"Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6
Шрифт:
– Понял, Седьмой!
– голос Слейтона звучал эйфорично.
– Все выглядит хорошо!
– Все в норме, все окей!
– еще раз повторил Шепард, стараясь говорить спокойно и убедительно. Ракета продолжает тянуть, а точнее, толкать «Меркурий» вверх. Перегрузка нарастает, превысив тройку. Трясет тоже довольно крепко, словно по проселку летишь во весь опор, не снижая скорости.
Прошли разворот, миновали зону максимального скоростного напора, и когда ракета, казалось бы, мертвой хваткой вцепилась в назначенную ей траекторию, тогда и случилось крупное невезение. Система управления почувствовала, как небольшой порыв гулявшего на высоте бокового ветра слегка качнул машину, уводя ее с курса. Автоматика отреагировала адекватно, парируя ошибку отклонением рулевых сопел. Но алгоритм, перекочевавший с более ранней и легкой версии ракеты, не учел слегка измененного полетного задания, и боковая скорость немного превысила заложенные ограничения. Через пару секунд ракета качнулась в обратную сторону, и опять проскочила нужное положение, входя в смертельно опасную волну автоколебаний.
К счастью для пилота, другая важная система решила не дожидаться неизбежного разрушения ракеты и врубила двигатели САС.
Шепард только собрался выдать в эфир очередной «окей», как крошечный кораблик неслабо тряхнуло, а его самого вдруг словно молотом в грудь ударило. Капсула затряслась и бешено завертелась, а пилота вжало в кресло так, что в глазах тут же потемнело, и дышать стало почти невозможно. Это уже даже не десятка, это вся двадцатка будет. Значит, башенка сработала.
И только сейчас, спустя почти секунду, перед глазами загорелся транспарант «авария». («abort», разумеется, но пусть будет по-русски - прим.авт.) Перегрузка, так и не сумев выбить из него дух за несколько яростных секунд работы аварийных двигателей, очень быстро исчезла, но тряска и бешеное вращение не прекратились. Надо бы доложить, подумал Шепард, удивляясь собственному спокойствию.
– Это Седьмой, я в порядке, - стараясь не частить, произнес он.
– Башенка сработала, транспарант горит, жду раскрытия парашютов.
– Свобода-7, Капком, - с облегчением отозвалась Земля.
– Понял тебя, Хосе, держись! Слышим тебя хорошо.
Снова удар снаружи - отделилась башня САС, а еще через несколько секунд загорелся еще один транспарант.
– Тормозной вышел!
– Шепард знает, что радоваться рано, но скрыть облегчение он не смог, да и вращение с вибрациями тут же прекратилось.
– Есть раскрытие, 100 процентов авто. Кислород в норме. Шноркель вышел. Готовность к раскрытию основного.
– Поняли, Седьмой!
– прокричал Слейтон откуда-то издалека, и снова по каналу пошли гулять помехи.
Еще один удар и встряска, но это даже приятно!
– Основной вышел!
– доложил Шепард и взглянул для верности в иллюминатор.
– Купол зарифлен, скорость семьдесят. Есть полное раскрытие! Транспарант горит! Спускаюсь на главном, скорость спуска тридцать футов в секунду!
– Поняли, тридцать в секунду, - подтвердил Слейтон.
Шепард еще разок посмотрел в иллюминатор, чтобы убедиться, что парашют в норме. Пожалуй, худшее позади. Хотя, это еще как посмотреть. Хоть и обидно не добраться до космоса, еще обиднее погибнуть в первом же полете. По крайней мере, этой участи он, кажется, избежал.
Он вдруг понял, что ни разу не посмотрел на высотомер! Не озадачился этим вопросом ни до, ни после аварии! Он не смог бы сейчас сказать, на какой высоте все произошло. Хотя, возможно, он посмотрел на высотомер, но перегрузка и стресс начисто выбили из его памяти все цифры. Можно ли теперь считать его полет космическим? Вряд ли, слишком рано все произошло.
Этого Шепард еще не знает, но в своих опасениях он оказался совершенно прав. Сорок восемь километров,- такова максимальная высота подъема, так что космическим этот полет, увы, назвать никак невозможно.
– Высота три тысячи, - монотонно продолжает докладывать Шепард.
– Самочувствие хорошее, основной парашют раскрыт, посадочный баллон раскрыт, пероксид слит.
– Свобода-7, это 23-й, слышу вас хорошо, - прорезался сквозь помехи голос пилота с самолета сопровождения.
– Наблюдаю парашют.
– Понял, 23-й, - отозвался Шепард.
– У меня все по-прежнему, на борту порядок. Высота две-двести, скорость 25.
– Свобода-7, это Капком, - голос Слейтона едва слышен.
– Есть, что доложить?
Поворчав про себя, Шепард повторил доклад, а в конце добавил:
– К посадке готов!
Он и в самом деле готов. Полное спокойствие и профессионализм. Не моргнув глазом, он выберется из севшей на воду капсулы, пожмет руки впечатленным спасателям из береговой службы и делово поднимется на палубу буксира. Он будет спокоен, даже когда на него налетит свора журналистов, требуя подробностей, и так же невозмутимо пошлет их подальше, отказываясь тыкать пальцем в виновных. Жив, и это главное, именно для этого САС и делали. Да, первое в истории применение с людьми, тоже полезно.
Запоздалый мандраж придет намного позже, когда ему покажут пленку, снятую следящей камерой. Ракета, будто пьяная, начинает вилять из стороны в сторону, а потом, всего через секунду после отстрела САС, ложится на бок и ее, словно картонку, разрывает в клочки скоростным напором. Вот тогда до него дойдет, по какой он грани прошел в тот день. Впрочем, успокоится он тоже довольно быстро, и уж тем более, не станет помышлять о том, чтобы бросить свою работу.
Врачи проверят его здоровье и со свойственным им цинизмом заявят, что двадцать единиц он перенес не хуже обезьянки, жить и летать будет. Первым в космосе не стал, это минус. Но главный плюс, не стал первым космическим покойником. Впереди у Шепарда большая борьба с болезнью (болезнь внутреннего уха, из-за которой Шепард несколько лет не летал - прим.авт.) и равнодушием, но тот, кто однажды уже победил такие трудности, не может не справиться снова. И в этот раз его карьера не ограничится лишь одним дальним полетом, ставшим в другой истории лебединой песней Шепарда как астронавта. Ни он сам, ни его начальство, ни наблюдающие из другого мира «корректоры» пока не догадываются, насколько его карьера будет долгой и невероятно-фантастичной.
Примечание автора
Прототипом аварии послужила гибель Ариан-5 в 1996 году.
ЦУП-К, Королев, октябрь 2057 года
Дорман заприметил этого парня почти сразу! На зрение он не жалуется, спасибо медицине. Этакий верзила, каких еще поискать. Портретного сходства с фальшивым журналюгой, которого все ищут, не наблюдается, но лицо можно загримировать, а лишний фут роста не скроешь. Наверняка это он! Теперь главное, не спугнуть и не упустить.
Адмирал вытащил свой микро-планшет и отправил несколько закодированных слов по безопасному каналу в посольство. Пусть Ник подсуетится и пришлет кого-нибудь, кто сможет проследить за этой дылдой, когда все закончится. А пока, пресс-конференция все никак не начиналась. Минуты шли за минутами, и вот, наконец, щелкнули микрофоны, зал взорвался аплодисментами, но сразу же притих. Перетасовав бумаги, председатель энергично начал доклад.
– Добрый день, уважаемые коллеги, уважаемые представители прессы и наши дорогие гости, - довольно формальным тоном произнес он в микрофон.
– Мы очень рады, что вы сегодня пришли на нашу пресс-конференцию.