Одинокий некромант желает познакомиться

Демина Карина

Легкий оттенок неодобрения остался незамеченным Ольгой. В ярко-алом наряде она была красива, но… не настолько красива, как ее мать.

— Куда мне до тебя, матушка, — Ольга подхватила Анну под локоть. — Идемте, я покажу вам дом. Его, конечно, только начали приводить в порядок.

— Ольга, я не думаю, что это уместно…

— Чай еще не подали? Значит, вполне уместно. И Олег где-то загулялся… вот почему ему никогда не делают замечаний, а мне так постоянно? На минуту опоздаю и…

— У мужчин могут быть дела.

— А у женщин нет?

— К слову, ты так и не представила свою… подругу, — пауза перед словом и тон, которым оно было

произнесено, явно давали понять, что дружбу эту женщина полагает совершенно неуместной. Возможно, стоило бы оскорбиться, но Анна просто ответила:

— Анна… Платоновна. Мещанка, — добавила она, поняв, что хозяйка дома ждет продолжения. — Не замужем. Сорока трех лет от роду…

— Я думала, вы моложе будете, — сказала Ольга, не скрывая удивления.

— У магов есть свои преимущества.

— Вы маг?

Анна лишь пожала плечами и призналась:

— Довольно слабый… к тому же необученный.

— А… я хотела учиться, но матушка сказала, что у меня дар никакой и ни к чему тратить время. Я тоже подумала, что толку особого не будет, так что… но может, потом? Как-нибудь… все-таки лучше учиться, чем замуж.

— Ольга… весьма непосредственна. И порой забывает, что собиралась представить меня, — холодок побежал по позвоночнику.

— Ах да… матушка чересчур хорошо воспитана, чтобы самой представиться. Как же… Евгения Братиславовна Холмогорова… графиня Холмогорова. И княгиня тоже, — поправилась Ольга.

И женщина слегка склонила голову.

— Некогда она блистала при дворе, и теперь никому не дает об этом забыть.

— Ольга!

— Должна же я предупредить человека, что ты не сноб, а просто в силу привычки на остальных свысока смотришь…

Ветер коснулся щеки Анны, стирая румянец.

— Дом, — тихо сказала она. — Вы собирались показать мне дом.

— И сад, — Ольга потянула за собой. — Не переживайте, чаепитие мы не пропустим. Иногда мне кажется, что если я вздумаю вдруг отказаться от чая, меня просто-напросто свяжут и силой усадят за стол. И не важно, хочу я пить чай или не хочу, главное, чтобы по заведенному порядку… я не слишком быстро иду? Извините, но я и вправду чересчур эмоционально все воспринимаю… обычно матушка сразу дает понять неугодным гостям, что им в доме не рады. А это не правда. Раньше я терпела, но ведь это и мой дом тоже, так ведь?

— Не знаю.

Ветер увязался с ними. Он запутался в мелких кудряшках Ольги, прицепился к шелкам ее вызывающего наряда, к которому вернулись краски, стоило покинуть комнату.

Ветер прихватил с собой тяжелый лилейный аромат.

…и запах духов столь изысканных, что от него чесалось в носу.

— Просто мама… она такая… папенька ее боготворил. Дед единственный, пожалуй, кто мог ей возразить. И возражал. Они иногда ругались, и тогда в доме все затихало. Нет, не подумайте, что мама с кем-то жестока. Она и голос-то на моей памяти не повышала. Даже когда я пролила на ее платье чернила… случайно, к слову. Так вот она не кричала, а просто перестала заглядывать в классную комнату.

Вздох.

И коридор. Дверь, к которой Ольга прислоняется спиной, переводя дух.

— Она… особенная. Я ее люблю, но иногда… иногда мне хочется сбежать отсюда. Я бесконечно устаю от всех этих «не принято», «недостойно», «не положено»… я ненавижу акварели и клавесин. Тоже смех… Олегу играть нельзя, а мне надо, хотя таланта ни капли. У меня вообще нет слуха, но почему я должна это преодолевать?! Мне нравятся, в конце концов, мои недостатки. И не

нравится ее упрямое желание выдать меня поскорее замуж. Прости, ради Бога, просто… накипело.

— Ничего. У всех… свои сложности с родителями.

— Верно, — Ольга отлипла от стены. — Идемте. На самом деле смотреть здесь особо нечего. Матушка планирует значительно расширить особняк, ей здесь места не хватает, но, к счастью, это дело небыстрое. Вот… мои предки. Точнее матушкины. Она из княжеской семьи и… и не просто княжеской, не из тех, у кого кроме титула ничего… мой прапрапрадед был братом какой-то там императрицы, и об этом не дают забыть. С тех пор Ильичевские служат при дворе, как мужчины, так и женщины. Это она по папеньке Холмогорова и графиня, а по деду если, то княгиня… там что-то с законом, что она права на титул не утратила, то ли хранительница, то ли просто… в общем, он Олегу перешел уже. Но и ей остался. Матушку вот от рождения во фрейлины записали. Ей было не то четырнадцать, не то пятнадцать, когда она получила корзинку для рукоделия. Великая честь… — правда произнесено это было с явной тоской, похоже, честь честью Ольга не считала. — Война только-только… и все еще не верили, что она и вправду закончилась. Дед так говорил. Не верили, но двор императрица собрала. А маме прочили место статс-дамы… со временем. Но потом что-то пошло не так…

Женщины на портретах больше не казались одинаковыми. Они отличались, едва уловимо, но все же… вот у той нос чуть великоват. А ее соседка подняла руку так, будто желает заслонить практически незаметную оспину на щеке.

Зачем было вовсе ее рисовать?

— Нам, конечно, рассказывают о большой любви, ради которой матушка покинула двор и тайно обвенчалась с отцом… что это разозлило Ее императорское Величество. Но правда в том, — Ольга тоже разглядывала портреты. — Что… она его не любила. То есть, быть может, раньше, до моего рождения, что-то и было, но сомневаюсь. Мне кажется, она вообще на эмоции не способна.

Ольга ковырнула позолоту на ближайшей раме.

— Отец, он да… он ее любил до безумия. А вот она к нему была равнодушна. И порой… нет, не упрекала. Это слишком по-мещански, изводить мужа упреками. Просто не давала ему забыть о том, чего лишилась.

Дворца.

Фрейлинского шифр, который наверняка остался, потому как вряд ли ее преступление было столь уж велико, чтобы лишаться этой награды.

— Я думаю просто, что она оказалась слишком хороша, даже императрицам свойственна ревность. Это моя бабушка… княгиня Ильичевская. Она ушла задолго до моего рождения. Мой дед… действительный тайный советник 1-го класса при дворе Его императорского Величества. Был. Он… давно от дел отошел.

Худощавый светловолосый мужчина с лицом резким, но все же привлекательным.

И Олег на него похож, но…

— Братец весьма надеялся на протекцию, знаю, он с дедовыми приятелями переписывался, думал даже в Петергоф податься, но потом… то ли отказали ему, то ли сам. Оно и к лучшему… у Олега не тот характер, чтобы при дворе… матушка его часто бесхребетником величает. Зато он единственный наследник и титул со всем имуществом Ильичевских когда-нибудь отойдет к нему. Хотя когда еще… матушка, слава Богу, вполне здорова. Мой прадед… и его супруга… были кузеном и кузиной. Довольно близкое родство, но вполне приемлемое для брака. И его отец тоже взял в жены двоюродную племянницу… Ильичевские не привыкли разбрасываться кровью, поэтому, наверное, теперь Олегу никак не могут подыскать невесту…