Одержимость
Шрифт:
— Кончаю…ещё как кончаю.
Развернул резко к себе и встретился с безумным взглядом…полетел в пропасть. Я достиг точки невозврата.
— Выкрикиваешь моё имя или трусливо шепчешь про себя? — усмехнулась, понимая, что добила, ударила ниже пояса, а я схватил ее за волосы и жадно впился в ее рот.
Ненависть, ярость дикая потребность в ней и от скольжения языка у неё во рту срывает последние тормоза. Целую ее как голодный зверь, кусая губы, притягивая за волосы в дикой потребности брать. Все отнимать. Забирать, отрывать кусками чужое…то, что должно было быть моим и не стало. Она отвечала с какой-то отчаянной страстью, сжимала сильнее, и я
— Сумасшедший, — застонала тихо, когда я закусил сосок сквозь тонкую материю платья, потёрлась об меня, а мне казалось я разорвусь от потребности взять ее…сейчас…
— Машааа, — слышу свой хриплый голос.
— Мне надо идти…, пожалуйста… — умоляла, а сама прогибалась навстречу, а я отпустить не мог, жадно искал ее губы и снова терзал, сминая тело жадными руками, сдавливая бедра в изнеможении прижимаясь лицом к ее груди.
— Иди…давай, — вдавил сильнее в стену и проник пальцами под мокрые трусики, от горячей влажности ее плоти стиснул челюсти до хруста.
— Отпусти…
— Сейчас, — голос срывался на хриплый стон, когда проникал в неё пальцами, и она дёрнулась в моих руках, запрокидывая голову, — отпустить?
— Дааааа, — задвигал рукой яростней, закрывая глаза, уткнувшись лицом ей в шею, покусывая нежную кожу в диком желании пометить. Мог бы — заклеймил. Везде вырезал — МОЯ.
— Отпустить?
— Нет…
Вцепилась в мои волосы, закусила губу. В этот момент раздались шаги за дверью, я резко накрыл ее рот ладонью, и мы замерли. Кто-то подёргал ручку кабинета. Я судорожно сглотнул и вдруг почувствовал, как она сокращается вокруг моих пальцев, резко посмотрел ей в лицо и с дикой болью неудовлетворённого желания увидел, как закатились ее глаза, она закусила мою ладонь, кончая как раз в тот момент, когда ручка кабинета беспрерывно дёргалась под чьим-то натиском.
Бл***ь я сходил с ума и в тот же момент слушал, что происходит за дверью, глядя на бледное лицо Маши, на ее подрагивающие ресницы и затуманенный взгляд. Я все ещё зажимал ее рот рукой и мне казалось, что более изощрённой пытки я уже не испытаю никогда. Хотя с ней все превращалось в невозможную, смертельную боль, даже желание и похоть становились невыносимыми.
— Да, кабинет закрыт. Мне показалось, что там кто-то есть. Все чисто Алексей Дмитриевич. Я поищу ее в саду. Нет…Лёшу не видел. Да, конечно, найду, скажу, что вы ждёте ее в спальне.
Шаги начали удалятся, и я отнял руку от ее рта. Мы долго смотрели друг другу в глаза, пока Маша вдруг не взяла мою ладонь и не облизала каждый из пальцев, которые только что побывали в ней и блестели от влаги. Я стиснул челюсти в изнеможении прижимаясь лбом к прохладной двери. Чувствуя, что меня вот-вот разорвёт на части.
Маша обхватила моё лицо ладонями.
— Здесь
Посмотрел на неё и в горле застрял ком. Какая же дрянь…порочная, развратная дрянь получила то, что хотела. Получила дозу моей слабости, мой срыв, мой кусок боли. Я резко сбросил ее руки и сжал запястья.
— Нигде нельзя…ты же замужем. Забыла?
Ударил словами и с триумфом увидел, как она поморщилась.
— Не забыла.
— Вот и хорошо, что не забыла. Давай, тебя уже ищут. Пора в постельку. Муж ждет.
Меня разламывало от дикой ревности, бешеного желания разодрать на ней одежду и оттарахать или избить сейчас до полусмерти. До встречи с ней я никогда не мог поднять руку на женщину. Сейчас я ловил себя на мысли, что мог бы ее задушить.
— Перестань.
— А я ещё не начинал.
Выпустил из объятий и инстинктивно подхватил, когда она пошатнулась.
— Лёша…
— Молчи…ни слова.
Смотрел на неё бледную, с затуманенным взглядом, растрепанную и с ненавистью думал о том, что сейчас она пойдет к нему. Схватил пятерней за лицо:
— Почему? Почему он?
— Так получилось, — ее подбородок дрогнул. Играет? Сожалеет?…Или, бл**ь, издевается?…
— Любишь его? — сорвалось, само собой.
— Так получилось… — повторила и в глазах блеснули слезы.
Она повернула ключ в дверях, а я обнял ее сзади и зарылся лицом в ее волосы, закрыл глаза изнемогая от этого запаха. Так пахнет счастье. Недосягаемая мечта.
— Любишь, Маша? Просто ответь…да или нет.
Она замерла, запрокинула голову прижимаясь ко мне спиной. Молчит.
— Любишь? — сжал сильно, до хруста, — Любишь…его?
— Да, — сдавленно, как рыдание.
Я разжал руки, и она выскочила из кабинета. Почему-то именно это "да" окончательно вывернуло мне мозги. Это было "нет". Я понял. Только не стало легче, а внутри все превратилось в сплошной синяк. Я сполз по двери и сел на пол, запрокинув голову. Пошарил по карманам в поисках сигарет. Жадно затянулся. Похеру на ее "да" …плевать. Я хотел ее и мне стало совершенно нас***ть чья она жена и что будет завтра. Я сделал этот шаг. Самое страшное, что она сделала свой, навстречу ко мне, и я полетел в бездну, обратно мне с нее уже не вырваться.
20
Призрак. Израиль. 2009 год.
Я открыл глаза. Резко, как это бывает всегда в последнее время. Из бессознательного состояния к полной реальности, непроизвольно прижал руку к правому боку, и почувствовал, как судорога, разорвала затуманенные снотворным мозги. Я хотел подняться, но боль-сука швырнула обратно на подушки, стиснул зубы и на лбу выступили капли пота. Твою мать. Дерьмо. Повернул голову и застыл — Кукла сидела рядом, на полу, облокотившись о стену, она спала, склонив голову на бок, возле нее пепельница, наполненная окурками, стакан с виски и мой пистолет.
Значит пулю все же достала, заштопала. Почему не пристрелила? Мозг все еще плавился, как после тяжелого похмелья. Я тряхнул головой и снова попытался встать, сцепив зубы, зажимая бок ладонью. Опустил ноги на пол и выдохнул, чувствуя головокружение. Потянулся за пистолетом и подхватив пальцем за рукоятку, подбросив в воздух, поймал одной рукой за дуло, утер запястьем пот со лба и положил ствол возле себя. Так спокойнее. Взгляд на часы с календарной датой. Бл***ь два дня, я провел в беспамятстве два гребаных дня, и эта сука меня все еще не убила. Удивительное милосердие.