Очевидная ложь
Шрифт:
– Нет-нет, agapim'enos, – мягко произнес он. – На вкус это ужасно.
Зои в замешательстве нахмурилась, и Костас рассмеялся. Звук выглядел таким беззаботным. Это было так не похоже на моего мужа. Отцовские инстинкты, очевидно, пробуждали в нем все самое лучшее. Зои стоило только посмотреть на него, и муж смягчался буквально на глазах.
– Такая любопытная, совсем как твоя мать, – он пальцем коснулся ее носа, и Зои захихикала.
Схватив его телефон с одеяла, куда Костас положил его, сбросив рубашку, я нашла в камеру и сфотографировала их. А когда Костас наклонился и поцеловал Зои в щеку, сделала еще один снимок.
Я
– Что такое?
– Ничего, – я вытерла слезы. – Все чудесно, – я шагнула ближе к двум людям, которые стали для меня целым миром. – Пока мы торчали в том доме, я каждый день воображала, что будет, когда ты найдешь нас. Но воображение не отдавало должного этому моменту. Видеть, как ты обнимаешь нашу дочь – это гораздо больше, чем я когда-либо мечтала.
Открыв только что сделанные фотографии, я вдруг заметила татуировку, на которую сперва не обратила внимания.
– Это что-то новенькое, – отметила я. Снова отложив телефон на одеяло, я подошла к мужу и склонилась, чтобы получше рассмотреть.
– Я сделал ее через несколько месяцев после твоего исчезновения, – произнес Костас. На татуировке был треснувший гранат, а внутри ярко-красные бусины... нет, не бусины. Семена граната. – Я думал, что ты ушла от меня, – признал он, и я выпрямилась.
– Что?
– Мы ссорились в утро твоего исчезновения. И я думал, что ты решила меня оставить.
Я снова посмотрела на рисунок. Я была почти уверена, что семена символизировали Прозерпину – меня – поскольку были призваны держать ее в Подземном мире, но...
– А что означает сам гранат?
– Мой мир разлетелся на куски, – Костас судорожно сглотнул. – В тот день, когда ты пропала, весь мой мир буквально взорвался.
После этих слов я еще сильнее полюбила своего мужа.
Весь день мы играли на песке или плавали в море. Даже заказали обед на пляж. И только когда Зои так устала, что стала закрывать глаза, мы вернулись на виллу.
Уложив дочку в новую кроватку – да, пока мы были на пляже, мой сумасшедший муж как-то умудрился заказать детскую мебель – я пошла в кабинет Костаса, он как раз с кем-то разговаривал. Я вдруг вспомнила, как он трахал меня на своем столе, и захотела повторения. Мы так долго были порознь. Теперь я желала проводить с ним все свое время. Создать новые яркие воспоминания, чтобы отправить на задний план все то, что произошло с нами за прошлый год.
Заметив меня в дверях, он резко оборвал разговор.
– Это было грубо, – пошутила я. – Тот, с кем ты разговаривал, не будет удивляться, почему ты сбросил вызов? – я неторопливо подошла к нему, а Костас раздвинул бедра, чтобы я встала между ними. Он все еще был в плавках, даже без футболки, и я улучила момент, чтобы отложить в памяти каждую рельефную мышцу, каждую татуировку на его теле, включая ту, что он сделал, пока меня не было.
– Я же босс, – отозвался он, проведя ладонями по моим бедрам. – И ни перед кем не отчитываюсь.
– А как же я? – спросила я кокетливо.
Костас грубо ущипнул меня за соски, чьи твердые вершины хорошо просматривались сквозь тонкий материал топа от купальника. По телу прошла волна дрожи от удовольствия.
Муж поднял меня и усадил на стол, даже, казалось, не обратив внимание на шелест бумаг, оказавшихся подо мной.
– Наши отношения не имеют ничего общего с бизнесом, – произнес он, отодвигая материал в сторону. Склонившись, он обхватил губами мой сосок, и от прохлады его дыхания у меня по спине побежали мурашки. – Но да, zo'i mou, тебе я всегда буду все рассказывать, – он прикусил мой сосок, а потом вытащил язык и лизнул его, продолжив пощипывать и тянуть пальцами другой. Когда я низко застонала, дернув его за растрепанные волосы, он посмотрел на меня с порочной усмешкой. – Может, мне и немного известно о замужестве, но одну вещь я знаю наверняка...
Костас стащил с меня трусики вниз по ногам, отбросив их на пол, а я пошире раздвинула ноги, чтобы открыть ему доступ.
– И что же? – поторопила его я, желая, чтобы он дошел до сути прежде, чем я окончательно потеряю голову.
– Любой умный мужчина знает, что его жена в браке главная, – он опустил ладони мне на бедра, чтобы я не могла двинуться, а сам склонил голову и скользнул языком вдоль моих половых губ.
– Ошибаешься, – выговорила я сквозь стон. Костас втянул мой клитор к себе в рот и стал игриво покусывать, – ты знаешь о браке многое... – он толкнул в меня два пальца, и я выгнулась, отчаянно нуждаясь в большем. Всегда большем. – Ты действительно хороший муж... – выдохнула я, и он добавил еще один палец, став поглаживать меня изнутри, отчего я завозилась на столе от удовольствия. Каждым поцелуем, каждым толчком Костас доводил меня до исступления, пока я не кончила, все еще чувствуя его губы и пальцы, когда выкрикивала его имя.
– Ты решила, что я хороший муж только потому, что знаю, как заставить тебя кончить, – шутливо ухмыльнулся он, поднимаясь и спуская плавки. Я не смогла удержаться от смеха, поскольку обожала, когда Костас был в игривом настроении.
– Это не единственная причина, – я протянула руку и сжала его твердый член. Он не нуждался в предварительных ласках, но я все равно несколько раз провела вдоль него рукой просто потому, что хотела.
Костас наблюдал за мной несколько секунд, прежде чем его терпение лопнуло. С моей рукой, все еще сжимавшей его член, он устроился поближе, позволив мне, тем самым, самой ввести его в себя. Костас медленно проникал внутрь, растягивая толстой головкой, пока не погрузился по самые яйца.
– Боже, mor'o mou, – простонал он. – Я так скучал по твоей сладкой киске, – Костас руками уперся в стол, поставив их по обе стороны от меня и – таким образом, заключив меня в клетку – принялся трахать жестко и грубо.
Когда он опустил голову к моей шее и стал посасывать кожу, я почувствовала аромат собственного возбуждения и вскоре снова переступила через край. Костас поднял голову и встретил мой взгляд.
– Я никогда больше не выпущу тебя из поля зрения, – поклялся он, а потом снова толкнулся, находя собственное освобождение.
Костас сделал еще пару толчков, а потом вышел. Опустив взгляд, я заметила, что его сперма капала с меня на пол.
– Костас, – выдохнула я. Прошлой ночью мы были слишком поглощены друг другом, но сейчас... – Я не принимаю противозачаточные.
Он ухмыльнулся, опустив взгляд на мое влагалище, которое теперь пачкало пол. Я попыталась сомкнуть колени, но Костас не дал мне, положив на них руки. А потом собрал сочившуюся сперму на палец и размазал по моему клитору, словно вновь клеймя меня. При этой мысли все внутри сжалось от новой волны желания. – Костас, – повторила я с придыханием, – я могу забеременеть...