Одиссея "Варяга"
Шрифт:
Насколько командующий был дееспособен, - настолько же и его штаб, немногочисленный по составу, но хорошо подобранный, за исключением флагманского штурмана полковника Осипова, который всегда был велик на словах и мал на деле и, будучи от природы довольно ограниченным человеком, воображал о себе и о своих способностях бог знает что такое. Чтобы ни случилось, даже не относящееся вовсе до его специальности, постоянно, по его словам, оказывалось, что он это предвидел и будто даже предупреждал, но его умным советам не следовали.
Как штурман, по моему мнению, он тоже был не на должной высоте, несмотря на его многолетние плавания. Иногда, когда не было никаких причин к этому, он был не в меру осторожен, выписывая курсами отряда какие-то ломаные линии среди чистого моря, и в то же время, уже недалеко от Порт-Саида, едва не усадил отряд на банку, на которую мы шли, и если бы не сигнал конвоирующего нас египетского парохода, то мы бы устопорились на банку, почти единственную в том районе моря.
Кроме Осипова в штабе адмирала состояли: флаг - капитан командующего капитан 1-го ранга Дриженко, флаг-офицеры лейтенант барон Косинский и мичманы Трувеллер и светлейший князь Ливен. Дриженко был грамотным и рассудительным штаб-офицером. Еще до войны он участвовал в подготовке и проведении военных игр в ГМШ, так что лучшего начальника штаба можно было и не желать. Барон Косинский, если и был, судя по отзывам раньше, человеком с пороками, за что был однажды даже списан, кажется, с "Разбойника" едва ли не по настоянию кают-компании, однако во время пребывания его на "Сисое", еще до похода, он показался мне очень милым, доступным для всех человеком, и в то же время разумным и талантливым помощником адмирала, ведущим штабные дела просто, ясно и без излишней переписки. Оба младшие флаг-офицеры были премилые люди, быстро сошедшиеся с офицерством и, несмотря на свою молодость, очень трудоспособными и деятельными. В особенности мичман Трувеллер - отличный морской офицер, будучи англичанином по рождению, имел все хорошие качества этого народа, а именно: положительность, спокойствие и хладнокровие. Однако, отвлекшись несколько в сторону, продолжаю повествование о походе дальше.
В Суде мы простояли около пяти дней. На третий день адмирал пресек береговую вольность на корню. Увольнения были запрещены. На следующий день стоянка отряда ознаменовалась бунтом на "Мономахе". В точности я не помню причины бунта, да она, кажется, была, как и всегда, фиктивная, - на счет строгости командира и недовольства пищей,- но вообще бунт выразился в том, что команда, собравшись толпой, подошла рыча к мостику и начались выкрики ругательств и проклятий по адресу командира. К активным действиям толпа не приступала. Командующий ездил на "Мономах", заставил команду просить прощения и выдать виновников, которые, кажется были взяты под арест, - наверно не помню. Теперь ясна подкладка бунта - появившаяся еще тогда агитация левых партий.
Когда отряд вышел в направлении к Суэцкому каналу, командующий, как мы думали тогда, чтоб занять чем-то экипажи, либо блеснуть шиком перед англичанами, неожиданно приказал привести корабли в идеальное внешнее состояние, начали все подкрашивать и драить, каждый день стали проводить строевые занятия. Все происходило так, как будто мы опять готовились к императорскому смотру. Но это было немыслимо, ведь царь отбыл в Петербург, проводив нас из Либавы. В завершение всего адмирал провел смотр вверенных кораблей и остался доволен.
Из-за случавшихся поломок в пути, было решено оставить в Суде, под присмотром транспорта "Горчаков", наши три "циклона" для ремонта. Шторм в Бискайке, беганье со щитами, а в последние дни и минные атаки раздергали их машины совершенно. Без заводских запчастей им дальше идти было просто нельзя. Вероятно, миноносцы присоединятся ко второму отряду, тем более, что, как мы слышали, на Балтике готовились к походу на восток еще три таких же миноносца, что с нами выйти не успели. Значит, скорее всего, пойдут за нами вместе.
При подходе к Порт-Саиду телеграфная станция "Сисоя" начала принимать какие-то радиограммы, на нашей волне, но шифром и подписанные "Три Святителя". Я решил, что у радиотелеграфиста от жары помутилось сознание, и сам прочел ленту - действительно "Три Святителя"! Но этого быть не могло! "Три Святителя" должен находиться в Черном море, и не может пройти через Босфор, неужели его телеграфную станцию слышно из Черного моря? Слышимость была отличная. Опять чертовщина какая-то, как с "Камчаткой" у Доггер-банки...
Сообщили на флагманский "Александр", оттуда подтвердили получение, но почему-то вместо объявления тревоги приказали подготовить флаги расцвечивания и холостые патроны для 75-мм пушек. "Александр" тоже что-то начал передавать по беспроволочному телеграфу. Мы на "Сисое" решительно ничего не понимали... Через 2 часа примерно, прямо по курсу показались дымки и "Штандарт" побежал проверить, кто это.
Еще через полчаса увидели, как он возвращается, отчаянно что-то сигналя флагману. А на горизонте уже появлялись дымы. С "Александра III" приказали отряду уменьшить ход, держать строй и приготовиться приветствовать Его Императорское Величество. На броненосце началась суматоха, хотя, благодаря тренировкам в Греции, мы довольно быстро заняли места.
Вечер был чудный, море спокойно, теплый бриз лениво играл нашими флагами. Вдали, в сизой вечерней дымке восточной части горизонта, дымные облака постепенно росли, увеличиваясь числом. Одно, второе, третье... Скоро их можно было насчитать уже более десятка. Затем стали видны мачты. Впереди, несколько оторвавшись от остальных, шли три больших и явно военных корабля. На палубах и мостиках заволновались: неужели навстречу нам идет весь черноморский флот! И как же такое возможно!? Разве турки их могли пропустить проливами?
А приближающиеся корабли в нашей черноморской окраске уже хорошо видно. Первым идет, действительно, "Три Святителя" под великокняжеским штандартом! В кильватер ему правит наш новейший и сильнейший броненосец - трехтрубный красавец "Князь Потемкин-Таврический" под штандартом ЕИВ, а за ними изящный башенный крейсер под флагом вице-адмирала, и если бы мы не знали, что "Олег" из-за доделок в машине остался пока в Кронштадте, то решили бы, что это он, ведь черноморские "Очаков" и "Кагул" еще не прошли испытаний! Четвертый же крейсер этого типа "Богатырь" уже давно воюет в Тихом океане. Дальше в кильватере - большие транспорта, миноносцы... Хотя и не было с черноморцами остальных больших броненосцев, чувства нашей радости от столь негаданной встречи словами передать трудно и теперь.