Очень эльфийский подарок
Шрифт:
Вопрос с госпожой Джиной рассмотрен. Она уволена с должности и отправлена в дальний гарнизон до выяснения. Её следующее назначение пока не определено.
Волею Неба, Император Лии”
— Иэ, — Деррен осторожно, почти невесомо прикоснулся рукой к моей шкуре, — что бы там ни было, пожалуйста, успокойся. Не делай глупостей, особенно — непоправимых.
Я оскалилась.
Непоправимые глупости… Гэри, Джина, Ирлина, Биланна… отец…
Как же я устала.
“Я спокойна. Пожалуйста, сходи и узнай, удалось ли сохранить
— Я отправлю тень.
“Сходи и узнай.”
— Я не оставлю…
“Чтоб тебя, Деррен! Исчезни хотя бы на проклятые пять минут! Дай мне вдохнуть полной грудью! Неужели у тебя совсем нет сердца?!”
Ох… Это было слишком. Лишнее. И идиоту понятно.
Но я балансировала на грани срыва, как над пропастью, и ничего не могла с собой поделать. Всё навалившееся было немного чересчур. Даже для меня.
Деррен помолчал.
Он смотрел на меня странно, было в этих чёрных глазах что-то ломкое, неуловимое, не то горько-понимающее, не то просто инстинктивно узнаваемое.
Как ни крути, в обычном режиме пернатого придурка Деррен ведёт себя так, что порой я забываю, насколько он на самом деле стар. И что, возможно, ему по силам понять чуть больше, чем кажется на первый взгляд.
— Хорошо, — ответил он ровно, — я всё узнаю. А ты пообещаешь мне не делать глупостей, пока я не вернусь. Договорились? Что бы там ни было, уверен, это решаемо.
Я медленно кивнула, хотя ни в чём не была уверена. Мне просто хотелось хотя бы на пять минут остаться в одиночестве.
Когда он тенью ускользнул прочь, я позволила лапам подогнуться, а крыльям обессиленно распластаться по земле.
Биланна.
Старшая наложница Императора. Человек. Женщина, которая заменила мне мать. И отца, если честно. И в какое-то время вообще всех.
Возможно, самое близкое для меня существо на этом свете.
Она не была парой моего отца. Но была им любима так нежно и глубоко, что даже после того, как Император встретил свою истинную (мою мать), его чувства к Биланне никуда не делись. Повезло, что моя мать происходит из кошачьего оборотничьего клана — а значит, очень спокойно относится к подобным ситуациям. Не согласись она признать Биланну, это всё могло бы обернуться трагедией.
Само собой разумеется, по человеческим меркам это неправильно и странно. Так же само собой разумеется, человеческие и оборотничьи мерки морали далеки друг от друга, как звёзды и море. Для хищных оборотней, включая драконов, полиамория была делом обычным — как и то, что истинная пара время от времени заводит себе игрушки. В том числе человеческие.
Многие при дворе, разумеется, считали, что рано или поздно особое положение Биланны аннулируется. Драконы и прочие хищные оборотни верили, что в итоге венценосная чета “наиграется”. Люди были убеждены, что тигрица Алаи, прекрасная и жестокая Императрица, сожрёт человечку и не подавится.
Обе стороны ошибались. Люди — в силу того, что не понимали оборотничий менталитет. Оборотни — в силу того, что недооценивали силу обычной, человеческой любви. Которой у драконов, якобы, без парности быть не может…
Может. Просто не всем нравится это признавать.
Так или иначе, Биланна оставалась. И, пока родители отстраивали Империю после гибели моего психопатического дедули, Биланна была той, кто любил меня. Вопреки тому, что я родилась девочкой, что во мне так много эльфийской крови, что я в своё время доставляла семье столько неприятностей… Она просто любила меня, не ожидая ничего взамен.
Но Биланна всё это время оставалась человеком. Будь она парой отца, не возникло бы никаких проблем: связь с драконом продлит жизнь человеку. Но она не… И в этом заключается самая главная сложность.
Люди стареют. Умирают. Никакие лекарские чары извне не спасают от этого, по крайней мере, не после пересечения тысячелетнего порога. Лекари давали ей пятнадцать лет. Это мало, но…
Год. Год, проклятье.
Я прикрыла глаза. Знаю, что по чешуе сейчас текут кровавые слёзы — лоза ранит изнутри, ворочается под кожей.
Мне надо собраться.
Собраться.
— Артефакт связи не работает, — сказал Деррен тихо. — Прости.
Я вздрогнула всем телом, ненавидя себя за эту слабость, и распахнула глаза. Когда он успел подойти?
Соберись, Иэ, чтоб тебя. Не будь тряпкой. Не будь!
“Причины?”
— Морские фоморы, — ответил лаконично Деррен. — Тут не могу помочь даже я. Вестник, возможно, долетит. Но тоже не факт.
Я прикрыла глаза. Бездна!
— Иэ, посмотри на меня.
Мне отчаянно хотелось превентивно дунуть в него льдом, но, сцепив зубы, я подчинилась.
— Есть ли что-то, что я могу сделать для тебя сейчас?
“Перенести меня в Драконью Империю?.. Забудь. Я не имею права оставлять подчинённых здесь, что бы ты ни ответил. Налаживать связь? Исцелять людей от старости?”
— Последние два пункта — возможно. Если только у нас будет сделка.
Чтоб тебя.
“Опять? Правда?”
— Прости. Есть правила, которые не обойти даже мне.
“А с той душой, которую ты ищешь… с ней у тебя тоже была сделка?”
Я прочла ответ в его молчании до того, как он признал:
— Да.
Забавно.
“И что же она попросила у тебя?”
— Ты не хочешь знать.
“Серьёзно?”
— Да.
“Хорошо. Эти твои условия, которые ты готов мне предложить… Озвучь их.”
— Всё просто: ты загадываешь желание, я исполняю его. Мы уходим из этого мира. навсегда.
“Любопытно. И я могу загадать всё, что угодно? Вариант: служи мне верой и правдой на протяжении тысячелетия тебя устроит?”
Он тихо, опасно рассмеялся.
— Нет, прекраснейший из дипломатов. Это меня не устроит.