Одиночка. Трилогия
Шрифт:
Мы склонились с фонариком над картой, и Дейв начал инструктировать меня:
– Быстрым шагом на каждый квартал у тебя будет уходить около двух минут. А еще лучше возьми машину. Двигаться будешь с севера на юг. Начни вот отсюда…
Указательным пальцем Дейв очертил на карте нужный участок. Солнце почти скрылось за горизонтом, и я светил на карту фонариком.
– Тоннель Квинс-Мидтаун. Вот он. Понял. – Я запоминал завтрашний маршрут.
– Пешком у тебя уйдет как минимум час, даже если ты будешь почти бежать. Поэтому лучше попробуй проехать на машине, если тебе повезет и дорога будет свободна. Если там все заблокировано, двигайся на юг, по Третьей авеню, например. Она в паре кварталов от побережья Гудзона.
– Почти все охотники ушли с побережья. Ты можешь наткнуться на них где угодно, – сказала Анна.
Действительно, с каждым днем охотников на берегах Гудзона становилось все меньше, там остались лишь самые больные и слабые с виду, другие постепенно уходили в сторону Центрального парка. Если по пути кто-то падал от усталости, они проходили мимо. Но если вдруг падавший разбивал об асфальт голову, остальные налетали на него, как стая стервятников.
Наблюдая за охотниками, я сделал кое-какие выводы:
– Думаю, они не станут гнаться за мной. Они нападают неосознанно, только если добыча сама идет в руки.
Анна посмотрела на меня:
– Особо не обольщайся по их поводу. Они гораздо опаснее, чем мы думаем.
– А как насчет тоннелей метро? – спросила Мини. – Вряд ли они разрушены, через них можно будет пройти, наверное.
– Наверное, можно. Только там темно и жутко. Все эти дни шел то дождь, то снег, поэтому там полно воды, а значит, и охотников. Так что я буду держаться подальше от метро.
Я вспомнил, как в вагоне выхватил лучом фонарика лицо того парня из банды, как он вздрогнул перед смертью и как я боялся этой банды до того, как все вокруг превратилось в ад.
– Если через тоннель Квинс-Мидтаун можно проехать, то это лучший вариант, – стал рассуждать Дейв. – Прежде всего, до него рукой подать. И это не тоннель метро, Джесс, он гораздо шире и совершенно прямой, так что ты быстро увидишь, свободен ли проезд. Если там чисто – сразу возвращайся к нам. Черт, а вдруг тебе повезет и ты сможешь проехать на ту сторону! Мама, наверное, готовит в убежище бургеры для пострадавших, а отец вступил в Национальную гвардию и уже ищет меня.
Я кивнул. Пусть Дейв сам не очень верил в свои слова, все равно было приятно, что он немного воспрянул духом – разочаровывать его не хотелось.
В найденный в одной из квартир рюкзак я сложил воду и еду на сутки, запасной фонарик и заряженный Дейвом пистолет, засунул куртку Спасательной службы Нью-Йорка на случай дождя. Раздобытые там же, где и рюкзак, кроссовки, хоть и были мне на размер велики, туго шнуровались, поэтому отлично держались на ногах. Под широкие брюки в стиле «милитари» я поддел велосипедные штаны, а под футболку и толстую пайту с капюшоном – безрукавку из термоткани, чтобы уж точно не замерзнуть. Видок у меня был такой, будто я собрался в школьный турпоход, а на самом деле мне предстояла вылазка в огромный пустой город, где воздух еле-еле прогрелся чуть выше нуля, а по улицам бродили странные люди, готовые убить меня и выпить мою кровь.
– Все будет в порядке, – сказал я, затягивая потуже стропы рюкзака. – Выйду прогуляюсь. Если повезет, найду брошенный «порш» и прокачусь по Третьей авеню с ветерком, а может, и цыпочку какую-нибудь рядышком усажу.
Дейв улыбнулся своей белоснежной улыбкой. Щетина на подбородке у него была не в пример гуще моей: я мог на пальцах посчитать, сколько раз за всю жизнь я брился, а Дейв, похоже, познакомился с бритвой чуть ли не после начальной школы.
Он положил руку мне на плечо, взглянул на часы и сказал:
– Ну, пора.
Спуск больше не был проблемой, потому что мы придумали новый способ борьбы с темнотой. Дейв с пистолетом в одной руке и мощным фонариком – в другой шел впереди, я спускался сразу за ним и двумя фонариками светил в лестничный проем справа, так что лучи попадали на следующую лестничную клетку и ступеньки ниже нее. Анна и Мини несли по паре садовых светильников, работающих от солнечных батарей. Наверное, мы напоминали огромный маяк, пламя которого было заточено в бетонные стены.
Через час в вестибюле мы попрощались. Я заскочил в полицейскую машину и дал задний ход – пожалуй, чересчур резко: по сравнению с отцовским «фордом», педаль газа в ней была гораздо мягче. Тело вчерашнего убитого слегка припорошил снег. Мы с Дейвом попытались заслонить его от девчонок, но, по-моему, не успели.
Я двинулся на юг вниз по Шестой авеню. До самого поворота на Сорок седьмую улицу я видел в зеркале, что мои друзья машут мне вслед с крыльца нашего небоскреба. Дорога впереди хорошо просматривалась. Я старался ехать не быстрее двадцати километров в час и аккуратно объезжал другие машины. Несколько раз меня заносило на снегу, и два боковых зеркала на брошенных авто я все же сбил: как ни старался, затормозить вовремя на скользкой дороге не удавалось. Список нарушений я дополнил еще и ездой против направления движения на этой улице. А с другой стороны, за рулем полицейской машины можно было похулиганить на дороге. Радио настроить не удалось – в FM-диапазоне из динамиков доносился только треск.
На пересечении Сорок седьмой авеню и Парк-авеню я стал тормозить, но машину занесло, и я врезался в крышу перевернутого белого грузовичка. Я вжался в сиденье, ожидая, что сработает подушка безопасности, но ничего не произошло – видимо, на полицейские машины подушки не ставили. Неудивительно, что я поздно заметил грузовичок: он почти сливался с белой заснеженной улицей. Я посмотрел, не привлек ли шум внимания охотников. Вроде всё было спокойно. Не выключая зажигание, я вылез из машины, оставив дверь открытой. До Парк-авеню оставалось несколько метров. Однако с водительского места я не заметил главного: почти сразу за белым грузовичком дорога кончалась. Здание, когда-то стоявшее на углу Сорок седьмой улицы и Парк-авеню, рухнуло, превратившись в самую настоящую снежную гору. Сначала я хотел вернуться в машину за пистолетом, но передумал: на то, чтобы залезть на грузовик и оценить ситуацию, уйдет не больше тридцати секунд.
В северном направлении дорогу завалило обломками: было похоже, что два небоскреба, некогда стоявшие между Сорок седьмой и Сорок девятой улицами, разбомбили, почему-то помиловав роскошный отель «Уолдорф-Астория»: целехонький, он возвышался среди руин нелепым символом былых времен. Проехать в этом направлении было нельзя.
Я слез с грузовика и быстро вернулся в машину. Все время, пока я был снаружи, мне казалось, что за мной наблюдают, что кто-то подкрадывается все ближе, неслышно ступая по снегу. Я заблокировал изнутри двери, сдал назад, развернулся в семь приемов и поехал по Сорок седьмой улице на восток, но уже значительно быстрее, свернул на Мэдисон-авеню и двинулся на юг по направлению к Сорок первой улице. Время от времени я сбрасывал скорость, чтобы свериться с разложенной на пассажирском сиденье картой. Кое-где мне приходилось заезжать одним колесом на бордюр или ехать по тротуару. Один раз я даже решил не объезжать такси, а просто легенько подтолкнул его своей машиной, чтобы не стояло на дороге: раздался противный скрежет металла по металлу со стороны пассажирского сиденья. Через сотню метров стало ясно, что проехать не получится: дорога была завалена обломками и грудами мусора. Придется идти пешком.