Один против всех
Шрифт:
– Справлюсь!
– Мне еще в магазин забежать надо, бутылку купить.
– Праздник какой-нибудь?
– Какой праздник!
– рассмеялся он.
– Я ж вам вроде как халтуру сделал, а вы со мной за это водкой рассчитались. Русский национальный обычай!
И не успел я предложить ему денег на бутылку, как Иоганн Карлович Штраус, член партии с 1996 года, перемахнул через несколько гранитных ступенек и стремительно удалился в сторону ближайшего магазина.
Я встал и не спеша пошел по набережной, время от времени поглядывая на стрелки прибора. Чем ближе я подходил к Неве и началу Литейного проспекта, тем однозначнее прибор говорил о том, что моя догадка правильна.
Хорошо, сказал я себе, номер дома установлен, а квартиру мне Саня Годунов поможет найти.
Я свернул на какую-то боковую, нешумную улочку, достал телефон и набрал номер отставного капитана Годунова.
– Слушаю, - раздался в трубке его голос.
– Саня, нужна помощь, - и я коротко рассказал ему, в чем дело.
– Понято!
– ответил он, подумав.
– Рандеву в семь вечера, у «Ксении». Бывай!
Часы показывали половину третьего, времени было навалом, и я медленно побрел в сторону набережной.
Когда я подходил к решетке Летнего сада, намереваясь посидеть там в теньке и обдумать сложившийся расклад вещей, впереди, по ходу движения, остановился огромный, как троллейбус, джип, и из него вылез… Кирей.
Ну-ка, ну-ка, сказал я себе, на ловца и зверь бежит! Сейчас проверим, как работает моя новая морда и обсудим с Киреем новый расклад.
Кирей посмотрел на часы, закурил и стал смотреть на Неву.
Оно, конечно, успокаивает, но приехал ты сюда не для этого, решил я и вальяжной походкой прошел мимо Кирея. Он мельком глянул на меня, смерил с головы до ног и снова обратил свое внимание на воду. Пришлось вернуться и снова пройти мимо Кирея, он еще раз осмотрел меня, пожал плечами и отвернулся. Дверца джипа открылась, вылез незнакомый мне «бодигард» и на всякий случай пошел за мной.
Я остановился, повернулся к течению воды и сказал негромко, но слышно для Кирея:
– Всеволод Иванович, что ж вы старых друзей-то не узнаете?
Кирей вздрогнул, пристально, не отрываясь посмотрел на меня, даже очки надел, потом сказал неуверенно:
– Голос вроде знакомый, есть такой человек, а вот лицо… Кастет, ты что ли?
– А то!
– сказал я.
– Не узнать? Старею, стало быть…
Киреев подошел, взял меня за плечи, внимательно посмотрел в лицо с одной стороны, после - с другой, качнул головой:
– Ты чего, операцию сделал, что ли?
– Ее, родимую! Ништяк получилось?
Киреев кивнул.
– Нормально. Я не узнал - никто не узнает. Умно ты придумал, Кастет, и вовремя. Врагов ты себе много нажил, а так - ходи, где хошь, ты, да не ты! Нормально!
– А ведь это не случай нас сегодня свел - судьба! Беда у меня, Всеволод Иванович, может к тебе за помощью придется прийти.
– Говори, в чем дело, может и помогу, - осторожно сказал Кирей.
Я рассказал ему про Светлану, про убийство тети Глаши и следы, ведущие в Большой дом…
– Светланку выручать надо, - однозначно решил Киреев, - а то, что менты в этом деле запутаны, то для меня даже плюс, всегда рад им подлянку сотворить!
– Я, Всеволод Иванович, о помощи пока не прошу, постараюсь сам управиться, но если что…
– Если что - звони!
– закончил за меня Киреев.
– А теперь, извини, я не воздухом подышать вышел, у меня стрела тут забита, и по твою душу, между прочим, стрела! Хочу новый сход собрать, да рассказать там все, что от тебя узнал.
– Тогда тем более созвониться надо!
Я дал Кирею номер своей новой трубки, и мы дружески распрощались. Не успел я сделать и десяти шагов, как возле Кирея остановился еще один джип, из которого высыпали молодые плечистые
Наверное, тот молодняк, что меня к смерти приговорил, подумал я и на всякий случай ускорил шаг.
Заниматься собственной персоной я сейчас не мог, главнее было Светлану из беды выручить, а там, господа молодые, посмотрим, кто и кому приговор в исполнение приведет…
На фрегате «Ксения» меня, понятное дело, не узнали, но встретили, как родного.
Видать, там всех так встречают.
Ровно в девятнадцать на борт парусника поднялся капитан Годунов, встреченный радостным визгом команды.
– По местам стоять!
– скомандовал капитан Годунов и сел за мой столик.
– Суров и непобедим!
– сказал Годунов, внимательно осмотрев меня.
– Значит так…
Он постучал по столу и крикнул:
– Матросня! Пива!
И после чудесного возникновения пива на столе, завел серьезный разговор.
– Светлана твоя в лапах не ментов, а ФСБ. Это и хорошо, и плохо. Плохо, потому что с ментами договориться легко и просто, дать немного денег - переведут в камеру получше, дать денег побольше - отпустят под подписку о невыезде, еще подкинуть деньжат - вообще на волю выпустят. И, главное, менты люди подневольные, в том смысле, что им чтобы человека задержать, я имею в виду по-серьезному, не на сутки-двое, нужна санкция суда, нужно заведенное дело, а значит - следователь, который это дело ведет, в общем, если человека арестовали, то в этом деле столько людей замешано - упаси Боже с этим столкнуться… А вот ФСБ - совсем другое дело. Задержали без санкции, отвезли во внутреннюю тюрьму, и ни один самый генеральный прокурор никогда не узнает, где ты и что с тобой происходит. А если все это делается с ведома или по приказу вышестоящего начальника, то человек и пропасть может, неведомо куда пропасть, и находиться при этом в федеральном розыске. Так было, во всяком случае, да и сейчас, думаю, без злоупотреблений не обходится. Люди, они, понимаешь, всякие…
– Это-то я понимаю, но мне непонятно, что в этом хорошего? Ты сказал - то, что Светлана оказалась в ФСБ - это хорошо, что же тут хорошего?
– А хорошо то, что в питерском ФСБ я много людей знаю, уж так жизнь сложилась. Эх, Кастет, знал бы ты, каким бы я подполковником был, пальчики оближешь!.. Так вот, через этих майоров с подполковниками я узнал, что твоя Светлана находится в противных лапах полковника Кишкина. И дело обстоит очень любопытно. Как ты понимаешь, Светлана никому не нужна, нужен ты. А тебя, весь в мыле, ищет другой полковник, по фамилии Приходько. И полковник Приходько - личный враг полковника Кишкина, в чинах его обходит, по должности старше… В общем, в этой схватке «полканов» ты вроде бы и ни при чем, так, инструмент продвижения по служебной лестнице. И тут возникает вот такой нюанс: операция с похищением Светланы, да еще сопряженная с убийством. Ты говорил, там кого-то убили?
– Да, - кивнул я, - тетю Глашу…
– Так вот эта операция с похищением и убийством - чистая самодеятельность полковника Кишкина, и он теперь ни перед чем не остановится, чтобы тебя схватить. Схватить или уничтожить. Потому что если он тебя не поймает или не убьет, то за эту свою самодеятельность он не только погонов может лишиться, а кой-чего посерьезнее. ФСБ, Леша, это государство в государстве, там свои законы и по этим законам победителей не судят, но уж если ты проиграл… Полковник Кишкин совершил главный грех «фээсбэшника» - грех непослушания. Он без санкции руководства начал проводить операцию, в которой погиб человек, и может погибнуть еще один - Светлана, и этот грех он может покрыть только тобой. Поэтому он будет рвать себе задницу, но сделает все, чтобы тебя взять…