Очищение
Шрифт:
– Сема! – одернула друга Вика.
– А чего Сема? – спросил он. – Мы его выведем, они его же на наших глазах и разорвут.
– Так ОМОН вызывай! – потребовала Вика.
– Не будет ОМОНа. – Глухо ответил Семен, рассматривая столпотворение внизу. – Они все вокруг Грешника и его банды сейчас. А пока с управления кого вызвоним…
– И что ты предлагаешь? – спросила Вика.
Семен поглядел на мальчика и сказал:
– Слышь, Олежка, иди с родителями прощайся, они к тебе на КПП приехать смогут не раньше чем через неделю.
Когда Олег ушел к папе с мамой Семен поглядел в глаза Вики и девушка,
2.
– Анатолий Сергеевич. – Позвал Веккера старший на операции. – В принципе, мы готовы начинать. Газ готов. Нам понадобится две три минуты, чтобы занять все здание.
– Вы можете гарантировать, что Грешник будет жив? – спросил Веккер в десятый, если не в двадцатый раз за день.
– Анатолий Сергеевич. – Укоризненный, словно жалующийся, голос старшего как-то не вязался с его видом русского богатыря. – Я не могу этого гарантировать. И никто не может. К себе никого не пропускают и никого не выпускают. Мы не знаем даже на каком он этаже. А может, он обвязался толом? Вы же слышали, что нашли в их лаборатории? Ну, сдался вам этот Грешник?
– Вы все слышали… Хорошо, если вы спасете заложников. Не спасете – плохо. Но если погибнет Грешник… И мне и вам будет очень … хреново.
– Что вы предлагаете? – Раздражаясь, спросил старший.
Показав на телефон в своей руке, Веккер в который раз опять сказал, что стоит потянуть время. Старший заметил что время в принципе работает на всех, в том числе и на террористов, и в сомнении спросил:
– Вы думаете, вам Он позвонит?
Вместо ответа Веккер просто кивнул. По лицам офицеров находящихся при штабе операции, Толик понял, что в то, что команда придет сверху никто не верит. Признаться, он тоже сомневался в том, что там, «наверху», захотят «замазаться» принимая это тяжелое решение. Присев на край раскладного табурета у стола с планами здания, Веккер в который раз, почти не думая, рассматривал их. Единственная мысль, которая никуда из головы не исчезала это то, как можно взять живым человека, если он твердо решил живым в руки не даваться? Если он не идет на переговоры, а заложников у него столько… И чего главное может выжидать такой? Чего он ждет? Штурма? Чтобы забрать с собой еще и побольше спецназа? Или он все-таки хочет переговорить, но не знает, как начать? А может его товарищи расколоты на тех, кто хочет переговоров и тех, кто просто в своей ненависти уже ничего не хочет, как только чтобы побыстрее Грешник подорвал здание со всеми ними?
Но звонок раздался. Телефон завибрировал в руке Веккера, и он с нескрываемым изумлением посмотрел от кого звонок. Пусть и дальше молчат те, кто не верил!
– Привет. – сказал он в трубку еле скрывая радость.
– Да. Здорово. Что надумали сами?
– Штурм. Ситуация внутри нам, конечно, неизвестна. Атаковать будем в слепую. Отключим свет, газ, все… пустим газы и начнем. – Сухо сказал Веккер.
– И какие шансы? На нормальный исход?
– Ну, что за вопросы? – с неуместной улыбкой спросил Веккер. – Я от старшего не могу гарантий добиться, что Грешник будет жив, а ты такое спрашиваешь.
– Грешник должен выжить. Мне он нужен живым. Я его отправлю на Огненный. Он там узнает, что такое чистилище…
– Стоит оно того? – с сомнением спросил Веккер.
– Толя, я не знаю стоит ли оно того… Но я знаю что это всяко лучше чем заголовки иностранных газет: «доведенные до отчаяния инфицированные подорвали себя и заложников». Понимаешь? А если вы его живым достанете, он через неделю будет по всем каналам каяться в своих грехах и бить пяткой в грудь, твердя, что был идиотом.
– Хм… – только и вымолвил Толик.
– Вот тебе и «хм». Дай трубку старшему. Хочу его послушать.
Веккер выискал глазами среди офицеров старшего и спросил его:
– Готовы? Сейчас будете говорить с ним.
Старший не был робким человеком, но в разговоре по телефону ему стоило больших трудов, чтобы не заикаться и четко докладывать обстановку. Когда трубку вернули Толику и он прижал ее к уху, то услышал:
– В общем, как-то все у вас там глупо. У вас и техника, и спец оборудование. И вы за ночь не узнали даже где сам Грешник. Маршруты их проходов и так далее. Слава богу, хоть где заложники знаете. Что сам думаешь?
Веккер ответил предельно честно:
– Штурмовать нельзя, но выбора нет. Тянуть пока они там голодать начнут? Так они время тоже тянут. Надеются на вмешательство иностранной прессы и госдепов других стран. Самое глупое они не выдвигают требований. Если бы они попросили операторов и журналистов, я бы хоть народ туда послать смог. И пока бы они сочиняли воззвание инфицированным всех стран объединятся, как минимум бы узнали, что и где. А может, и захват провели бы.
– Тянуть не стоит, ты прав. А не хочешь сам прогуляться к Грешнику?
– Ээээ… – только и выдавил из себя Толик. – Ты не забыл, что это я его «закрыл»?
– Ну, вот и поговорите. Пусть выскажет тебе претензии ты выслушаешь, покаешься, что да… идиоты были, не разглядели в нем настоящего Человека. А сейчас зачем становится подонком убивая невинных?
Веккер был озадачен. Он совсем перестал понимать, зачем его пытаются послать откровенно на смерть. Пытаясь расставить все по местам, он спросил открыто насмехаясь:
– То есть все? Я тебе точно живой уже не нужен?
Его собеседник тяжело вздохнул и сказал:
– Толик, чушь не неси. В общем, думайте там сами. Если до обеда не будет готово решение, подумай над моим предложением.
Разорвав связь Веккер в задумчивости посмотрел на старшего операции. Потом поднялся и, обращаясь к офицерам, громко сказал:
– Новая вводная. Слушаем внимательно.
3.
Первым из лифта вышел Семен. Он зло осмотрел собравшихся на лестничной площадке и спросил:
– А вы, наверное, лифта ждете все?
Не услышав ответа, он коротко кивнул и Вика за плечи вывела мальчика из лифта:
– Гнида, паразит…
– Ублюдок, мразь…
– Сука! Что сбежать надумал?
Прорвавшийся гомон пресек рык Семена:
– Заткнуться и всем два шага назад! – для подтверждения своих слов он достал оружие, что не рекомендовалось и взвел его. А потом вкрадчиво пообещал: – Кто не поймет, всю жизнь на лекарство работать будет!
Сказав это, Семен первым стал спускаться вниз к выходу. За ним, держа сумку на плече, и угнетенно склоняя голову, поспешил мальчик и уже за пацаном, жестко сжав губы, следовала Вика.