Очищение
Шрифт:
— Что точно вам нужно, чтобы я сделала, сэр? Я имею в виду, как? — спросила Аннет.
Джексон вынул несколько листов бумаги.
— Скачал их из Интернета. Вот Досон Зуккино с его колонки в газете.
На снимке был изображён мужчина лет сорока с тёмными волнистыми волосами, уже со следами старения на лице, мешками под глазами и щеками, начинающими оплывать и провисать от слишком большого количества алкоголя и нездоровой пищи. Потом Джексон достал блокнот из жёлтой линованной бумаги.
— Похоже, дело непростое. Я больше не люблю устраивать «щекотки» в центре города,
Но если это невозможно, тогда тебе самой придётся войти в «Бенсон», подцепить Зуккино, познакомиться с ним и поболтать со всеми этими типами — журналистами и охранниками вокруг, а потом выманить его наружу обещанием сексуальной близости, чтобы мы могли его сграбастать. Важно заставить его выйти из отеля. Внутри «Бенсона» он захочет, чтобы ты поднялась с ним в его комнату, а тогда мы никак не сможем войти и вытащить его, без стрельбы и потерь.
Сам отель охраняется частными контрактниками, наёмниками из компании «Блэкуотер», а некоторые из них почти такие же выродки, как и сами «пухлые». К тому же в отеле будут «пухлые» в штатском, также прикреплённые к некоторым главным репортерам по сложившейся партнёрской системе. Если они тебя там раскроют, у тебя будет столько же шансов как у мыши на собрании котов. Никто не сомневается в твоей храбрости, товарищ. Ты уже достаточно проявила себя у нас, но тем больше я хочу, чтобы ты вернулась оттуда целой и невредимой. Ты нам нужна.
— Спасибо, сэр, — ответила Аннет.
— Теперь об одной моей идее. Я хочу, чтобы ты попробовала заманить Зуккино в другой бар на Бродвее недалеко от «Бенсона», вот здесь, — сказал Джексон, показывая место на самодельной схеме. В паб «Трилистник Пэдди Гроган».
— Я знаю, где это, — сказала Аннет.
— Бар будет переполнен, но там публика разношёрстная, и ты сможешь затеряться. У нас будет две машины, автофургон для захвата и вторая — в резерве и для вмешательства при необходимости. Тебе и Тому придётся покидать этот район пешком, и дойти до третьей машины, твоей собственной. За это время ты должна избавиться от маскировки и принять свой обычный облик, придумав подходящую причину нахождения в центре города на случай, если тебя остановят и зададут вопросы. Не попадись с поддельным студбилетом Стигги: владение фальшивым удостоверением теперь считается терроризмом и грозит тебе смертной казнью.
Двое мужчин склонились над бумагами.
Бреслер спросил:
— Билли, как думаешь, нам сообщить Заку?
Джексон секунду размышлял.
— Позвони командиру и узнай, что он сам думает, но, по-моему, стоит подождать и посмотреть, есть ли в этом всём хоть что-нибудь. Я знаю, что у Зака есть планы действий в чрезвычайных обстоятельствах,
Солнце садилось, когда Пост помог Юлии донести багаж от причала до Ривер Уок на 31-й стрит Астории. И вот она снова дома и стоит на Ривер Уок. Город выглядел тихим и мирным, даже слишком тихим и мирным для июня. Солнечным летним вечером в июне на Ривер Уок должна была сновать толпа туристов. Она не увидела красно-жёлтых трамвайчиков, которые обычно со звоном бегали туда и сюда по берегу реки.
— Блин, теперь я должна подумать, как найти такси, — сказала Джулия. — Ага, вот и оно.
К её удивлению пыльное синее такси въехало на покрытый галькой участок за ними, и таксист вышел из машины. Он махнул ей рукой.
— Бен! — вырвалось у Джулии.
— Привет, Джул, с приездом домой! — отозвался Бен Свенсон. — Твоя мама прислала меня забрать тебя.
— Откуда она узнала, что я приплыву по реке? — удивилась Джулия.
— Я сделал пару звонков, пока мы плыли, — сказал Пост, загружая её сумки и переносной компьютер в багажник такси.
— Ну, ладно, — неуверенно сказала Джулия. — Возможно, мне не стоит спрашивать.
— Пожалуй, — усмехнулся Пост.
Он протянул Джулии карточку.
— Теперь с вами всё будет в порядке. Здесь — номер моего мобильного телефона. Я буду торчать здесь, пока вы не надумаете возвращаться. Окажете мне любезность? Звоните мне раз-другой в день, чтобы я знал, что с вами всё в порядке, ладно? Если я не верну вас в «город мишуры» в целости и сохранности, мистер Б. не выплатит мне вознаграждение.
— Ты теперь таксист? — спросила Джулия Свенсона, когда они мчались вверх по холму к дому матери Джулии.
— Да, после пяти лет безработицы и жизни на пособие, теперь я действительно снова работаю, — улыбнулся Бен. — Разве не поразительно! Работодатели нынче сами ищут нас — белых среднего возраста и до смерти рады, если удается кого-то нанять. А ведь прежде мы привыкли, что на нас почти плевали, если мы смели подать куда-нибудь заявление. Я унаследовал это такси от одного индуса. Года три назад ему вдруг страшно захотелось вернуться домой и посмотреть на Тадж-Махал или вроде того. Такое внезапное желание. Как и у всех мексиканцев и торговцев наркотиками, всех этих чёртовых плодовых мух из Калифорнии, которые поналетели к нам. Только не обижайся.
— Ничего. Действительно, Калифорния известна своими плодовыми мухами, — согласилась Джулия, чувствуя медленно нарастающее волнение.
Улицы, которые, как оказалось, она так хорошо помнила, были мирными и золотились на закате, тут и там она видела играющих и бегающих по улицам белых детей и белых людей в своих дворах. Внезапное отсутствие моря чёрных, коричневых и жёлтых лиц, к которому она привыкла, было странным и сбивающим с толку. Джулия настолько привыкла быть меньшинством в собственной стране, что не могла понять чувства, которое испытывала. Как будто с плеч Джулии начала спадать гора, но она не могла понять, в чём дело.