Одинокие души
Шрифт:
шока. Выпускаю из руки сотовый и осматриваюсь: я нахожусь в центре чего-то странного, опасного и необъяснимого. Разум кричит: уходи Лия, уходи скорей! Но сердце не
позволяет ему взять надо мной власть, произнося тихо и уверено: останься. Ты именно
там, где должна быть.
Эта стая подростков, похожа именно на «стаю». Их первобытное желание свободы,
страсти, огня пугает и завораживает одновременно, и я буквально чувствую, как мурашки
пробегают по спине, как загорается
соскучилась по такому чувству.
И только через несколько секунд, мне приходится задуматься: почему соскучилась, если я
раньше никогда не испытывала ничего подобного?
– Сегодня новый день, - неожиданно провозглашает мужской голос, и я поднимаю глаза на
будку рядом с костром. На её крыше стоит высокий парень. Он в тени, и поэтому я могу
разглядеть лишь его расплывчатый силуэт. – Новая ночь в нашем с вами распоряжении.
Как вы знаете, я не силен по части громким слов и красивых высказываний, поэтому не
буду тратить время на опровержение сложившегося стереотипа, и скажу лишь одно:
посвящение продолжается! – Толпа одобряюще кричит, и вновь вскидывает вверх руки. –
Наши новички готовы к новым испытаниям, и уже ждут, когда же придет их время
доказать свою принадлежность к нашей стае! – «Стае»? Мне становится страшно от того, что мой выдуманный термин является названием данного сборища. – Не будем томить их!
Два испытания позади! Нам предстоит ещё пять, а пока…, - Парень замолкает, на что
толпа так же стихает. Он игриво улыбается, раскидывает руки в стороны, закрывает глаза
и шагает с трех метровой будки вниз. Кто-то взвизгивает, я схватываюсь рукой за рот, не в
силах контролировать бушующих внутри страх. Но в этом нет смысла. Парень спокойно
приземляется на ноги, встает и вновь одаряет всех своей очаровательно улыбкой. Языки
пламени освещают его лицо, и теперь я понимаю, почему люди выкрикивают слово: шрам.
– Не дайте ночи пройти зря.
Толпа вновь дико орет, а я никак могу оторвать взгляд от огромного шрама на лице
предводителя. Рана начинается около левого глаза и неровной, бесформенной линией идет
вниз по щеке, подбородку, шее… Мне и в голову не может прийти, что же должно было
случиться с человеком, чтобы оставить после себя такой отпечаток. Наверно, нечто
ужасное.
– Лия! – я ощущаю на себе чью-то руку и с силой выворачиваю её в сторону. – Ты что
делаешь?!
Недоуменно поднимаю глаза и понимаю, что передо мной Леша.
– Прости, я…, - отпустив локоть парня, растеряно хмурюсь. – Понятия не имею, как я это
сделала…
– Не
– Что?
– Я не смог её найти.
– Она не могла уйти далеко. Эта толпа перемещается вместе, они будто зависят друг от
друга…
– Зря мы пришли, - шепчет Леша, и я замечаю, как напрягается его лицо. – Я не должен
был позволять тебе.
– Перестань. Похоже, им всё равно, есть мы или нет нас.… Этих подростков занимают
совсем другие мысли.
– Ты не понимаешь. Ты ничего не понимаешь!
– Господи, Леш, что за паника? – я недоуменно хмурюсь. – Всё идет гладко, так что
перестань пугать меня.
– Мы должны найти Карину и как можно скорей убраться отсюда!
– Я и так этим занимаюсь, если ты не заметил…
– Лия, просто…
– Хватит! – настороженно смотрю на друга. – Если тебе страшно, жди меня в машине. Я
найду сестру, и приду к тебе.
– Ты даже не пытаешься услышать меня!
Восклицание Леши тонет в новой порции криков. Люди начинают двигаться за Шрамом, и
я недоуменно вскидываю брови: что заставляет их прислуживать ему? Почему подростки
– неуправляемые, свободолюбивые эгоисты, слушают какого-то странного парня с
отпечатком жизни на лице?
– Жди меня в машине, - напоследок отрезаю я, и уверенно иду за толпой. – Я найду
Карину и вернусь к тебе.
Возможно, Астахов говорит что-то ещё, но я не обращаю внимания. Его страх не должен
помешать мне, найти сестру.
Новое столпотворение не предоставляет мне возможности даже издалека увидеть, что же
происходит в центре. Я подпрыгиваю: бесполезно. Осматриваюсь в поисках места
повыше: так же безрезультатно. Тогда мне приходится воспользоваться стандартным
методом.
– Пропустите, - отрезают я, и словно угорь начинаю извиваться между людьми. – Дорогу
освободите.
Мой тон выше нормального, движения резкие, просьбы – вовсе не просьбы. Я понимаю, что веду себя так, как ведут себя члены этой стаи, но так же осознаю, что пришла в место, где свои законы. Иного способа пробраться к центру просто не существует, так что
приходится быть наглой и нахальной.
– Пропустите! – в последний раз восклицаю я, и, наконец, оказываюсь в первом ряду.
Передо мной стоит огромная квадратная установка. Первое, что приходит мне на ум – это
гигантский аквариум. Я бы рассмеялась, если бы не видела данное сооружение своими же
глазами. Стеклянный куб доверху наполнен водой, внутри колеблется чье-то тело. Люди
вокруг отсчитывают время, Шрам стоит с секундомером в руке, и тогда я понимаю: черт