Один против всех
Шрифт:
– Пентелин с неизвестным в каюте, - шепотом сообщил Палыч, - он его стережет.
Кто кого стережет, я понял.
– Схожу, посмотрю, как там. Пиво мое не выпейте!
Я спустился в каюту и обнаружил там трезвого Пентелина и пьяного господина со все еще забинтованным лицом. Он хозяйственно прихватил из квартиры Палыча бутылку водки и теперь в одиночестве приговорил ее до конца.
– Сходи на палубу, Боря, воздухом подыши, пива попей.
Пентелин понимающе кивнул и на цыпочках вышел из каюты.
– Ну что, мистер Икс, снимем бинты!
– Меня Вася зовут, - обиделся он, - а бинты доктор снимать должен, я знаю!
– Так я ж доктор и есть!
Вася с натугой посмотрел мне в глаза.
– Голос знакомый, мы с тобой вместе не пили?
– Нет, - ответил я.
– Тогда ты точно доктор, - решил Вася и махнул рукой.
– Снимай бинты!
Я вытащил из кармана складной нож, перерезал тугой узел на затылке и начал аккуратно сматывать бинт. Что-то мне говорило, что бинт может еще пригодиться.
Наконец, я повернул лицо Васи к свету и посмотрел на него.
Сначала лицо Васи показалось мне знакомым, потом - очень знакомым, потом я вспомнил, где видел это очень знакомое лицо и сказал:
– Е-мое!
А сказав «е-мое!», опустился на лавку.
– Что, плохо?
– тревожно спросил Вася.
– Зашибись!
– сказал я.
– Просто зашибись! Сходство с Президентом Страны было потрясающим.
– Посиди здесь, - сказал я Васе, а сам метнулся на палубу, за Порфириным.
– Во, бля!
– сказал Порфирин, входя за мной в каюту.
– Капец, - откликнулся Вася, - испортили морду, гады! Ну, я с них еще бабок срублю, век помнить будут!
– С кого, с них?
– поинтересовался Порфирин.
– Ну - с него, - поправился Вася.
– Мужик один уговорил операцию сделать, денег дал…
Вспомнив о деньгах, Вася замолчал и с тревогой посмотрел на нас с Порфириным.
– Много денег-то?
– подлил масла в огонь Порфирин.
– Да нет, ничего, нормально, - Вася окончательно смешался, начал двигать по столу пустую бутылку и заглядывать в иллюминатор.
– Зеркало дайте, хоть посмотрю, чего там напортачили.
– А вот этого пока не надо!
– решительно сказал я.
– Рано!
– А может, пусть?
– подал реплику Порфирин.
– Пусть, - согласился я, - но - потом! Вася, выпить хочешь?
– Надо!
– решительно сказал Вася и стукнул кулаком по столу.
– После того, что они со мной сделали - надо!
Я вышел из каюты, чтобы послать кого-нибудь за водкой.
* * *
Вечером мы в полном составе собрались в каюте фрегата «Ксения».
Все, кроме Васи, который, залив водкой горе от утраты собственного лица, спал теперь на полу ванной. Попытка уложить его на лавку привела к тому, что он дважды падал, больно ударяясь головой о пол, и заливался после этого пьяными слезами.
Людочка принесла небольшой телевизор и перед наступлением программы «Часы» я изложил собравшимся самую насущную на сегодняшний день проблему - как спасти жизнь Светланы. Я не сомневался в том, что ответного удара Черных долго ждать не придется.
– Есть девушка, которая сейчас является заложницей одного нехорошего человека. Девушку зовут Светлана и находится она сейчас здесь, в Питере. Дело в том, что этот нехороший человек поместил в тело девушки капсулу с каким-то сильнодействующим ядом. Подчеркиваю, что мы не знаем, какой тип яда использовали наши враги, поэтому речь не идет о применении антидота, нужно каким-то образом предотвратить смерть девушки. Ампулу можно активизировать на расстоянии, с помощью радиосигнала, а извлечь ее невозможно - попытка удалить ее хирургическим путем также приведет к смерти. Во всяком случае меня об этом предупредили. И в чем тут дело, я не знаю. Вот такая проблема, господа, и нужно разрешить ее как можно скорее, я бы сказал, незамедлительно.
В каюте повисла тишина. Палыч с Пентелиным недоуменно переглядывались, Порфирин сидел, закрыв глаза, и по его лицу прочесть что-либо было невозможно, Машенька чистила ногти краем салфетки.
– Это ваша девушка, Джеймс?
– спросила она, отрываясь от маникюра.
– Маша, меня зовут Алексей, если угодно - Алексей Михайлович, для близких друзей - Леша.
Вопрос о принадлежности девушки я оставил открытым.
– И все-таки, Лешенька, это твоя девушка?
– Мария оказалась настырной особой, и я не преминул сказать ей об этом прямо в лицо.
– Маша, - сказал я, - вы настырны. И если вам так это важно, я отвечу - да, это моя девушка.
– Хорошо, - сказала Маша с неопределенной интонацией и вернулась в своим ногтям.
– Кто же изготовил такую ужасную штуку?
– поинтересовался Палыч.
– Не знаю, японцы, наверное.
– Так и знал, - хлопнул себя по колену Палыч, - инородцы!
– Господа, не отвлекайтесь! Я рассчитываю на вашу помощь, очень рассчитываю.
– Честно говоря, я начал уже жалеть о том, что затеял этот разговор. Но от событий последних дней мозги у меня совсем заклинило, а решать задачу нужно было крайне срочно.
– А что будет тому, кто предложит решение?
– опять спросила Мария. Теперь она рассматривала пальцы правой руки и, видимо, была чем-то недовольна.
Я смутился, действительно, что я мог предложить своим соратникам за помощь в этом деле? Я никогда об этом не думал, как не думал и о том, что такой вопрос может вообще возникнуть.
Палыч толкнул Машку локтем, но она продолжала рассматривать свои ногти.
– Я не знаю, Маша, - честно сказал я.
– Только любовь и вечную признательность.
– Любовь - это хорошо, - заключила Машка.
– А какую любовь - физическую или платоническую?
– Ну, это зависит… Видишь ли, Маша, скажем мужчине я не могу обещать физической любви, только дружбу. Если ты понимаешь, что я имею в виду.
– Понимаю, - кивнула она, - а женщине ты можешь пообещать что-нибудь, кроме дружбы?
– Машка, перестань!
– крикнул Палыч.
– Мы тут серьезный вопрос обсуждаем, а у тебя только одно на уме!
– Ну почему только одно, из-за одного не стоит и разговаривать. Я, может быть, в принципе хочу получить ответ.