Очень эльфийский подарок
Шрифт:
И застыла, почувствовав холод лезвия, прижавшегося к коже.
— Тихо, — сказали мне на ломанном всеобщем, — дёрнешься — умрёшь.
Боевая магия дрожала маревом в моих руках. Отпустить…
— Без глупостей, — приказали мне, — не успеешь.
В тот же миг кожу и сущность обожгло знакомой и пугающей энергией. Сердце Колесничего… И ведь, судя по всему, оно используется не просто в качестве взрывного камушка, а является частью артефакта. И это значит, что острие к моему горлу приставил не кто-то там, а как минимум Жрец Огня. А скорее даже один из Посвящённых. Что само по себе очень, очень плохо, зато объясняет,
Я прикинула варианты. И цену собственной жизни. И ситуацию в целом.
Что же, думаю, другого выбора просто нет…
— Хорошо, — шепнула я вслух, подавив вспышку дикой боли — только затем, чтобы отвлечь и купить несколько мгновений.
Мысленно же, настроившись на общий ментальный канал, я закричала совсем другое: “Нападение! Жрецы огня! Боевая тревога!”
По правде, я ожидала, что это станет последним, что я сделаю в своей жизни: как бы ни были слабы огненные во всём, что касается ментальной сферы, а всё же у него не может не быть с собой амулета-определителя. У этой братии они по умолчанию есть, к сожалению. Но мысль быстрее слова и быстрее реакции, так что я рассчитывала, что успею предупредить своих, прежде чем умру.
Успела, но неожиданно не умерла: Жрец заковыристо выругался на островном наречии, но прирезать меня то ли не захотел, то ли не успел. Я так и не поняла, потому что мир вокруг начал стремительно коллапсировать.
Повскакивали по сигналу тревоги маги; из рощи, которая казалась такой спокойной и тихой, рванулась вперёд стена огня; всё утонуло в криках, приказах и грохоте. Клинок заплясал у горла смертельный танец, потому что растения, из которых состояло моё “гнездо”, решили за меня заступиться и набросились на Жреца с яростью обиженных змей. Я воспользовалась этим и устремила ему навстречу всю мощь своей атакующей магии — которая, впрочем, утонула в пламени.
Растения осыпались пеплом. Я подалась назад, намереваясь упасть вниз — думаю, успею притормозить, а если и нет, то не беда, — но горячие, почти как угли, ладони Жреца сжались на моих запястьях. Уверена, моя магия тоже причиняла ему боль… Но глядя в полностью сожжённое, лишённое глаз лицо я понимала, что это действительно Верховный. А значит, едва ли его можно напугать болью… или вообще хоть чем-нибудь.
— Ну уж нет, — прорычал он, — ты, нечестивица, нужна мне живой!
Не могу сказать, что новость эта меня осчастливила. Так уж вышло, что, когда дело доходит до Верховных Жрецов Огня, самая лучшая идея — умереть быстро, если есть риск попасть к ним в руки живым. Я никогда не вникала слишком глубоко в особенности их культуры и ритуалов, но даже поверхностное знакомство, мягко говоря, впечатляло. Имбайский культ огня считался самым жестоким, кровавым и могущественным из тех, что поклонялись Колесничему в этом мире. И ни малейшей снисходительностью к адептам тёмных богов, особенно женщинам, Верховные не славились.
Краем глаза я отметила, что внизу вовсю идёт бой. Судя по пеплу, оставшемуся от одной из палаток, и столбу тьмы, взметнувшемуся до самых небес и столкнувшемуся с пламенем, народу не до меня. А значит, нужно приготовиться к боли и прикинуть, куда спрятать своё сознание. И будет ли Предвечная милосердна достаточно, чтобы при худшем сценарии прекратить
Зелёный огонь вспыхнул неожиданно. Блёклый и вроде бы слабый, он с неожиданной силой рванулся к алому пламени Верховного, вгрызся в него, как голодный пёс. Воздух буквально загудел от столкновения противоборствующих эгрегоров, меня с такой силой рвануло в разные стороны, что клацнули зубы.
В следующее мгновение я увидела Ирона.
Разумеется, я и раньше слышала, что в боевая трансформация сидской знати — это интересно. И впечатляюще. И во многих случаях смертельно. Но как-то так сложилось, что своими глазами увидеть не доводилось… до этого момента.
У Ирона была плотная коричневая кожа, кое-где поросшая мхом, острые зубы, четыре крыла и четыре рога (не иначе как для симметрии). Количество глаз было несколько неприличным, как минимум, по меркам человеческим. Впрочем, это ведь сидхе…
Крылья были роскошные. Не верхние, те самые, которые едва не отрезали по приказу мистресс — эти скорее обманка, как я понимаю теперь. Очередной мерцающий в болотной трясине огонёк, призрачный и неверный… Настоящие его крылья были мощнее, острее и прекраснее. Они светились призрачным зелёным светом, пылали холодным болотным огнём, и пыльца, что сыпалась с них, наверняка была смертельно опасна, как минимум для разума. И, несмотря на все сопутствующие обстоятельства, я восхищённо замерла, глядя на эту красоту.
Между тем, рот Верховного искривился в усмешке (что при сожжённых губах, частично обнажающих зубы и кости черепа, смотрелось ошеломительно-впечатляюще).
— Айрой Ирониэнай, — протянул Жрец, — это всё же ты. Спустя столько лет… Какая, однако, приятная встреча.
— Здравствуй, Дэно, — от голоса Ирона воздух низко завибрировал, — вижу, ты добился неплохого карьерного роста. Посвящение окончательно обезобразило твою рожу…
— Издержки ритуала, — в голосе Жреца словно бы трещали горящие поленья. — Шагнуть без защиты и добровольно позволить себе сгореть — первое правило. Тебе ли не знать?
— Достаточно. Отпусти её, иначе ты умрёшь.
— Немного не в том порядке, — хрипло рассмеялся Верховный. — Ты убьёшь меня, принц, несомненно. Хотя для этого придётся подпалить твои прекрасные крылышки… Но она умрёт первой.
Ирон оскалился.
— И что заставляет тебя думать, что меня это волнует?
— Можем считать, что мне это нашептали на ушко, — каркающе рассмеялся Верховный.
— Тот же доброхот, который подсказал, где нас ждать?
— Вроде того. Хотя на самом деле, разумеется, это было подлинное озарение свыше. Вы снова притащили с собой Смерть, и это не нравится очень, очень многим… Не тяни теперь. Жизнь ей или смерть? Что выбираешь? Мы работали в одной команде, Эни. Ты знаешь меня, я не болтаю попусту о таких вещах. Выбирай.
Ирон молчал одно мучительно долгое мгновение. За его спиной тьма понемногу, мучительно медленно вытесняла огонь.
— Ты тоже давно знаешь меня, Дэно, — в итоге сказал он сухо. — Так что должен понимать, что я едва ли соглашусь на настолько непонятные условия. Даже ради неё. Так что давай попробуем ещё раз: чего ты хочешь?
Оскал Жреца стал ещё шире.
— Я пришёл сказать тебе, что да’Сакхан, подлинный и единственный наследный принц Мойдо, приглашает тебя и твою женщину к себе. Приглашение действует, как ты понимаешь, прямо сейчас. Что скажешь?