Очерки по психологии бессознательного (сборник)
Шрифт:
После такого отступления вернемся к нашим прежним рассуждениям.
Как только личностные вытеснения прекращаются, возникают объединенные друг с другом индивидуальность и коллективное психическое, высвобождая ранее вытесненные личностные фантазии. Возникающие теперь фантазии и сновидения представляются в несколько ином качестве. Несомненным признаком коллективных образов, по всей видимости, выступает «космический» элемент, т. е. сами образы сновидений и фантазий увязаны с космическими качествами, такими, как временная и пространственная бесконечность, огромная скорость и масштаб движения, «астрологические» ассоциации, теллурические (земные), лунные и солнечные аналогии, изменения телесных пропорций и т. д. Очевидное использование в сновидении мифологических и религиозных мотивов также указывает на активность коллективного бессознательного. Коллективный элемент очень часто дает о себе знать через своеобразные симптомы [125] , например, в снах человеку видится, будто он летит в космосе, как комета, или думает, что он – земля, или солнце, или звезда; что он необыкновенно огромен или чрезвычайно мал, будто он умер, очутился в неизвестном месте, чужд самому себе, сбит с толку или сошел с ума и т. д. Наряду с симптомами инфляции появляются чувства дезориентации, головокружения и т. п.
125
Нелишне, кажется, заметить, что коллективные элементы в сновидениях появляются отнюдь не только на этой стадии аналитического лечения. Есть множество психологических ситуаций, в которых проявляется активность
Богатство возможностей коллективного психического сбивает с толку и ослепляет. С растворением в нем персоны следует высвобождение непроизвольной фантазии, которая, по всей видимости, есть не что иное, как специфическая деятельность коллективного психического. Эта деятельность поставляет содержания, о существовании которых ранее ничего не было известно. Но, по мере того как растет влияние коллективного бессознательного, сознательный разум теряет свою лидирующую роль. Незаметно он становится ведомым, в то время как бессознательный и неличностный процесс постепенно берет руководство на себя. Таким образом, сама не замечая того, сознательная личность становится одной из фигур, которую передвигает по шахматной доске невидимый игрок. Причем игроком, разыгрывающим партию судьбы, является вовсе не сознательный разум со своими планами. Именно таким путем в приведенном выше примере и был достигнут сильный перенос, казавшийся сознательному разуму невозможным.
Погружение в этот процесс неизбежно, поскольку всякий раз возникает необходимость выйти из кажущегося непреодолимым затруднения. Разумеется, следует упомянуть о том, что эта необходимость существует не во всех случаях невроза, поскольку, возможно, в большинстве случаев принимается во внимание только снятие временных затруднений адаптации. Тяжелые случаи, конечно, невозможно вылечить без радикального изменения характера или установки. В подавляющем большинстве случаев адаптация к реальности требует столь огромной работы, что внутренняя адаптация к коллективному бессознательному долгое время вообще не рассматривается. Но там, где эта внутренняя адаптация становится проблемой, от бессознательного начинает исходить весьма своеобразное непреодолимое притяжение, оказывающее существенное воздействие на сознательную жизнь. Преобладание бессознательного влияния и связанных с ним дезинтеграции персоны и смещения направляющей силы сознательного разума с властного уровня приводит к нарушению психического равновесия, которое в аналитическом лечении вызывается искусственно с психотерапевтической целью – снять затруднение, сдерживающее дальнейшее развитие. Существуют, конечно, бесконечные препятствия, которые могут быть преодолены с помощью доброго совета и простой моральной поддержки, подкрепленных доброй волей и пониманием со стороны пациента. На этом путем могут быть получены замечательные лечебные результаты. Но нередки и случаи, когда нет необходимости вообще говорить о бессознательном. И опять-таки существуют трудности, относительно которых невозможно предвидеть заранее удовлетворительного решения. Если в таких случаях нарушение психического равновесия не наступило уже до начала лечения, то оно, несомненно, наступит в ходе лечения, и притом весьма часто без всякого вмешательства со стороны доктора. Нередко дело выглядит так, словно эти пациенты только и ждали какого-нибудь вызывающего доверия человека, чтобы получить возможность сдаться и сломаться. Такая потеря равновесия в принципе похожа на психотическое расстройство, т. е. отличается от начальной стадии душевной болезни только тем, что в ходе своего изменения ведет к большему здоровью, в то время как последняя – к еще большему разрушению. Это состояние паники, пассивности перед лицом мнимо безнадежного осложнения. По большей части оно предваряется отчаянными усилиями человека стать хозяином положения, затем следует крушение, при котором до сих пор направляющая воля ломается окончательно. Освобожденная таким образом энергия исчезает из сознания и проваливается в бессознательное. Фактически в такие моменты появляются первые признаки бессознательной деятельности. (Сошлюсь на пример слабовольного молодого человека.) Очевидно, таким образом, что уходящая из сознания энергия активизирует бессознательное. Непосредственным результатом оказывается смена установки. Можно легко представить, что в случае молодого человека некто более сильный духом воспринял бы то видение звезд как исцеляющее явление, а человеческое страдание рассматривал бы sub specie aeternitatis [126] , в результате чего вновь вернулся бы к собственным ощущениям [127] .
126
С точки зрения вечности (лат.).
127
Floumoy Th. Automatisme teleologique antisuicide: un cas de suicide emp^ech'e parune hallucination / Archives de Psychologie. VII. 1908. P. 113–137; Jung C. G. Psychologie der Dementia Praecox. 1907. S. 174 ff. Ges. Werte, Bd. 3. Par. 304 ff. Рус. пер. – Психология раннего слабоумия (dementia praecox) / Юнг К.Г. Работы по психиатрии. СПб., 2000.
Случись такое, препятствие, которое казалось непреодолимым, было бы устранено. Следовательно, я рассматриваю потерю равновесия как целенаправленную, поскольку она замещает дефектное сознание автоматической и инстинктивной активностью бессознательного, которая все это время нацелена на производство нового равновесия и притом достигает этой цели, предполагая, что сознательный разум в состоянии ассимилировать содержания, произведенные бессознательным, т. е. понять и переработать их. Но если бессознательное просто берет верх над сознанием, то развивается психотическое состояние. Если бессознательное не может ни полностью превалировать, ни быть понятым, то в результате возникнет конфликт, калечащий все дальнейшее продвижение вперед. Однако, сталкиваясь с этим вопросом – с проблемой понимания коллективного бессознательного, мы испытываем одно весьма значительное затруднение, разговор о котором стал предметом следующей главы.
IV. Отрицательные попытки высвобождения индивидуального из коллективного психического
Крушение сознательной установки – дело серьезное. По ощущению это напоминает конец мира, словно все снова возвращается в первоначальный хаос. Чувствуешь себя брошенным, дезориентированным, подобно кораблю без руля и ветрил, оставленным на попечение стихий. Так по крайней мере это кажется. В действительности же, однако, падаешь обратно в коллективное бессознательное, которое теперь берет руководство на себя. Можно было бы умножать примеры таких случаев, когда в критический момент возникает «спасительная» мысль, видение, «внутренний голос», обладающие неодолимой силой убеждения и придающие жизни новое направление. Возможно, существует не меньше случаев, когда это крушение означает катастрофу, разрушительную для жизни, поскольку в такие моменты прочно укореняются болезненные убеждения или гибнут идеалы, что не менее ужасно. В первом случае возникает психическая странность или психоз, т. е. состояние дезориентации и деморализации. Но если бессознательные содержания прорываются в сознание и наполняют его своей зловещей силой убеждения, то встает вопрос о том, как индивид будет на это реагировать. Будет ли он взят в плен этими содержаниями? Или он доверчиво признает их? Или же отвергнет? (Я не рассматриваю здесь идеальную реакцию, а именно критическое понимание.) Первый случай – это паранойя или шизофрения, второй – случай эксцентрика с предрасположенностью к пророчеству или человека, вернувшегося к инфантильной установке и исключенного из человеческого культурного сообщества; в третьем случае мы имеем дело с регрессивным восстановлением персоны. Эта формулировка звучит очень схематично, и читатель может справедливо предположить, что речь идет о сложной психической реакции, которую можно наблюдать в ходе аналитического лечения. Было бы, однако, ошибкой считать, будто случаи подобного рода встречаются только в аналитической практике. Этот
Такие переживания возникают во всех жизненных проявлениях и принимают самые разные формы, в частности, они возможны и в психологическом лечении. Здесь тоже речь идет о расширении личности, о принятии риска в зависимости от внешних обстоятельств или от внутреннего характера. Пример студентки, изучающей философию, показывает, в чем состоит критическое переживание в ходе лечения, – это сам перенос. Как я уже показал, пациент может бессознательно проскользнуть мимо подводного камня переноса; в этом случае он не станет переживанием и не произойдет ничего существенного. Конечно, доктор может пожелать себе таких пациентов из соображений простого удобства. Но если пациенты интеллигентны, то они вполне самостоятельно обнаруживают существование у себя этой проблемы. Если же доктор, как в приведенном выше примере, превозносится до степени отца-возлюбленного, а значит, рискует получить поток притязаний, то он вынужден искать пути и средства, как отразить эту атаку, чтобы, с одной стороны, самому не оказаться втянутым в водоворот, а с другой – не позволить пострадать пациентке. Ведь насильственное прерывание переноса может провоцировать полные рецидивы или нечто худшее, почему к этой проблеме и нужно подходить с очень большим тактом и осторожностью. Другой возможностью является ханжеская надежда на то, что «со временем» «сумасбродство» пройдет само собой. Со временем, конечно, все как-нибудь проходит, но может длиться и весьма долго, и затруднение может стать настолько невыносимым для обеих сторон, что от надежды на время как на исцеляющий фактор в таком случае лучше сразу же отказаться.
На первый взгляд может показаться, что гораздо более эффективный инструмент для «подавления» переноса представляет фрейдовская теория неврозов. Зависимость пациента объясняется здесь как инфантильно-сексуальное требование, занимающее место разумного отношения к сексуальности. Аналогичное преимущество можно усмотреть и в теории Адлера [128] , который объясняет перенос как инфантильное стремление к власти и как «меру безопасности». Обе теории настолько хорошо согласуются с невротической ментальностью, что любой случай невроза можно объяснить одновременно с помощью той и другой теории [129] . Этот весьма примечательный факт, подтверждаемый любым непредвзятым человеком, может основываться лишь на том обстоятельстве, что фрейдовский «инфантильный эротизм» и адлеровское «стремление к власти» есть, по сути, одно и то же, совершенно невзирая на спор между этими школами. Это просто фрагмент неконтролируемого и, главное, не поддающегося контролю изначального инстинкта, который проявляется в феномене переноса. Архаические формы фантазии, постепенно достигающие поверхности сознания, суть не что иное, как дополнительное подтверждение этого.
128
Adler А. "Uber den nerv"osen Charakter. Wiesbaden, 1912.
129
См. выше § 44 и далее как пример такого случая.
Можно попытаться с помощью этих двух теорий раскрыть пациенту глаза на то, как инфантильны, как невозможны и как абсурдны его притязания, и, вероятно, в конце концов он действительно снова возвратится к своим чувствам. Моя пациентка была, однако, не единственной, кто этого не сделал. Вполне резонно, если доктор с помощью таких теорий может сохранить лицо и с большим или меньшим человеколюбием выпутаться из болезненной ситуации. Действительно, есть пациенты, с которыми бесполезно работать долгое время (или кажется, что бесполезно); но есть случаи, когда использование такого метода наносит пациенту прямо-таки бессмысленный психический вред. В случае моей студентки я смутно чувствовал нечто в этом роде и потому отказался от своих рационалистических попыток ради того, чтобы, хотя и с плохо скрываемым недоверием, предоставить природе шанс исправить, как мне казалось, ее собственную нелепость. Как уже упоминалось, это научило меня кое-чему чрезвычайно важному, а именно дало мне представление о наличии бессознательной саморегуляции. Бессознательное может не только «желать», оно может также и отменять свои собственные желания. Понимание этого, чрезвычайно важное для целостности личности, будет оставаться недоступным для всякого, кто не способен понять, что речь идет всего лишь об инфантилизме. На пороге такого открытия он повернет обратно и скажет себе: «Конечно, все это было полной чепухой. Я безумный мечтатель! Лучшее, что можно сделать, – это похоронить бессознательное или выбросить его за борт со всем, что с ним связано». Значение и цель, обретения которых он так жаждал, предстанут перед ним лишь в форме детской пустой болтовни. Он поймет, что его страстное стремление было абсурдным; он научится терпимости к себе и способности быть уступчивым. Что он может сделать? Вместо того чтобы встать лицом к лицу с конфликтом, он повернет назад и в меру возможности регрессивно восстановит свою «рассыпанную» персону, сведя на нет все те надежды и ожидания, которые некогда расцвели в переносе. Он помельчает, станет более ограниченным и рационалистичным, чем прежде. Нельзя сказать, чтобы такой исход для всех людей без исключения был несчастьем, так как многие в силу своей заведомой непригодности страстно жаждут условий рационалистической системы, а не свободы. Свобода – одно из наиболее трудных понятий. Те, кто может выдержать этот путь, могут сказать себе вместе с Фаустом:
Я этот свет достаточно постиг.Глупец, кто сочинит потусторонний,Уверует, что там его двойник,И пустится за призраком в погоню.Стой на своих ногах, будь даровит,Брось вечность утверждать за облаками!Нам здешний мир так много говорит!Что надо знать, то можно взять руками.Так и живи, так к цели и шагай,Не глядя вспять, спиною к привиденьям,В движенье находя свой ад и рай,Не утоленный ни одним мгновеньем!!Такое решение вопроса было бы идеальным, если бы человеку и впрямь удалось до такой степени отделаться от бессознательного, чтобы полностью отключить эту энергию. Но опыт показывает, что бессознательное может быть лишено этой энергии лишь отчасти; она постоянно активна, ибо не только содержит в себе либидо, но и сама является его источником, из которого поступают психические элементы. Поэтому было бы неправильно думать, будто с помощью какой-то, так сказать, магической теории или метода можно окончательно вывести либидо из бессознательного и тем самым отключить. Какое-то время можно предаваться этой иллюзии, но однажды наступит день, когда придется все-таки сказать вместе с Фаустом: