Очерки секретной службы. Из истории разведки

Роуан Ричард Уилмер

Прежде чем перейти к истории жизни и мученической гибели одной из знаменитейших военных героинь Бельгии, коснемся подвига отважной молодой женщины, который никак нельзя вычеркнуть из летописей подлинной секретной службы. Она была уже известна в брюссельском полусвете, и в августе 1914 года не проявила заметного отвращения к германским захватчикам. Зато она обратила на себя внимание тем, что вступила в близкие отношения с германским военным губернатором фон Биссингом, имя которого навсегда осталось ненавистным для бельгийских патриотов. Фон Биссинг умер ещё до конца войны. А пережившая его любовница продолжала царить в своем кругу, когда в 1919 году бельгийцы собрались её арестовать. Ей предъявили весьма серьезное обвинение: ведь она публично проявила симпатии

к оккупанту. Мадемуазель Анжель — назовем её так — готова была дать ответ своим обвинителям. По её словам, она заставила фон Биссинга вести такую жизнь, которая ускорила его кончину, что немало порадовало угнетенное население. Этим радостным событием Бельгия обязана ей, утверждала красотка. Кроме того, она оказала немало услуг бельгийской секретной службе — и этого нельзя было отрицать. Если бы она предстала перед судом — напомнила она своим обвинителям, — пришлось бы назвать имена всех тех видных лиц обоего пола, которые за четыре года иноземного ига обращались к ней и при её содействии получали от германских властей бесчисленные мелкие льготы, пропуска и т. п. Дело против Анжели не было прекращено, но отложено в долгий ящик и фактически похоронено навсегда.

Казнь Эдит Кавелль

Мисс Кавелль — седовласая англичанка, больничная надзирательница с безупречным послужным списком и внешностью, свидетельствовавшей о незаурядном уме, — не имела даже самого отдаленного касательства к шпионажу. Ее и обвиняли не в шпионаже, а в том, что она «перебрасывала солдат к неприятелю», что предусмотрено 58-й статьей германского военного кодекса. В 1914 году германская армия быстро одержала серию побед — от захвата Льежа до занятия Антверпена, — и принялась за беспощадную расправу с семью миллионами бельгийцев. Вскоре молодые люди призывного возраста начали массово исчезать из оккупированной страны, чтобы присоединиться к остаткам армии короля Альберта, прорвавшейся у Антверпена и пробиравшейся вдоль берега к позициям на крайнем левом фланге союзных линий. В этой лишь на первый взгляд покоренной стране скрывалось немало английских и французских солдат, раненых или отставших в августе, когда их части были отброшены во Францию напором превосходящих сил фон Клука и фон Бюлова. Они не хотели сдаваться. По совету и с помощью подполковника Гибса из Уэст-Райдингского полка, раненного в сражении под Монсом, была создана гражданская организация для переброски их из Бельгии. Мисс Кавелль казнили за участие в этом патриотическом деле.

С течением времени оно разрослось в искусно руководимый и крепко сколоченный заговор, но вначале «заговорщики» руководствовались лишь чисто гуманитарными побуждениями. У них и в мыслях не было сражаться против Германии на стороне союзников. Небольшой английской экспедиционной армии, отступавшей от Монса, пришлось оставить немало раненых. Их подбирали местные санитарные отряды, организованные бельгийскими врачами, потом укрывали в гражданских больницах и на частных квартирах в Ла-Бувери, Ваме, Фрамери, Виэри, Патюраже, Кьеврене и других пунктах по соседству с Монсом.

Некоторых из этих раненых англичан немцы обнаружили и расклеили объявления, в которых жителям приказывалось доносить обо всех таких случаях. Однако это только пробудило в честных бельгийских гражданах дух сопротивления. Никто не стал выдавать больных и раненых ненавистному врагу, который не щадил военнопленных, угодивших за колючую проволоку. В клинике д-ра ван Хасселля в Патюраже слишком занятые другими делами оккупанты не заметили нескольких раненых солдат. Это обстоятельство немало способствовало появлению разнообразных планов переброски выздоравливающих англичан, французов и бельгийцев за пределы зоны боевых действий. Подполковник Гибс, лечившийся от раны в ноге, выздоровел и ещё до того, как битва на Марне остановила германскую лавину, начал переводить группы солдат по суше в Остенде. Их снабжали деньгами, пайками и бельгийскими удостоверениями личности, которые в то смутное время достать было нетрудно; местные патриоты с радостью служили им проводниками.

8

октября 1914 года генерал Ролинсон ещё наводился вблизи Гента со смешанным отрядом британских регулярных войск, французских территориальных войск и бригадой морских стрелков. Но падение Антверпена привело к полной эвакуации Бельгии. По настояниям англичан бельгийцы открыли шлюзы, и море залило равнину, остановив продвижение правого крыла германских войск. Такой пункт, как Остенде, для задуманных Гибсом операций уже не годился, нужно было искать других возможностей — на голландской границе.

Тогда возникла ещё одна проблема. Беглецов переправляли в Голландию группами; но как прятать их на пути к границе, где им приходилось дожидаться захода луны и прибытия товарищей? Проводники — в большинстве своем опытные контрабандисты — переводили через границу по 10–20 человек сразу. Д-р ван Хасселль отправился в Брюссель искать помощи. Мисс Кавелль он знал как руководительницу школы сестер милосердия, и решил обратиться к ней. Так как она ухаживала за ранеными с самого начала войны, то, видимо, охотно откликнулась на призыв.

Первым английским солдатом, направленным к ней, стал сержант Мичин из Чеширского полка. В дальнейшем людей прибывало все больше, ей пришлось обратиться к помощи своих друзей, из которых многие соглашались спрятать одного или нескольких беглецов в своей квартире. Так возникла так называемая кавеллевская организация, которую немцы признали столь опасной.

Военные пропагандисты часто цитировали последние слова Эдит Кавелль, сказанными в тот момент, когда её поставили перед взводом немецких солдат для расстрела: «Стоя здесь, перед лицом вечности, я нахожу, что одного патриотизма недостаточно». Весьма вероятно, что эти слова были выдуманы после её казни каким-нибудь растроганным журналистом. Но приписываемая ей фраза могла спасти мисс Кавелль и её коллег от постигшей их катастрофы, если бы они пытались оправдать её содержание на деле.

Члены кавеллевской организации, крепко спаянные общими представлениями о патриотическом долге, едва ли вообще были организованы. У них никогда не было руководителя, ответственного лица, который стоял бы за штурвалом или держал руку на предохранительном клапане, не было настоящего разделения труда, и ещё меньше — согласованной работы. Слабо связанные между собой группы были объединены общим стремлением перехитрить опытных работников контрразведки германских властей. Как верно заметил один из послевоенных историков этой организации, удивляться надо было тому, как она могла продержаться почти год в окружении целого сонма ренегатов-осведомителей.

Д-р Толлимак Булл, член английской колонии в Брюсселе, арестованный в 1916 году после усердной работы по оказанию помощи военнопленным и молодым бельгийцам призывного возраста, желавшим бежать в Голландию, рассказал о затруднениях Эдит Кавелль. Он рассказал о её неустанных стараниях оградить интересы школы сестер милосердия, которой она руководила, и в то же время не отказываться ни от какой возлагавшейся на неё патриотической миссии. Эксплуатируя её самопожертвование, менее мужественные люди перекладывали на неё свою работу. Она жаловалась д-ру Буллу, что однажды к ней привели из Боринажа, из округа Монс, не меньше 34 солдат сразу. Он думает, что она ясно предвидела ожидавшую её участь.

В районе Монса важным делом собирания людей и отправки их в Брюссель ведал Капио, с самого начала героически разыскивавший и устраивавший на лечение раненых союзников. Ему удалось заручиться активным сотрудничеством герцога Реджинальда де Круа и его сестры герцогини Марии, и эти отпрыски старинного владетельного рода скрывали беглецов в своем замке Беллиньи. Отважная француженка мадемуазель Тюлье разыскивала солдат, прятавшихся в лесах Версаля, и забиралась даже в окрестности Камбрэ. Помимо добывания бельгийских удостоверений личности, Капио занимался вербовкой надежных людей для сопровождения беглецов в Брюссель. Графиня Жанна де Бельвиль предложила свой замок в Монтиньи-сюр-Рок в качестве убежища для выздоравливающих английских раненых.