Очерки секретной службы. Из истории разведки

Роуан Ричард Уилмер

Немцы с карманными электрическими фонариками с бесцеремонным шумом переходили из комнаты в комнату, но ничего подозрительного обнаружить не могли. Во всех постелях были спящие. Немцы с ворчанием удалялись. Когда они уходили, мать опять укладывала ребят в их общую постель, а Алиса спускалась с крыши.

В один роковой день Шарлотта получила два письма. Первое было подлинное, от Алисы, только что переправившейся в Голландию; в нем простым кодом сообщалось, что она в безопасности. Но другое, чужим почерком, просило Шарлотту немедленно явиться в одну захолустную гостиницу — «ради Алисы».

Шарлотта забеспокоилась.

Что это значило? Только одно: агенты контрразведки уже пронюхали о тесной связи между главными фигурами организации Дюбуа. Но Шарлотта смело отправилась в указанную гостиницу, боясь выказать трусость или недоверие. Незнакомец, встретивший её там и выдавший себя за беженца-бельгийца, не был ни бельгийцем, ни слишком умным немцем. Отказ девушки говорить с ним доверительно не смутил его, и он продолжал засыпать её вопросами.

— Я не знаю никакой Алисы Дюбуа, — твердила она. — Я вообще ничего ни о ком не знаю! Вы принимаете меня за кого-то другого.

Ее отпустили. Однако на другой день ранним утром три агента с револьверами в руках ворвались в квартиру Шарлотты. Они произвели самый тщательный обыск и, хотя не нашли ничего подозрительного, все же увели Шарлотту в тюрьму.

В Голландию было послано предупреждение. Алиса должна оставаться там, игра раскрыта! Но предостережение нашу героиню не застало. Она уже направлялась в обратный путь. Имя Алисы было названо при допросе только одним лицом, ранее занимавшим весьма незначительное место в её разведсети. Но эта мелкая улика, в сущности, решила дело.

Немцы не удивились, что Дюбуа появилась опять, ибо в их многочисленных донесениях о деятельности Алисы она всегда выглядела человеком исключительной отваги. «Пусть она несколько дней побудет на свободе, — решили контрразведчики. — Улик против неё вполне достаточно. Но не беда, если она ещё больше запутается».

Прервав даже косвенную связь со своей помощницей, попавшей за решетку, Алиса несколько дней вела себя с величайшей осмотрительностью. Однако на фронте шло большое сражение, и поэтому разведку нельзя было прекращать. Из Франции и Англии продолжали поступать обычные срочные запросы. Она с особой осторожностью отправилась, наконец, в Турэ; но там её остановил патруль, и она была арестована.

Алису и Шарлотту предали суду под их настоящими именами. По-видимому, германская секретная служба узнала о них все. Обе были приговорены к смерти. Выслушав приговор, каждая просила помилования для другой.

Негодование, вызванное во всем мире казнью Эдит Кавелль, заставило германские власти отказаться от казни этих двух женщин. Смерть им была заменена тюремным заключением: Алисе — на 27 лет, Шарлотте — на 15. Обе мужественно встретили новый приговор, уверенные, что переживут ужасную войну.

Шарлотта, или Мария-Леони Ванутт, действительно пережила её и, выйдя из тюрьмы, была осыпана почестями и орденами. Но Луиза де Беттиньи не выдержала лишений и скончалась в Кельне 27 сентября 1918 года, всего за 45 дней до перемирия, которое бы её освободило.

Глава сорок вторая

Мата Хари

Маргарита-Гертруда Маклеод, урожденная Зелле, своей сценической карьерой и псевдонимом «Мата Хари» («Глаз утра») обязана была Востоку. Ее известность как шпионки первой мировой войны явилась, в сущности, продолжением её сценической

репутации «яванской храмовой танцовщицы». Этой интересной женщине посвящены целые тома романтического вздора, в котором правду трудно отделить от вымысла.

Знаменитость европейского полусвета, она никогда не была ни крупным шпионом, ни активным работником германской разведки. Перед французским военным судом, о котором всегда было известно, что приговоры в нем составляются заранее и выносятся по заготовленному тексту, Мата Хари энергично защищалась, доказывая, что была вовсе не активной шпионкой, а лишь высокооплачиваемой содержанкой нескольких германских чиновников. Правда, некоторые из этих господ оплачивали проведенное с ней время из фондов разведки. Когда это преступление было раскрыто, те же господа спокойно предали её в руки французов.

Она родилась в Леувардене, в Голландии, 7 августа 1876 года; стало быть, ей было за сорок, когда контрразведчики в Париже решили, что она является угрозой для республики. Родители её были почтенные голландцы, Адам Зелле и Антье ван дер Мёлен. В годы своих сценических успехов она выдавала себя за уроженку Явы, за дочь европейца и яванки; в то же время она утверждала, что училась танцам в одном из храмов Малабара. Знание Явы и в самом деле стало результатом основательного изучения острова, ибо в марте 1895 года она вышла замуж за капитана голландских колониальных войск, который вскоре после свадьбы уехал из Голландии на Яву, забрав с собой жену. Капитан Маклеод был по происхождению шотландцем, человеком надменным и грубым, и вдобавок пьяницей. Редко бывая трезвым, он колотил жену и таскал её за волосы. В 1901 году она вернулась, наконец, в Амстердам с дочерью Марией-Луизой и невыносимым супругом. В Демаранге у неё родился и сын Норман, в младенчестве отравленный туземным слугой, желавшим отомстить Маклеоду. По слухам, Мата Хари будто бы собственноручно умертвила убийцу, но вряд ли она могла сделать это на Яве. Решительный характер развился у неё позднее.

Муж тиранил её, изменял, и она, чтобы забыться, читала эротическую литературу и ходила смотреть ритуальные танцы яванских танцовщиц, которым начала подражать и сама. Она так хорошо изучила это искусство, что, выступая на сцене, сумела убедить парижан — даже знакомых с Востоком, — что она с детства была храмовой танцовщицей и священной храмовой блудницей Шивы.

Между 1901 и 1905 годами она превратилась из голландки в яванку, из Маргариты Зелле в уроженку Явы, артистку Мата Хари. Характер её закалился и воля окрепла.

Несколько раз она пыталась развестись с Маклеодом. В августе 1902 года этот «герой» ещё раз поколотил её и бросил, забрав с собой шестилетнюю Марию-Луизу. Едва ли не впервые проявив характер и энергию, она добилась от суда решения, в силу которого Маклеод обязан был вернуть ей ребенка и содержать их обеих. Он ответил на это грязной клеветой. Ее тетка, к которой она обратилась за помощью, поверила Маклеоду, а её выгнала вон. Ей пытался помочь отец, но он побаивался Маклеода, его положения в обществе и армейского престижа. В конце концов, она собственными силами, вопреки всему тому, что о ней рассказывали, сумела вырваться из деревенской глуши Голландии и уехала в Париж искать счастья на артистическом поприще. Ей было тогда 29 лет, и она почти сразу добилась успеха и известности.