Очерки японской литературы
Шрифт:
Что же делает из этого материала автор «Исэ»? Небольшими, в сущности, изменениями, очень короткими добавлениями в этот текст он достигает полного превращения простого предисловия к лирической теме в рассказ. В самом деле: в изложение первого момента автор вносит всего только одно коротенькое добавление:
«Ее навещал, не относясь сперва к этому серьезно, кавалер. И вот: устремления его сердца стали уже глубокими...»
Этим самым элементы повествования связываются в причинное сцепление, и весь абзац приобретает уже совершенно иной характер.
В изложение второго момента автор вносит уже большее дополнение:
«Хоть и узнал он, где она живет, но, так как недоступным было ему то место, он, в отчаянии, предался горьким думам...»
Опять-таки введен новый элемент, находящийся в чисто причинной связи с предыдущим и определенно усиливающий общий повествовательный тон всего целого.
В изложение третьего момента автор вносит уже типично повествовательные строчки:
«На следующий год, в том же январе, когда в цвету полном были сливы, минувший вспомнив год, ко флигелю тому пришел он: встанет — посмотрит, сядет — посмотрит: не похоже никак все на прошлый год. Заплакал он и пролежал на грубых досках галереи до самого заката луны».
Наконец, для окончательного завершения общего повествовательного тона всего целого, автор после стихотворения дает еще одну прозаическую строчку.
«Так сложил он, и когда забрезжил утренний рассвет, в слезах домой вернулся».
Таким образом, можно считать, что основное отличие «Исэ» от «Кокинсю» не в том, что первое дает обязательные и притом более распространенные предисловия к стихам, в то время как во втором они случайны и кратки, но в том, что эти прозаические части в обоих произведениях, даже самые как будто сходные по содержанию и построению, принадлежат к разным стилистическим жанрам: хасигаки «Кокинсю» дают только стилистическую основу для последующего развития лирической темы, проза «Исэ» дает рассказ с подчиненным ему стихотворением.
II
Согласимся, однако, что «Исэ-моногатари», как и гласит само наименование, повесть. Но какая повесть? И, в сущности, где она? Если уже и считать основой «Исэ» повествовательные элементы, то, во всяком случае, они даны в очень своеобразной форме: все произведение разбито на сто двадцать пять отрывков, ничем не связанных как будто между собою. И если «Исэ» не книга стихов, то все-таки это и не повесть, скорей всего, пожалуй,— книга рассказов.
Такова новая постановка вопроса о сущности литературного жанра «Исэ». И как в случае с истолкованием «Исэ» как книги стихов, так н здесь для такого взгляда — очень много оснований.
С первого взгляда «Исэ-моногатари» представляется собранием совершенно самостоятельных и законченных отрывков. Если что-нибудь п связывает их, то только родственность темы н, в значительной степени, общность сюжета: тема — «любовь», сюжет — взаимоотношения «кавалера и дамы». Общность же фабулы как будто отсутствует.
В девяти из десяти случаях внешне это, несомненно, так. Только в очень ограниченных размерах встречаются иные темы: «природы» и «дружбы», да и то в чистой форме совсем редко, большей частью они только контрапунктируют основной теме— «любви». Отсюда вырастает несколько особый взгляд на «Исэ», отчасти напоминающий то, что было сказано раньше. Если в связи с трактованием «Исэ» как «книги стихов» развивается взгляд на нее как на «учебник поэтического искусства», то в связи с трактовкой «Исэ» как «книги рассказов» появился взгляд па нее как на «учебник любви» своего рода.
В самом деле, разве это не так? Как много занимает места в произведении эта тема любви и как богато она варьирована.
То это тема любовной тоски, в разных своих оттенках: иногда как томление по милому другу...
Осенью в полях Утром рано чрез кусты Пробираюсь я.
Мокр рукав мой... Но влажней Он в ту почь, что без тебя...[5]
Иногда — как уныние, тоска...
Грустно мне. Гляжу...
Я в тоске, и слез река Все полней, полней!
Лишь рукав мой увлажнен...
А с тобой свиданья нет![6]
То — это тема любовного отчаяния, опять-таки в разный вариантах: иногда — с упреком по адресу противной стороны...
Мой рукав промок
Весь насквозь, хоть выжимай...
Весь он мокр от слез.
Эти капли — пе твоей ль То жестокости следы? [7]
Иногда — в форме отчаяния при мысли о себе, о том, что будет или что стало с самим собою по случаю неудачной любви...
Нет! Не любит он!
Он ушел, ушел совсем...
Мне пе удержать!
Видно, миг настал, когда Жизни исчезать пора... [8]
Иногда —- отчаяние при неудаче в деле любви...
Жить здесь — не могу!
Поищу себе скорей Среди гор приют,
Где бы мог остаться я И укрыться от людей [9].
То это темa любовной жалобы: иногда — в форме сетования на судьбу в связи с жестокостью дамы...