Один поцелуй до другого мира
Шрифт:
Ива затормошила ее и только теперь заметила, что платье сестры порвано на груди: Ирис придерживала его руками, чтобы оно не упало. Ива осторожно отвела волосы и увидела, что губы Ирис разбиты, а на щеке наливается краснотой свежий синяк.
Ирис смотрела на Иву, но будто не узнавала. Шевельнула губами: «Пить…»
Ей отдали последние капли воды, еще оставшиеся на дне кружки.
Ива, Роза и Азалия переглядывались, но ни одна не решалась спросить. Но даже если спросят — разве сможет Ирис сейчас ответить?
Роза
— Нет, ее не лишили магии, — выдохнула она с облегчением, а Ива и Азалия следом за ней.
— Она просто испугалась, просто испугалась, просто испугалась…
Казалось, что Азалия собирается твердить это нескончаемое «просто испугалась» до тех пор, пока у Ивы не лопнет голова. Она хотела оттолкнуть сестру, надавать ей пощечин, чтобы привести в чувство, но одернула себя. Азалия никогда не была смелой, для нее это тяжелое испытание.
Дверь, едва закрывшись, снова отворилась. Воин в кожаном нагруднике шагнул через порог, брезгливо осмотрел пленниц.
«Должно быть, мы выглядим сейчас очень жалко, — с тоской подумала Ива. — Униженные пленницы… Они не станут с нами церемониться».
Она мельком осмотрела себя — на ней по-прежнему было надето то самое алое платье, теперь порядком измятое и испачканное. Трудно сохранять достоинство, когда тебя пытаются втоптать в грязь.
— Кто из вас Азалия? — лениво спросил он. — Твоя очередь, крошка.
— Нет! — вскрикнула Азалия, тоненько, словно зверек, загнанный в ловушку. — Я не пойду.
Воин неторопливо приблизился к пленницам, а они, беззащитные перед грубой силой, могли лишь сцепиться руками и держаться.
— Я пойду! — вдруг услышала Ива свой срывающийся голос. — Веди меня к своему командиру! Мне есть что ему сказать.
— Смелая птичка! — усмехнулся стражник, и вдруг лицо стало жестким, улыбка стерлась. — Это ты! Очнулась!
Он одним рывком поднял Иву на ноги, вырывая ее из кольца рук любящих сестер.
— Идем!
Подтолкнул в спину, направил к выходу, сжимая одной рукой шею, но Ива и не думала сопротивляться.
— Как зовут нового префекта? — сдавленно спросила она.
— Не твоего ума дела, ведьма. Шагай.
Он повел ее вверх по лестнице. Каменные ступени холодили ноги, мелкие камешки впивались в босые ступни, но Ива ничего не чувствовала.
Ива и прежде бывала в Доме Совета Пятерых. Один раз по приглашению выступала на празднике, еще три раза вела прием в «Комнате страждущих» — беременные посетительницы не могли прийти в Алый дом, но жрицы никогда не отказывались помочь советом или делом, именно для этого они с сестрами по очереди приходили в Дом Совета. На первом этаже располагались присутственные места, на втором комнаты отдыха старейшин города — иногда они оставались ночевать.
Ива догадалась, что ее ведут в одну из этих комнат. Полузадушенная,
Ива вдохнула-выдохнула несколько раз и заставила себя поднять глаза.
Напротив нее стоял, сложив руки на груди, незнакомый мужчина. Рассматривал с гадливостью, но и с интересом. Светлые волосы подстрижены ежиком. Длинный нос с перебитой переносицей. Тонкие, бескровные губы.
Он ухмыльнулся, заметив ее прямой взгляд, и, размахнувшись, ударил Иву по лицу.
*** 60 ***
Ива не вскрикнула и не опустила голову. В ней вдруг всколыхнулось непривычное для нее упрямство, она продолжила сверлить своего мучителя взглядом.
— Мне знакомы такие взгляды, девка. Поначалу все так смотрят. А заканчивается все скучно — скулят у моих ног, — ядовито усмехнулся мужчина. — Рано или поздно.
— Я не стану скулить, — сказала Ива.
Она медленно поднялась на ноги и выпрямилась, отбросила назад спутанные волосы.
— Скажи мне свое имя, — потребовала она.
Новый префект разглядывал ее, как диковинную зверушку, и потому лишь не ударил снова, что «зверушка» пока его забавляла. А Ива сама не ожидала от себя такой смелости. Впрочем, загнанная в угол, она предпочитала дерзить, а не рыдать. К тому же надежда придавала ей сил.
«Осталось продержаться несколько часов! — говорила она себе. — Вот теперь уже одной минутой меньше! Ничего, прорвемся!»
А внутри будто тикали невидимые часики, отсчитывая время назад.
— Зачем тебе мое имя, ведьма? — в голосе мужчины угадывался сарказм. — Проклятие наложишь? Я не верю и никогда не верил в эти бредни. В отличие от моего предшественника, которого ты либо опоила, либо оцарапала отравленной иглой. Так что ты сделала с ним, девка?
— Околдовала! — Ива понимала, что ее заносит, но, по крайней мере, вниманием она себя обеспечила. — Влюбила в себя! Скоро он вернется и убьет тебя. А имя мне нужно, чтобы знать, что именно написать на твоем надгробии!
Мужчина наблюдал за ней со странной смесью интереса и злости, но в ответ на последние слова Ивы расхохотался.
— Силван. Чтобы ты знала, чье имя должна выкрикивать в порыве страсти, девка.
На лице Ивы не отразилось никаких чувств, но сердце затрепетало.
— Ты не тронешь меня, — сказала она. — Ни по моей воле, ни против нее! Ты не слышал о приказе?
— А если я его нарушу? — Силван подошел вплотную, так что Ива ощутила его несвежее дыхание. — Кто меня выдаст? Мертвая жрица?
Ива едва не отшатнулась, но заставила себя стоять и не шевелиться. Она вела сложную игру, в которой обязана была выйти победительницей.