Одинокие души

Дьюал Эшли

Каждый подросток нашего района знает, что едва наступают сумерки, на улицы выходят

они…

Банда тинэйджеров. Место их гнездования: заброшенный парк аттракционов. Никто точно

не знает, что они там делают, чем занимаются, но абсолютно все уверены: связываться с

ними – подписывать себе смертельный приговор. Практически все из списка шестнадцати

погибших проводили время с ними, и что теперь? Теперь их тела находят в районе парка, и гадают: то ли подростки и правда

сошли с ума и стали накладывать на себя руки из-за

забавы, то ли их убивают, толкая с моста, топя в реке или подставляя подножку на

железнодорожных путях.

Мне всегда плохо, когда я думаю об убийствах, но сейчас всё по-другому. Сейчас речь

идет о Карине, и поэтому вместо недомогания, я чувствую дикую злость. У меня внутри, будто разгорается пожар. Я готова сорваться с места, схватить папино ружье и убить

каждого, кто захочет причинить ей вред. И мне плевать на последствия. Я ощущаю

огромную ответственность и прекрасно понимаю, что сидя дома, сложив руки, позволяю

Карине всё глубже и глубже запутываться в сетях этой банды.

Неожиданно мои мысли прерывает звонок в дверь.

– О, да. Слава богу! – чеканю её, выбегая из комнаты. Карина вернулась вовремя. Таким

образом, она спасла жизнь не только себе, но и мне. Замечательная новость. – Клянусь, приди ты ещё минут через десять…! – восклицаю я, открываю дверь и вижу на пороге

Лешу. – Черт…

– Черт? – удивляется он. – Я так плохо выгляжу?

– Я думала, это Карина, - признаюсь я и пропускаю парня вперед. – Она как всегда

задерживается.

– Твоя сестра идиотка. – Он произносит это с явным укором, но я даже не пытаюсь

переубедить его. Она идиотка – зачем отрицать? – Ты сказала ей, что те парни опасны?

– Ты же знаешь, что сказала.

– Почему же тогда она не дома?

– Откуда мне знать? – я захлопываю дверь и взволнованно заправляю за уши непослушные

волосы. – Может, они держат её? Может, она не в состоянии уйти?

– Умоляю тебя…

– А что? Что я должна думать?

– То, что Карина попала в плохую компанию.

Леша – мой единственный и, пожалуй, самый лучший друг. Его слова, все его выводы –

это мои слова, мои выводы. Мы неоднократно обсуждали данную ситуацию, я даже

просила его поговорить с Кариной. Но всё бесполезно. Такое чувство, что мою сестру

подсадили на наркотики, и теперь она не может сидеть дома, потому что идет за очередной

дозой.

– Я думала, ты на похоронах. – Тихо протягиваю я, и смотрю на Астахова. Его каштановые

волосы не уложены, смяты, словно он только что проснулся. – Кажется, у Ситковых

соберется вся школа.

– Не для меня такие сборища. – Горько

усмехается парень. – Как по мне, так похороны –

это пустая трата денег.

– Почему?

– Сама подумай. Приходят незнакомые люди, начинают говорить о уже мертвом человеке

так, словно он был их лучшим другом, едят, пьют далеко не вишневый компот. К чему всё

это? Я считаю, что прощаться с человеком должны только близкие. Никого лишнего:

родители и лучшие друзья.

– Наверно.

Астахов кивает и бредет на кухню. Там по-хозяйски наливает себе воды, и вновь

поворачивается ко мне.

– А ты чего не пошла?

– По той же самой причине, что и ты, - сажусь за стол. – Тошнит меня от похорон. Не

люблю мероприятия, в которых главную роль исполняют покойники.

Леша усмехается, и протирает руками лицо. Только сейчас я замечаю, что парень выглядит

уставшим. Задумываюсь: может, он подавлен смертью Вовы? Они иногда общались, на

перемене, но вряд ли это сделало их друзьями.

– Послушай, Лия, - медленно начинает он, и я выплываю из мыслей. – Мы должны что-то

сделать, иначе потом будет поздно.

– О чем ты?

– Я о Карине.

– И что ты можешь сделать? Моя сестра сошла с ума, и единственное, чем мы можем ей

помочь, это упрятать в психушку.

– Понимаешь… Я уже сталкивался с таким! – с горечью признается парень. – Ничем

хорошим подобные вещи не заканчиваются, поверь мне.

– Я знаю.

– Так что, давай расскажем твоим родителям.

– О да, давай! А потом нас с Кариной обеих не будут выпускать из дома до сорокалетия!

– Но тогда она хотя бы будет цела, понимаешь? – Леша подходит ко мне и смотрит в глаза

так серьёзно, что я буквально ощущаю, как на мои плечи ложится все больше и больше

ответственности. – Твоим родителям пришлось многое пережить. Они ужасно переносили

то время, когда ты была в больнице…

– Но я…

– Не перебивай меня. Дослушай. – Он выдыхает. – Им было очень трудно, Лия. Я видел

это. Твоя мать не находила себе места, она каждый день прощалась с тобой и жила в

страхе, что ты не очнешься. Не позволяй ей пережить это снова.

– Не нужно напоминать мне. Пусть я не помню, что было до моего пробуждения, я отлично

запомнила то, что происходило после. – Мне больно слышать о больнице. Больно даже

думать о ней. Сразу ощущаю запах лекарств, ощущаю иголки в руках и невообразимое

чувство страха. Я пролежала в коме две недели, а когда очнулась, осознала, что из моей

памяти выпал целый год. Целый год жизни, полной каких-то ощущений, каких-то