Одиссея креативной королевы
Шрифт:
Аладдин Надир помахала ладонью, потом развернулась и энергично зашагала вниз по склону, к деревне. А через минуту ее увидели дети, которые голышом бултыхались у берега в речной заводи. Они с веселым визгом выскочили из воды и метнулись к ней, кажется, наперегонки. Первые трое успели запрыгнуть к ней на шею и на плечи, где повисли, будто коалы на эвкалипте.
– Что ж, - произнесла королева, - кажется, мисс Надир здесь популярна.
– Верно, - отозвался Омар Зурарра, и после паузы добавил, - она сделала так, чтобы можно было передать некоторую информацию, предназначенную только для вас.
– Я внимательно слушаю, Омар.
– Есть нечто, - сказал он, - касающееся Ложи и дела о наследстве Кестенвэл. У меня остались надежные тайные друзья в Лондоне, поэтому я узнаю о некоторых вещах. Например, я знаю, почему сегодня глава Форин-офиса подал в отставку. Вы на него надавили. А он был человеком Ложи в правительстве.
– Омар, если вы хотели показать свою информированность, то вам это удалось.
– Да, Боудис. Я должен был показать, что я говорю не просто так. А теперь о деле. Я расскажу, почему Ложа не согласна допустить, чтобы мисс Кестенвел унаследовала баронство Шеппи с титулом пэра Англии. Они уже продали это одному человеку.
– Кому?
– Шахзар-Имрану Мусаффару, шейху тариката Табрисийа.
– Что!?
– произнесла королева, мельком знавшая этого наследственного миллиардера, родившегося в Лондоне, а этнически происходящего из Гуджарата.
Омар Зурарра повторил имя и титул «претендента», после чего добавил:
– Я бы не стал так удивляться. Ведь в 1947-м шейху Кариму Ага-Хану в Англии был присвоен титул принца, а в 1998-м пакистанцу Назиру Ахмеду – титул лорда-пэра.
– Что ж, - с невеселой иронией отреагировала Болудис, - я теперь не буду удивляться, наверное, даже визгу муэдзина с верхушки Тауэра… Гм… Я не хотела вас обидеть.
– Ничего… - бахрейнец вздохнул и пожал плечами, - …Я тут привык к нетактичным высказываниям о моей религии. Вы знаете: нези относятся к исламу еще хуже, чем к христианству. Но они защищают меня. Я этого не понимаю, просто привык.
– Омар, если вы не понимаете, то почему бы вам не спросить у Аладдин?
– Я не хочу спрашивать у нее об этом. Наши отношения и так слишком запутаны.
– Запутаны?
– переспросила королева, у которой вдруг возникло предположение, что Аладдин присматривает за Омаром даже в постели.
– Запутаны, - повторил бахрейнец и снова вздохнул.
Королева, решив не трогать эту скользкую тему, вернула разговор к делу.
– И сколько же заплатил мистер Мусаффар за место среди лордов парламента?
– Увы, - Омар Зурарра развел руками, - мой тайный человек об этом не знает. Но, мне кажется, что цена - не деньги. Я слышал от другого человека, будто Фергюс Уолсолл, достопочтенный сопредседатель комитета Палаты Лордов по СМИ и электросвязи, был заинтересован в подряде на строительство нового южного пригорода Ахмадабада.
– Что ж, - сказала Боудис, - вот и выяснился интерес мистера Уолсолла...
…
После завтрака, Омар Зурарра и Аладдин Надир тактично оставили королеву в обществе единоверцев - Мэтта и Сары Милтон, семьи миссионеров. Трое детей Милтонов тоже исчезли после завтрака, и…
…Сара Милтон задала королеве странный вопрос:
«Ваше Величество, вы знаете, что мисс Надир - банши»?
«Банши»?
– удивилась королева, не видя сходства гида с плакальщицей-призраком.
«Банши тут, - пояснил Мэтт, - это снайперы джунглей из интербригады Ленина. Вы слышали о Ле-Нин То, этническом вьетнамце, полевом командире Конвента»?
«Да, это имя было в январском номере «Political Monitor», и название банши - тоже. Но мисс Надир вовсе не похожа на безжалостного партизана-киллера».
«Ваше величество, - ответил Мэтт, - тут все не то, чем кажется. Вы видели, как мисс Надир играет с детьми… Увы, с нашими детьми тоже… Но Сара и я знаем, как они расправились со старой администрацией и полицией. Это было чудовищно».
«Мэтт, - вмешалась Сара, - ты не совсем понятно объясняешь, и Ее величество может подумать, будто банши пытали тех людей. Но они не пытали их, а просто убили, как человек убивает муху. Без единого слова. Потом сбросили в реку ниже по течению».
«За что»? – спросила Боудис.
«Старая администрация, - ответил Мэтт, - состояла из довольно испорченных людей, сотрудничавших с рэсколменами - бандитами. И полиция была в сговоре. Мы бы не удивились, если бы их отдали под суд, но… Сара уже сказала, как все случилось».
«Туземцы-селяне радовались, - продолжила Сара, - они радовались убийству. Банши принесли дикое древнее язычество, с влиянием которого боролись поколения наших предшественников, внушавших туземцам идею христианского человеколюбия».
«Но, - заметила королева, - ведь банши не запретили вам учить туземцев».
«Они не запретили, - подтвердил Мэтт, - но заставили нас подвергнуть цензуре наши программы. Они сказали, что у нас все обучение должно соответствовать Лантонской Хартии, иначе мы будем депортированы в Австралию. И мы проявили слабость»…
…Боудис легко поняла мотивы Милтонов. Более десяти лет они жили в миссии. Здесь родились и подросли их дети, которые вряд ли адаптировались бы к Австралии, где у Милтонов ничего не было. Так они уступили, став волонтерами-учителями начальной школы для туземцев. Новая власть сразу превратилась для них из жуткого людоеда в добрую фею. Школе нужны новые компьютеры, электрогенератор, медпункт, ремонт здания? Aita pe-a! Семья Милтон лишилась денежных дотаций из Сиднея? Aita pe-a! Локальный суд ставит Милтонов на полное бытовое довольствие. Так по Хартии...