Один последний вдох

Коллинз Л. К.

— Давай же! — Брэксли тащит меня за руку в прихожую, и я чувствую, что вот-вот задохнусь.

Затем он отпускает меня, смотрит в стекло сбоку двери и говорит:

— Это они, открой, мамочка, открой.

Продолжая, ради моего сына, я отпускаю все свои заботы. Я знаю, как много значит для него это встреча. К тому же, я уверена, что Тан просто привезёт своего сына, а потом пойдёт своей дорогой. Но когда я открываю дверь, обе его руки полны пакетов, в одном из которых что-то похожее на еду, а в другом торчат игрушки его

сына. И у меня такое чувство, что он собирается остаться.

— Привет, ребята. — Я цепляю фальшивую улыбку и приветствую их внутри.

— Я надеюсь, ты голодна, — говорит Тан. — Мы умирали с голоду, поэтому я принёс обед.

— Да, мы можем поесть, верно, Брэксли? — Но мальчики уже ушли и находятся в его комнате. Я закрываю входную дверь и не забываю отпустить все свои тревоги. Я делаю это ради Брэксли.

— Вот, позволь мне взять еду, — говорю я, и он протягивает мне пакет, который я беру на кухню. Я бросаю взгляд на Тана, который с любопытством осматривает мой дом изнутри.

— Где мальчики? — спрашивает он, всё ещё держа в руках пакет с игрушками.

— О, я отнесу это им.

— Они тяжёлые, я отнесу сам.

Я провожаю его по коридору, где дети играют на полу в комнате Брэксли, и он ставит сумку на пол.

— Вам, ребята, что-нибудь нужно? — спрашиваю я, сохраняя спокойствие, когда Тан стоит так близко ко мне.

— Нет.

Я поворачиваюсь и чуть не сталкиваюсь с Таном, который улыбается, когда мы выходим вместе, оставляя детей одних.

Возвращаюсь на кухню, мои ладони вспотели, и я немного нервничаю. Он начинает доставать еду из пакета, а я автоматически открываю бутылку вина, чтобы успокоить нервы.

— Хочешь бокал? — спрашиваю я.

— Да, конечно. — Он хихикает, и я знаю, что это потому, что сейчас середина дня, и я пью, но мне это нужно. — Я написал тебе об обеде, но так как я не получил ответа, я просто заказал кучу разных блюд. Я надеюсь, что вам понравится.

— Ты написал мне сообщение? — спрашиваю я и тянусь за телефоном в заднем кармане джинсов, но его там нет. — Извини, у меня его с собой нет.

— Ничего.

Я достаю несколько тарелок и выпиваю изрядное количество вина, когда замечаю пакеты с детской едой.

— Это для мальчиков?

— Да.

— Я отнесу.

— Хорошо.

Я прохожу по коридору с двумя пакетами в руках и широкой улыбкой на лице и ставлю их на маленький столик в комнате Брэксли.

— Вот и обед, мальчики.

— Спасибо, мам.

Направляясь обратно на кухню, моё сердце всё ещё колотится, и часть меня хочет запереться в своей спальне. Я могла бы солгать и сказать, что плохо себя чувствую, но у меня такое чувство, что Тан просто зайдёт, поэтому я напоминаю себе, что это всего лишь встреча для игры. Как и любая другая встреча, которая была у Брэксли, где я тусуюсь с мамой, но в этот раз… просто с папой. Великолепный отец, который заставляет меня думать и чувствовать

вещи, которые так неправильны.

Тан смотрит на меня из бара и говорит:

— Я ещё раз прошу прощения за мою бывшую прошлым вечером, с ней может быть очень трудно справиться.

— Она выглядела так, как будто собиралась наброситься на меня, — говорю я, вспоминая худую блондинку с огромными сиськами, которая ясно дала понять, что ей не нравится, как близко мы с Таном были друг к другу.

— Чар сейчас совсем другая женщина по сравнению с тем, когда мы впервые встретились. Я действительно не понимаю ни её, ни того, что она делает. Оглядываясь назад, я не понимаю, почему я терпел это так долго.

— Вы долго были вместе? — спрашиваю я, заинтригованная тем, что он сказал это о своей собственной жене или будущей бывшей.

— Нет, незадолго до того, как она забеременела, и это действительно то, что подтолкнуло нас к браку и к тому, чтобы мы оставались вместе так долго, как мы это делали. А как насчёт тебя, почему ты развелась?

— О… я не… — Я не знаю, как это сказать. Он наблюдает за мной, совершенно удивленный, и я не хочу, чтобы у него сложилось неправильное впечатление, поэтому я просто говорю это. — Я вдова. Мой муж Бен скончался чуть больше года назад.

— О, уф, Фэй, мне так жаль это слышать. Я понятия не имел. Я только что заметил, что у тебя нет кольца.

Я вытаскиваю из под футболки длинную цепочку, на которой висят наши с Беном обручальные кольца. Я знаю, что ему плохо, но слово «прости» ничего не значит. По какой-то причине, как люди, мы чувствуем себя обязанными сказать это.

— Вот наши кольца. Бен попросил меня не носить моё кольцо после его ухода. Он не хотел, чтобы я стояла на месте во времени, но даже без этого кольца на моем пальце время всё равно стоит на месте, потому что его здесь нет.

Я несколько раз моргаю, смахивая слезы, и возвращаюсь к ночи, когда я потеряла его, образ так живо стоит в моей голове, но Тан возвращает меня в настоящее, положив свою руку поверх моей на столешницу.

— Похоже, он очень храбрый человек. Я не думаю, что смог бы это сделать.

— Он был, — выдыхаю я и продолжаю: — Прости.

Даже не знаю, почему мне так комфортно делиться с ним таким личным.

— Нет, не извиняйся, это последнее, что тебе следует делать.

— Спасибо.

— Конечно. Так что, может, нам поесть и поговорить о бабочках или о чем-нибудь ещё? — спрашивает он с улыбкой. Я киваю, посмеиваясь, когда представляю, как вокруг порхают бабочки, затем смотрю на огромное количество еды, разложенной перед нами.

— Тебе нравится средиземноморская кухня?

— Да, мне нравится.

Мы набрасываемся, каждый наполняет свои тарелки.

— Так ты работаешь? — спрашивает он.

— Да, я художник. Я взяла небольшой отпуск, но пытаюсь вернуться в ритм жизни.