Одинокие души не попадают в рай
Шрифт:
Рассеянно она идет, наступая на песок у самой границы воды. Брызги промочили джинсы, соленая влага напитала кроссовки. От блеска солнца на волнах слезятся глаза, и нет ничего хорошего или романтичного в такой прогулке.
Выдохшись, Белла садится на нагретый камень. Разувается, поджимает озябшие ноги. Ее разум и организм живут отдельной жизнью. Первому нет дела до солнца и холода, второй пытается действовать адекватно. Шум вскипающих у берега волн нагоняет сонливость. Веки тяжелеют. Зной изнуряет, пригибает к песку. Ей нужно вернуться в особняк, лечь в кровать и вырубиться. Вчера, если это было вчера, она пыталась найти уцелевшие фотографии. Нашла только несколько обрывков. Белла не могла вспомнить, что с ними сделала. Она была уверена, что не заходила в комнату после своего срыва. Но так
– Привет, - на плечо ложится теплая ладонь. Белла испуганно сжимается. Делает глубокий вдох и оборачивается.
Эдвард выглядит уставшим, но пытается ей улыбнуться. Вокруг глаз залегли темные круги, кожа на скулах натянута. Под кожей видны чернильные линии вен и сосудов. Он измучен и его немного пошатывает. Рефлекторно Белла отодвигается, давая Эдварду сесть. Разум бьется в истерике, кричит, что так нельзя. «Заткнись ты», - бормочет разуму Белла.
– О чем ты?
– Я не тебе.
– Я понимаю, почему ты ушла, и знаю, что я не тот, кого ты любишь, - он глубоко вздыхает, но, как и ее Эдвард, не прячется за ложью и смело признает правду.
– Я для тебя чужой человек.
Больше он не говорит ничего. Но тут, наверное, нечего сказать. Ему не превратиться в ее мужа, и объяснений того, каким образом они встретились, у него нет. Отчего она вдруг появилась спустя пять лет, почему он тот же, но ничего не помнит из того, что Белла ему рассказала. Остается слушать рассказы волн.
Белла уходит первой. Но на завтра они снова сидят на берегу, Эдвард приносит плед и расстилает поверх камня. Еще он принес бутерброды и бутылку сока. Ему приходится заставить Беллу поесть.
– Ты не понимаешь, мне лучше умереть, - говорит она. Произносит вслух то, о чем долго думала.
– Я страдаю.
– Это худшее, что могло произойти. Никогда бы я не хотел быть причиной твоих мучений. Я обещал дарить тебе только радость, но, Белла, я не знаю, что случилось. Я как будто стою перед зеркалом и вижу искаженное отражение. Хочу что-то исправить, но не знаю как. Мир в зеркале совершенно чужой, не мой, - он с мольбой смотрит на нее. Просит дать подсказку. Белла пожимает плечами. Об этом она тоже размышляла. Пыталась найти разумные объяснения.
– Тебе тяжело со мной?
– Не знаю. Иногда я забываюсь и начинаю думать, что ты это он. А потом как будто щелкает что-то в голове и кошмар возвращается. Я схожу с ума или уже сошла, но одно я знаю – того Эдварда мне не вернуть.
***
В следующий раз он приносит ей фотографию. Последнюю, что у него осталась. Этот снимок сохранила его мать, несмотря на просьбу Эдварда уничтожить все фотоальбомы. Он тоже не мог выносить пытки, не мог смотреть на то, каким был счастливым. Но Эсми – мудрая женщина, она знала, что пройдет время и сын захочет снова увидеть лицо жены, пусть только на снимке. Отважится пройти и через эту боль. Преодолеть новый этап своей болезни.
Он протягивает Белле черно-белый снимок. Так странно видеть себя рядом с Эдвардом в платье, которого она никогда не надевала, с венком из белых роз в волосах. Прическа тоже другая, какую она никогда не носила. Все, что она может опознать, это светлая улыбка на губах. Немного смущенная, но искренняя. Белла всхлипывает, роняет голову. Внутри что-то ворочается. Холодный ком безумия. Неужели она сошла с ума?
Эдвард крепко держит ее за руку, пытаясь удержать, не дать провалиться в отчаянье. Он снимает свое обручальное кольцо. На тонком ободке латинские слова – любовь сильнее смерти. Белла легко стаскивает свое колечко – она так мало ест, что пальцы стали тоньше – которое продолжала носить так же, как носила до трагедии. Она намеревалась не позволить смерти разорвать свои с Эдвардом узы, а потом просто забыла.
– Расскажи мне свою историю, - просьба дается нелегко. У Беллы ушел не один день на то, чтобы к этому прийти. Чтобы попытаться проникнуть в его зазеркальный мир. Взглянуть на его Беллу. Все равно что встретить двойника – злого двойника, укравшего твою жизнь. Она слушает внимательно, взвешивая каждое слово. Контролируя каждый вдох и удар сердца. Если отвлечется, то она сойдет с ума или просто не поверит.
Он работал в строительной фирме, у него была помощница – невероятно красивая блондинка по имени Таня. Служебный роман, довольно пошлая история. За Денали увивались все мужики. И он был одним из атомов в хвосте этой стремительной кометы. Как и многие другие, он не был оригинален и послал ей букет с анонимным приглашением поужинать в ресторане. Таня, едва дочитав послание до конца, выбросила цветы в мусорное ведро и отправилась на свидание с более молодым и удачливым парнем. Потрепанный букет, а вместе с ним и карточка с приглашением на ужин попали к Белле, которая увидела в этом знак судьбы.
Когда вместо Тани на встречу пришла совершенно непохожая на нее девушка – хрупкая, с бледной кожей, каштановыми волосами, падающими мягкими волнами на плечи, и карими глазами – Эдвард был расстроен. Но пару часов спустя, когда они прогуливались по парку, понял, что нашел нечто большее, нежели красивую куклу для выходов в свет. Он проводил ее до съемной квартиры, где Белла ютилась еще с тремя амбициозными девушками-художницами. Эдвард не стал долго ждать, а поскольку не взял номера телефона, то на следующее утро просто пролез в окно третьего этажа с пакетом свежих пирожков и двумя стаканами кофе. Они устроили небольшой пикник прямо на крыше. Потом Белла показала ему свои картины, в основном это были морские сюжеты. Бури и корабли. Грозные скалы, глядя на которые легко было уловить исходящую от камней многовековую печаль. Флегматичные волны. Полные надежды солнечные пятна, бегущие поверх океанского полотна. Пустые пляжи и тропические заросли у самых берегов. Чем больше они общались, тем больше находили новых тем для разговоров. Белла была для Эдварда бездонным колодцем, из которого он черпал силы. Для нее он стал чашей, каждый глоток из которой предварял собой вдохновение. Он помог устроить ей первую персональную выставку. А полученные от продажи картин деньги они вместе отдали на благотворительность. Именно в память о Белле Эдвард продолжил помогать ближним. Раз уж он не мог помочь себе, то хотел облегчить страдание других, к тому же он знал, что Белла одобрила бы такое поведение.
История подходит к концу только вечером. Океан ведет себя излишне нервно. Плюется и грохочет. Он прогоняет их. Эдвард отдает Белле свою куртку и ведет по крутой тропинке вверх. Выбравшись на дорогу, девушка оглядывается. Может быть, прошлое как океан, бесконечно меняется. Не мертвое и неподвижное, как она полагала, а живое существо с дрянным характером. Она говорит об этом Эдварду. Просто догадка, еще одна теория того, чего не может быть. А потом напоминает, что его история еще не закончена. Он должен рассказать ей о том, как она исчезла.
– Я знаю, что тебе больно вспоминать, но может быть…
Она не договаривает. В ее мире сплошные «может быть». И может быть, это «может быть» поможет ей вернуть память, обрести подлинную личность. Она уже стала сомневаться в себе, как и в том, кто же она на самом деле. Но Эдвард не может сказать ничего определенного. Для него пропажа Беллы была не просто громом среди ясного неба. Если это и был гром, то не просто среди ясного неба, а в отсутствии самого воздуха и атмосферы. Не было ничего, что могло повлиять на решение Беллы уйти. Все ее вещи остались на месте. Даже те, с которыми она никогда бы не рассталась – серебряная цепочка ее матери и часы отца. Она не оставила записки, а кровать с ее стороны была смята и еще хранила тепло. Она просто исчезла. Эдвард уже начинал думать, что придумал ее себе, такими совершенными были их чувства. Не может в этом примитивном грязном мире вырасти столь чистая и всепоглощающая любовь.