Очаровательная дикарка
Шрифт:
Они еще не встретились глазами, а она уже, вся, вспыхнув, затрепетала… Потом они, не отрываясь, смотрели друг на друга, и Элеонору опять охватило беспокойство при мысли о том, что стоит ему появиться где-то поблизости, как у нее уже перехватывает дыхание, будто она попадает под незримые чары и становится как заколдованная.
Сердце бешено колотилось, а царившие здесь шум и суета, словно куда-то вдруг исчезли, и казалось, что в зале больше никого нет, кроме двоих — Элеоноры и Дэймона, погруженных в собственный мир. Но волшебная нить, связывающая их, была внезапно
Но Элеонора была не единственным человеком в зале, который неотрывно следил за Дэймоном. Сидящий рядом с ней принц, заметив соперника, послал в его адрес чуть слышное проклятие на своем родном языке.
— Неужели он каждый раз будет появляться там, где мы с вами находимся? Его присутствие начинает надоедать.
— Я полностью с вами согласна, — искренне ответила Элеонора. Лаззара не сводил с Дэймона напряженного взгляда.
— Похоже, он преследует вас, донна Элеонора.
— Если это и так, то уверяю вас — абсолютно вопреки моему желанию.
Наконец оторвав взгляд от Дэймона, его высочество внимательно посмотрел на девушку.
— Рексхэм безнравственный, опасный тип. Он очень далек от образа идеального мужчины, которого такая юная девушка, как вы, Элеонора, могла бы желать в качестве своего поклонника.
Этот комментарий прозвучал скорее как вопрос, нежели утверждение, и когда Элеонора ответила: «Да, конечно», принц, похоже, остался доволен услышанным. После чего беседа переключилась на менее опасные темы, чем выбор ее кавалера.
Прошла четверть часа, в течение которой к ним подошли несколько знакомых, чтобы поздороваться и выразить принцу сочувствие по поводу травмы. Оркестр взял первые ноты менуэта, которым открылся бал, и синьор Векки повел леди Белдон на середину зала, а Элеонора осталась наедине с принцем.
— Здесь довольно жарко, не правда ли? — спросил он спустя какое-то время.
К удивлению Элеоноры, его лицо покрылось красными пятнами, а на лбу выступила испарина.
В зале действительно было душно из-за большого количества канделябров и столпотворения элегантно одетой публики, — впрочем, как отметила Элеонора, гостей было не больше, чем обычно.
— Не согласитесь ли вы выйти со мной на балкон? — спросил принц.
— А разве вам можно сейчас ходить, дон Антонио?
— Я могу передвигаться, опираясь на трость, хотя мне и нельзя танцевать. Я буду очень признателен, если вы составите мне компанию.
Элеонора искренне улыбнулась. Было ясно, что принц предлагает ей уединиться, и она была решительно настроена, извлечь из этого максимальную пользу.
— С большим удовольствием присоединюсь к вам, выше высочество.
Взяв ее бокал с пуншем, Лаззара поставил его на пол возле ее кресла рядом со своим, уже наполовину пустым. Потом, приподнявшись и легонько взяв Элеонору за локоть, принц, обойдя огромные вазы с пальмами, увлек ее за собой к выходу через открытую дверь.
— Здесь гораздо лучше, — заметил он, как только они очутились на балконе. — И намного прохладнее благодаря ночному воздуху.
Элеонора чуть слышно выразила свое согласие. Она была в облегающем платье с короткими рукавами, однако чувствовала себя в нем вполне комфортно, поскольку, во-первых, на ее руках были длинные лайковые перчатки, а во-вторых, вечер был необычайно теплым для середины сентября.
— В моей стране девушкам не разрешают оставаться наедине с мужчиной, — изрек Лаззара. — И поверьте, это очень затрудняет процесс ухаживания.
Элеонора заметила, что его голос стал приглушенным, зазвучал с хрипотцой. Принц почти перешел на шепот. Подняв глаза, она взглянула в его красивое лицо, освещенное тусклым светом луны.
— А в моей стране правила не настолько строги, — ответила Элеонора. Ей не терпелось проверить, хочет ли он ее поцеловать, ведь, в конце концов, он имел репутацию ловеласа. И не желая, чтобы инициатива исходила только от него, она немного выпятила губы, как бы провоцируя его на это.
Похоже, этого оказалось вполне достаточно. Наклонив голову, Лаззара запечатлел на ее устах поцелуй.
Его губы были полными, мягкими и какими-то… странно слабыми. Элеонора внутренне сжалась, не в силах сдержать охватившего ее разочарования. Уж она-то ожидала от принца большей напористости. Он относился к ней, как к хрупкому цветку, совсем не так, как вел себя Дэймон, целуя ее…
Мысль о том, что, находясь в объятиях другого мужчины, она снова думает о Дэймоне, раздосадовала Элеонору, но еще больше ее раздражало то, что она не получает никакого удовольствия от поцелуя принца. Вскинув руки ему на плечи, она прижалась сильнее к его губам…
И почти в то же мгновение Элеонора услышала, как позади них кто-то тихонько кашлянул, из чего явно следовало, что на балконе они не одни. Принц резко вздрогнул, а Элеонора постаралась придать себе хладнокровный вид.
Еще не поняв смысла произносимых слов, а лишь уловив протяжную, медлительную интонацию, на которую она всегда так чувствительно реагировала, Элеонора поняла, что это Дэймон.
— Итак, леди Элеонора, вероятно, вы решили использовать на практике свеженький совет из книги о том, как завоевать сердце мужчины?
От смущения она залилась румянцем. Повернувшись, Элеонора увидела, что Дэймон стоит, опершись широким плечом на дверной косяк.
— Ай-яй-яй, миледи, — прибавил он тоном, в котором слышался легкий упрек. — Что бы сказала на это ваша тетушка?
«Скорее всего, тетя только порадовалась бы за меня», — подумала Элеонора, испытывая разочарование, хотя, конечно же, не могла в присутствии принца высказать свои мысли вслух.
Не находя слов, девушка ограничилась лишь тем, что, придав лицу сердитое выражение, укоризненно посмотрела на Дэймона. Однако он продолжал вести себя так, как будто совершенно не осознавал, что своим присутствием мешает именно там, где его меньше всего хотят видеть.