты знаешь так же хорошо, как и я, что лорд Витбург был бы в ужасе, если бы к нему пришел полицейский. Он никогда не впустил был Йена в свой дом.
— Я знаю, что ты играешь в опасную игру, — ответил лорд Ферроу. — Меня пугает вот что. Я не сомневаюсь, что Йен расставил своих людей на всех улицах и что они идут по всем существующим следам. Но, несмотря на ваши старания, никто, кажется, даже немного не приблизился к правде.
Что они делают в конюшне? — удивилась Элли. Почему они не остались дома?
И как же ей теперь вернуться в дом? — подумала она потом.
— Что вы здесь делаете? — вдруг сказал Марк.
Элли едва не задохнулась от изумления и не сразу догадалась, что Марк сказал это собакам. Одна из них взвизгнула от удовольствия: должно быть, Марк погладил ее по голове.
Через секунду Элли смогла облегченно вздохнуть.
— Я иду спать, сын, — сказал лорд Ферроу. — Завтра утром мне надо будет очень рано уехать в город. Бертрам останется здесь. Мы не оставим мисс Грейсон одну ни на минуту.
— Спасибо, отец, — поблагодарил Марк.
Какое-то время Элли еще слышала их голоса, но не могла разобрать слова. Она догадалась, что отец и сын уходят в дом, но из осторожности решила еще подождать.
Наконец, посчитав, что прошло достаточно времени, и опять глянув вниз, девушка решила, что они ушли, и как можно быстрей спустилась по лестнице.