Один год из жизни Уильяма Шекспира. 1599

Шапиро Джеймс

В «Генрихе V» Шекспир касается Ирландии крайне редко, подобных эпизодов немного (например, мимолетное упоминание об ирландских кёрнах и болотах). Когда Гауэр, английский офицер, рассуждает о солдате с бородой, «подстриженной на манер генеральской», автор подразумевает клинообразную бороду графа Эссекса (и зрители это отлично понимали); тем самым Шекспир сознательно сокращает дистанцию между эпохой Генриха V и современностью. Драматург не скрывает тягот солдатской жизни, очевидно имея в виду содержание войска Эссекса в Ирландии: «Близка зима; растут в войсках болезни» (III, 3). Сценическая ремарка в шестой сцене третьего акта — «Входит король и его бедные солдаты (poor soldiers)» —

звучит как нельзя более актуально и указывает на плохую экипировку английских солдат в Ирландии.

Размышления о грядущей военной кампании в Ирландии появляются лишь в финале хроники. Шекспир призывает зрителя ненадолго покинуть мир театральной условности и задуматься не о судьбе Генриха V, а о ближайшем будущем — о том дне, когда народ выйдет на улицы Лондона приветствовать графа Эссекса, «полководца королевы», вернувшегося из Ирландии. Это особенная сцена — ни в одной другой своей пьесе Шекспир больше не выходит за пределы театральной условности в попытке вернуть зрителя к сегодняшнему дню:

Теперь покажет

Вам всем прилежная работа мысли,

Как Лондон буйно извергает граждан.

Лорд-мэр и олдермены в пышных платьях,

Как римские сенаторы, идут;

За ними вслед толпой спешат плебеи

Навстречу Цезарю-победоносцу.

Так было бы, хоть и в размерах меньших,

Когда бы полководец королевы

Вернулся из похода в добрый час —

И чем скорее, тем нам всем отрадней! —

Мятеж ирландский поразив мечом.

Какие толпы, город покидая,

Его встречали б! Но вполне понятно,

Что многолюдней встреча короля.

Он в Лондоне; французы умоляют,

Чтоб оставался в Англии король.

Вмешался в дело даже император,

Чтобы наладить мир. Теперь опустим

Событья, что произошли пред тем,

Как наш король во Францию вернулся.

Перенесем его туда. Поведал

Я обо всем, что в эти дни свершилось.

Простите сокращенья мне и взор

Направьте вновь на Францию в упор.

( V, Пролог )

Когда зритель переносится в другие времена и видит триумфальное шествие Генриха V, затем Юлия Цезаря, затем графа Эссекса, снова Генриха V, — в его сознании стираются границы эпох. В Прологе к пятому акту Шекспир взывает к патриотическим чувствам лондонцев — всем зрителям хочется, чтобы время шло быстрее, и ирландская кампания поскорее закончилась.

Однако, если мы вчитаемся в текст, станет ясно, что в словах Хора звучит беспокойство, и вот почему. Цезарь, упомянутый в Прологе, вошел в Рим с тайной мыслью о том, что республикой вновь будет править один человек; он, однако, недолго

упивался успехом (трагической смерти императора Шекспир вскоре посвятит трагедию «Юлий Цезарь»). Аналогия, собственно, лежит на поверхности — долгожданное возвращение Эссекса, поразившего мечом «мятеж ирландский», вызывает такие же опасения, как и вхождение Цезаря в Рим. В отличие от Генриха V, Эссекс, как и Цезарь, был лишь героем войны — противники жаждали его низвержения, опасаясь, как бы он не взошел на престол. Зная, что граф «мечтает стать главнокомандующим» и «видя его растущее неповиновение королеве, которой он стольким обязан», враги Эссекса, подозревали, что «он задумал что-то ужасное» (Уильям Кемден). Вероятно, они лишь утвердились в своих догадках, когда сторонники Эссекса заявили, что граф «королевских кровей: предки его прабабушки, Сесилии Девере, урожденной Буршье, — Томас Вудсток и Ричард, граф Кембриджский», и потому «благодаря такой родословной у него гораздо больше оснований» унаследовать корону после смерти Елизаветы, «чем у любого другого претендента на престол».

При условии, что Шекспир знал о происхождении Эссекса, эпизод из «Генриха V» с Ричардом, графом Кембриджским (предателем, который польстился «на горсть ничтожных крон», за что и поплатился головой), предстает в совершенно ином свете. Из исторических источников Шекспир мог почерпнуть сведения о том, что граф Кембриджский имел более законные основания на трон, чем Генрих V, хотя хроника об этом и умалчивает. Однако в пьесе «Сэр Джон Олдкасл», поставленной в ноябре следующего года, граф Кембриджский заявляет, что Генрих IV и Генрих V — «захватчики и узурпаторы власти». Графа Кембриджского, наследника внука Эдуарда III, обошли другие Ланкастеры.

Маловероятно, что Шекспир нарочито связал имя Эссекса с предателем, графом Кембриджским, однако политика Генриха V в пьесе Шекспира столь непроста для понимания, что все возможно. Описание того, как граф Эссекс возвращается из Ирландии, «мятеж ирландский поразив мечом» (V, Хор), — самый двусмысленный эпизод во всей пьесе. Этот эпизод можно интерпретировать и так: своевольный граф Эссекс, победитель и командующий армией, мог бы, как и отец Генриха V, войти в Лондон и поднять мятеж, рассчитывая на поддержку народа. Услышь это Елизавета, она бы схватилась за голову.

Слава богу, Елизавете не довелось этого услышать. Нет никаких свидетельств того, что ввиду политических событий, особенно в конце 1598 года, хронику исполняли при дворе. Несмотря на успех, из-за острой современной направленности этой хроники премьерных показов прошло намного меньше, чем у любой другой шекспировской пьесы. Позднее, в 1599-м, Слуги лорда-камергера играли ее «много раз», публикация же все время откладывалась; затем, в 1600-м, хронику наконец отправили в печать, сильно сократив и вырезав появления Хора, упоминания об Эссексе, Ирландии, Шотландии, тайный сговор государства и церкви и все остальное, хоть отдаленно напоминавшее о государственных преступлениях. В искаженном виде пьеса выдержала два переиздания.

Создается впечатление, что в виду развернувшихся событий труппа пыталась отвести от себя подозрения. Полный текст пьесы был опубликован лишь в Великом Фолио, когда хронику уже сняли с репертуара. В одной из пьес, написанных незадолго до Реставрации, в шутливом контексте несколько раз всплывает имя Пистоля, героя шекспировской хроники; позднее пьесу разыграют перед королем Яковом I (разумеется, в сокращенном виде, вырезав оскорбительные слова о шотландце, который крадется «лаской хищной» в английское гнездо, (I, 2). Другими словами, об этой шекспировской хронике основательно забыли.