Очаровательная дикарка
Шрифт:
Пока он испытывал мучительные приступы рвоты, Элеонора, заметив стоящего рядом лакея, подозвала его, чтобы тот оказал помощь больному. Когда крепкий слуга, поддерживая, отвел принца на его место, танец закончился и появился синьор Векки.
— Что случилось, донна Элеонора? — спросил он, заметив болезненное состояние своего племянника.
— Я не знаю, — обеспокоено произнесла она, — но его только что стошнило. Полагаю, надо послать за доктором.
К ее удивлению, лицо дипломата странно оживилось после того, как он узнал, что произошло
— Не думаю, что это необходимо, поскольку недомогание принца, вероятно, не столь серьезно. У него всегда были проблемы с желудком. Дон Антонио, как жаль заканчивать наш вечер так скоро, я ведь знаю, с каким нетерпением вы его ждали. Но мы сейчас же отправимся домой.
Принц кивнул, как бы выражая признательность за такое предложение, и вытер губы носовым платком.
По требованию дипломата лакей позвал на помощь одного из слуг, и они вдвоем осторожно поставили принца на ноги.
Синьор Векки уже готов был следовать за принцем, как Элеонора, слегка дотронувшись до его руки, задержала его.
— Синьор Векки, я все сильнее беспокоюсь о здоровье принца. За последние дни с ним приключилось слишком много неприятностей.
Итальянец выглядел несколько озадаченным.
— Полагаю, что это лишь случайное стечение обстоятельств, донна Элеонора. Без сомнения, это недомогание вызвано исключительно тем, что он что-то съел. Я отвезу Антонио домой, чтобы он мог, как следует отдохнуть и восстановить свои силы. Умоляю, принесите мои извинения вашей прелестной тетушке.
Отвесив изящный поклон, синьор Векки пошел следом за племянником. Однако столь легкомысленное отношение к опасности, грозящей принцу, не могло не удивить Элеонору. Если кто-то намеренно пытается навредить его высочеству, этого мерзавца следует немедленно остановить.
Но сначала ей следовало выяснить, существовала ли на самом деле угроза, как она склонна была думать.
Элеонора, нахмурившись, размышляла, что делать дальше, как вдруг вспомнила о друге Дэймона, враче Отто Гиэри, который тоже был здесь.
Вскоре она обнаружила Отто, беседующего с несколькими немолодыми женщинами, наперебой жалующимися ему на свои физические недуги. И когда Элеонора попросила уделить ей минутку внимания, мистер Гиэри, казалось, вздохнул с облегчением.
Когда он отошел с ней в сторонку, Элеонора рассказала о случившемся, поделившись в конце своими подозрениями.
— То, что сейчас произошло с принцем, никак нельзя назвать простым совпадением. На самом деле все выглядит очень зловеще. Возможно, я преувеличиваю, но… может быть, кто-то действительно пытается его отравить?
Глаза доктора округлились от столь серьезного обвинения.
— Вы случайно не знаете, что он ел или пил сегодня вечером, миледи?
— В начале вечера он выпил бокал пунша. Мы оба пили.
— Но вы-то чувствуете себя хорошо?
— Да, прекрасно.
— А когда ему стало плохо?
— Я точно не знаю, — ответила Элеонора, — но когда я пришла сегодня вечером на бал, лицо принца уже было какого-то красноватого оттенка. Лоб покрылся испариной, и принц жаловался на духоту.
Гиэри нахмурился.
— Существует несколько заболеваний, а также других причин, которые могут вызвать подобные симптомы. Если он полностью выздоровеет, мы будем точно знать, что его не отравили.
— Ну а если он не выздоровеет? — спросила девушка взволнованным голосом. — Неужели мы ничего не можем предпринять, чтобы выяснить это?
— Я не знаю, как… хотя, если бы я взглянул на остатки пунша, который он пил, то, возможно, смог бы сделать заключение.
Элеонора несколько секунд думала, и вдруг у нее появилась идея.
— Думаю, вы сможете взглянуть на остатки пунша. Вы не могли бы пойти со мной, сэр?
Она повела доктора в тот угол зала, где недавно сидел принц. Бокалы с пуншем все еще стояли на полу возле его стула.
Подняв оба, Элеонора без труда определила, какой из них принадлежал принцу. Гиэри взглянул на бокал и еще сильнее нахмурился.
— Как странно…
Следя за его взглядом, она поняла, что привлекло его внимание. На дне в нескольких каплях оставшейся жидкости находились остатки какого-то порошкообразного вещества.
Взяв у нее бокал, Гиэри сначала понюхал жидкость, а потом обмакнул в нее палец.
— Это напоминает рвотный корень, — произнес он через некоторое время.
Элеонора в замешательстве посмотрела на него, прекрасно зная, что ипекакуана [2] была порошкообразным препаратом, используемым в качестве слабительного.
2
Ипекакуана (рвотный корень) — растение семейства мареновых, произрастающее в Бразилии. Культивируется для получения лекарственного сырья.
— Вы уверены?
— Вполне.
— Итак, содержимое его бокала не было отравлено?
— Нет, я в это не верю. Рвотный корень относительно безвредное средство, по крайней мере, не представляющее никакой угрозы для жизни.
— Но оно же не могло очутиться здесь случайно.
— Конечно же, нет. Наверняка его подсыпали в бокал с определенной целью.
Элеонора обессилено опустилась на один из стульев.
— Но почему же, скажите на милость, этот препарат оказался в пунше принца Лаззары?
— Это загадка, — согласился мистер Гиэри, усаживаясь возле нее. — Возможно, он, как и подозревал Рексхэм, действительно является мишенью для кого-то, кто желает ему зла.
Элеонора с любопытством взглянула на доктора.
— Лорд Рексхэм говорил вам о злоключениях принца, мистер Гиэри?
Тот кивнул.
— Он сказал, что на его высочество буквально обрушились несчастья, трудно поддающиеся объяснению. Вероятно, вам следует рассказать лорду и о том, что произошло сегодня, леди Элеонора.