Один процент тебя
Шрифт:
Глава третья
Элайджа
— Здесь сказано, что девушке достаточно девять сантиметров, чтобы достичь оргазма, — ни с того ни с сего сказал Уолдо в тату салоне на следующий день.
Уолдо — его прозвище. На самом деле его зовут Уолтер, но все звали его Уолдо, потому что он был тощим маленьким дерьмом и выглядел как парень из книг. Недавно окончил школу, год назад, ну, мне так кажется.
Я ухмыльнулся и покачал головой, отвернувшись от него и вернувшись к татуировке, которую набивал. Уолдо напоминал мне самого себя
— Где ты это вычитал? — спросила Венди, не поднимая глаз от руки парня, над которой работала.
Она перебралась сюда из другого моего салона. Мы знакомы много лет, и она единственная, кому понравилась идея переезда. Венди понимала, что это риск, но ее девушка пришла в восторг от этой идеи. Прошло шесть месяцев, и нас не настиг провал. Джим и Лэнс ещё два моих художника, сейчас они ушли обедать. Уолдо еще не был татуировщиком, скорее, находился в процессе обучения. Он сидел и наблюдал за остальными. Он был слишком неопытен, чтобы наносить кому-то чернила, но со временем мы разрешим ему. Когда-нибудь. У парня был потенциал, мы все увидели это полгода назад, когда он появился у нашего порога в день открытия салона.
— На «Фейсбуке», — ответил он.
Все засмеялись, включая меня.
— Тогда тебя ждёт удача, парень, — сказал я, поворачиваясь на стуле, чтобы взять еще немного черных чернил.
— Пошел ты, Элайджа, — прошипел он, и даже клиенты засмеялись.
— Как тебе новый дом? — спросила Венди.
— Бардак, — сказал я ей. — Хочешь прийти и все разобрать?
— К черту. Если бы Шерил не занималась ремонтом квартиры, наши вещи до сих пор лежали бы в коробках.
— Значит, ты здесь навсегда? — спросила девушка, находящаяся в кресле передо мной.
Я не отрывал взгляда от ее бедра, в ее голосе звучало волнение.
— Я родом отсюда, — сказал я, нанося контур татуировку с выбранными ею цветами.
Каждая девушка хотела иметь цветы, перья, знак бесконечности... Ну, знаете, всякие девчачьи штучки. Я подумал о маленькой воровке, гадая, она по-прежнему будет считать меня демонопоклонником, если на моей руке будут цветы, а не черно-белые изображения монстров, крестов и прочей жуткой дряни. Возможно, я немного нездоровый человек. Я фанател от фильмов ужасов и думал, что мои рисунки — следствие тех безумных фильмов, которые смотрел, но я знал, что это не так. Все мои творения исходят из моего извращенного разума.
Дерьмо. Та мелюзга заставила меня задуматься о том, что я на самом деле могу быть демоном в человеческом обличье... Это многое объясняло.
— У тебя есть девушка?
Я не потрудился поднять взгляд на лицо клиентки. Если бы я это сделал, то мог создать иллюзию, что заинтересован в ее предложении, чтобы она ни имела в виду.
— Он одинок, — сказала ей Венди. — И не просто так. Этот парень настоящий придурок.
— Мне нравятся придурки, — добавила любительница цветов.
Она на полном серьёзе? Теперь я должен приложить больше
На протяжении всего трехчасового сеанса девушка была полна решимости привлечь моё внимание. Венди умышленно упомянула, что я одинок. Наконец я взглянул на нее. Симпатичная. Темные глаза и волосы, она очень молода, а мне через месяц исполнится тридцать — слишком много лет, чтобы иметь дело с приставучими малолетками. Кроме того, некоторые мужчины — даже в нашем веке — предпочитали, чтобы девушка нравилась им, и они испытывали к ней сильное влечение, чтобы возникло желание трахнуть ее. В моей жизни была одна случайная связь, и она была не слишком запоминающейся. Я был возбужден — такое иногда случается — а она была доступна.
Даже мой первый раз был лучше, чем тот опыт, хотя мы с Талией в шестнадцать лет не знали, что, блядь, делаем. В девяноста девяти процентах случаев я хотел секса тогда, когда рядом была девушка, которая мне нравилась настолько, что я мог выдержать пару часов в ее обществе. Мне нравилось трахаться, но моя работа мне нравилась больше. Иногда все зависело от того, кто больше действовал мне на нервы — женщины или работа. Достаточно сказать, что женщины были головной болью. Кроме того, меня не привлекали молодые девчонки, так что этой не повезло.
— Уолдо проводит тебя к выходу, — сказал я, пресекая её попытки, снимая перчатки и надевая новые, чтобы простерилизовать все вокруг.
Я выбросил все — стандартная процедура, но использованные иглы и перчатки нельзя было выбросить вместе с обычным мусором. Я делал это так много раз, что мое тело действовал на автомате. Я заметил хмурое лицо девушки, когда она наконец отошла от моего кресла. Прошло добрых десять минут, прежде чем я закончил приводить в порядок свое рабочее место. У меня было достаточно времени, чтобы перекусить перед следующим клиентом.
Еще один день из жизни Элайджи Паркера.
В тот вечер я вернулся домой примерно в десять минут восьмого. На неделе салон закрывался в восемь, а по пятницам и субботам — в девять. Обычно, придя домой, я поднимал гири, но мне еще предстояло распаковать свои вещи.
— Какого черта? — пробормотал я, въезжая на свою подъездную дорожку.
На улице была кромешная тьма, середина марта, и все еще было чертовски холодно, а в моем дворе тусовались безработные сопляки. Должно быть, они из квартир. На вид молодые подростки. Один из них держал в руке сигарету.
Выйдя из машины, я громко хлопнул дверью.
— Подскажите, какого хрена вы делаете на моей территории?
Парень с сигаретой спросил:
— Ты купил этот дом?
— Да, — сказал я ему. — А теперь убирайтесь на хрен из моего двора, пока я вас не заставил.
— Мы тебя не боимся, — пробормотал один из них, тем не менее они уже разбегались по квартирам.
— А следовало, — проворчал я, запирая машину.
Кто-то из них засвистел и заулюлюкал. Я оглянулся, чтобы посмотреть, к кому они обращаются. Уличные фонари освещали маму и маленькую девочку, держащихся за руки и направляющихся к своей машине.