Одинокие люди
Шрифт:
– Кто ее поймал?
– Их зовут Хэддены. Их несколько. Токлани видел. Почему они хотят убить тебя?
– Я стрелял в них. Рокка... Ты знаешь Тампико Рокку? Они назвали его мексикашкой и собирались убить. Мы дрались и вместе с Роккой убили одного, может двоих.
Он все еще не верил.
– Токлани говорит, ты хороший человек. Великий воин.
На это мне нечего было ответить, поэтому я промолчал, лихорадочно обдумывая услышанное. Не утверждаю, что умею хорошо думать или планировать. Я простой парень с гор, ставший скитальцем, но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы
Вся штука была в том, что действовать следовало очень аккуратно, поскольку на руках у меня были не все карты. В мою пользу было то, что Катенни подозревал ловушку.
Для него убить меня было проще простого, он бы так и сделал - после пыток, чтобы посмотреть, что я за человек - но теперь кто-то еще хотел моей смерти, и он был озадачен.
Как я понял, скво Катенни проскользнула в резервацию, чтобы повидаться с сестрой, и там, подождав, когда она поедет обратно, ее схватили Хэддены.
Ничего необычного, что непокорившийся апачи приезжает в резервацию, живет там некоторое время, потом уезжает. Армия постоянно пыталась вернуть индейцев в резервации, и часто приезжающая туда скво просто разведывала обстановку.
И вот они держали в заложницах женщину Катенни, а он, как дикий зверь, чующий неприятность в каждом новом запахе, ничему не верил.
Он сидел с сигаретой и ждал, и я наконец сказал:
– По-моему, им нельзя доверять.
Он посмотрел на меня.
– Они ее убьют?
– Они плохие люди. Они застрелили бы Рокку из-за ничего, просто так. Мне кажется, если ты отвезешь им мой труп, они убьют ее и тебя - если смогут.
Он ждал, и я, подкинув хвороста в костер, добавил:
– Верни мне оружие, а я верну тебе скво.
Он долго молчал, потом резко встал и подошел ко второму костру, где и остался, тихо разговаривая с остальными индейцами.
Через некоторое время Катенни пришел обратно и сел на песок.
– Ты можешь отнять у них мою скво?
– Катенни - великий воин. Он знает все хитрости войны, но сейчас я обещаю тебе твердо: если это возможно, я верну ее тебе живой и здоровой.
– Она хорошая женщина. Она провела со мной много лун.
– Ты знаешь, где они ее держат?
– Мы тебя отвезем. Это около границы.
Меня не нужно было предупреждать, что беды только начинаются. Катенни мог дождаться, когда я привезу его женщину, а потом спокойно пристрелить меня. Не хочу сказать, что апачи не умеют быть благодарными, просто у них совсем другое понятие о жизни, чем у нас. Если ты не из племени, то ты потенциальный враг, и убить тебя - долг индейца.
От Испанца и Джона Джей не было ни слуху, ни духу. Насколько я мог слышать, апачи о них тоже не говорили. Похоже, им удалось убраться незамеченными. Вот и хорошо, удачи им.
На рассвете мне привели коня, я не торопясь оседлал его, но когда потянулся за оружием, меня остановили. Токлани взял мой винчестер, повесил мой оружейный пояс себе через плечо, дал наполнить флягу, и мы тронулись в путь.
Все время, что мы ехали, я вспоминал Нейсса, одного из пяти пассажиров дилижанса, на который возле Стайнс-Пик напал Кочизе со своей
Вспоминая этот факт, я понимал, что обещания Катенни ничего не стоят, и хотя индейцы не спускали с меня глаз, обдумывал варианты побега.
Их не было.
Вороной за время путешествия выдохся и похудел. О том, чтобы спастись на нем бегством, не могло быть и речи. Оружия у меня не было, не было и места, куда я мог бы ускользнуть от преследователей.
Мы вели лошадей по выжженным, каменистым холмам, петляя между кактусами и зарослями кустарника. Местность была неровная, изрезанная случайными тускло-красными или коричневыми иззубренными хребтами и нечастыми лавовыми полями, где извивались белесые сухие русла ручьев. Индейцы окружали меня со всех четырех сторон, всегда оставаясь настороже, всегда готовые в случае чего остановить меня. Все молчали.
Мне казалось, что каждый шаг коня приближал меня к смерти - побег был бы слишком большой удачей.
От Хэдденов помощи ждать нечего. Я не имел понятия, как похищу у них скво Катенни, они никогда не отдадут ее по собственной воле. Даже среди хороших людей опустошение и грабежи, чинимые апачами вызывали желание уничтожить их всех до единого, а Хэддены не были хорошими людьми.
Я всегда уважал апачей. Они научились выживать в сложных условиях, на суровой земле. Их образ мыслей был совершенно другим, чем у белых, и чтобы понять, что они чувствуют и чего хотят, нужно было очень хорошо знать их.
Через некоторое время заросли чольи стали гуще и обширнее, они раскинулись под ярким солнцем, отливая бледно-желтым цветом с темно-коричневыми или черными отмершими нижними сочленениями. Мы называли ее "прыгающий кактус", потому что если пройти мимо него, иголки, кажется, так и прыгают, стараясь вцепиться в тело. Проезжая по зарослям чольи, апачи вытянулись в цепочку.
Неожиданно мы остановились. Катенни протянул руку и указал на низкую гору впереди.
– Они там, - сказал он, - у Пруда Мертвеца. Их шестеро, с ними моя скво.
Похоже, индейцы тоже хотели моей смерти.
Катенни доверял Хэдденам так же, как и я, иначе убил бы меня не сомневаясь. Он считал, что сможет доставить мой труп, но сомневался, что получит обратно свою женщину.
– Тебе придется отдать револьвер и винтовку, - сказал я.
– Если я поеду безоружным, нас обоих просто убьют. С Хэдденами я справлюсь, а без них остальные вряд ли станут поднимать шум.
Самое интересное, что мыслями я был не в жаркой пустыне, а в прохладных холмах Кумберленда. Говорят, что перед смертью перед глазами человека проходит вся его жизнь. Не могу сказать, что я вспоминал всю жизнь, - нет, только ту ее часть, которую провел так давно в родных горах.