Одиссея "Варяга"
Шрифт:
Сообразно такой логике, в голову русской колонны была намеренно выдвинута пятерка медленных броненосцев. Более быстрая 2-я эскадра, состоящая правда из более слабых "Пересветов" и броненосных крейсеров, шла чуть позади отдельной колонной. Планировалось, что Того попытается нанести удар именно по головной - выдвинутой, более медленной части русской эскадры. Но заранее развив максимальный ход, быстрое крыло русских должно было строем пеленга ударить по наседающим японцам. Отдавая вначале на "съедение" Того медленных, но хорошо вооруженных и неплохо бронированных "стариков", Макаров планировал силами новых, быстрых кораблей Руднева разодрать хвост японской колонны, куда, как ожидалось, Того поставит броненосные крейсера Камимуры.
Гладко был она бумаге, но... Того появился впереди. А при его обнаружении в этой позиции, Чухнин безвариантно обязан был начать движение навстречу Макарову, повернув на обратный курс. И теперь отряды Соединенного флота медленно, но верно догоняли русских, появляясь, как и положено японцам, со стороны "восходящего солнца". То есть, с восточной стороны горизонта.
Руднев усмотрел в этом коварство командующего Соединенным флотом, ведь теперь недельные репетиции и отработка маневра по атаке пеленгом колонны противника шли прахом. На самом же деле на мостике "Микасы" Того, не будь он самураем, уже кидался бы в подчиненных биноклями и подзорными трубами. Он в свою очередь был уверен, что сработала иезуитская хитрость русского адмирала, который повел караван транспортов от Шантунга к Пусану не кратчайшим путем, а сначала сделал изрядный крюк к югу. Если бы не отставший от своего отряда "Акебоно", случайно наткнувшийся в темноте на "Новика", русские вообще проскочили бы линию дозорных крейсеров. Теперь же его, Того, план боя можно было посылать к восточным демонам! Как можно теперь наскоками атаковать концевые корабли противника, для чего быстроходные броненосцы и крейсера выделены в два отдельных отряда, если русских еще надо догнать? К тому же, наиболее мощные корабли оказались сосредоточены в хвосте, и пока наиболее удалены от врага. Теперь и Того приходилось в процессе погони тасовать свои отряды.
После долгого и безрезультатного обстрела "Новика" Камимура попытался обнаружить до сих пор не идентифицированные русские транспорты силами трех отрядов бронепалубных крейсеров. Но те раз за разом натыкались на яростно дымящую и меняющую курс подобно змее колонну русских больших кораблей с маячащими позади истребителями, или на четыре крейсера "шеститысячника". Бой с ними для любого японского отряда крейсеров был просто неумной формой самоубийства. Тогда Того приказал Камимуре пройти под хвостом русской эскадры обойдя ее с веста. Попытка была жестко пресечена поворотом пяти русских броненосных крейсеров, за которыми маячили "пересветы". Они выдвинулись поперек курса второй боевой эскадры японцев, и угрозой кроссинга вынудили Камимуру вернуться к главным силам. И в этот момент Руднев допустил первую из столь многочисленных в этой битве адмиральских ошибок [136] .
136
"Если читать воспоминания о битве при Шантунге только наших адмиралов, то создается впечатление, будто все действия японцев это сплошная череда ошибок. Если же ознакомиться с изложением подробностей этой битвы в Описании Боевых действий на море Мейдзи, то то же самое впечатление складывается о действиях русских адмиралов до подхода отряда Макарова. Пожалуй, обе стороны абсолютно правы. Я не думаю, что хоть один из принимавших в битве адмиралов с обоих сторон, может честно сказать, что все сделал правильно".
Из лекции адмирала Руднева в Николаевской военно-морской академии, сентябрь 1908 года.
Он неправильно оценил скорость приближения отряда Того, во главе которого шли два лучших на тот момент броненосца мира [137] "Микаса" и "Сикисима". Руднев отвернул на север последовательно, потому, что так было быстрее и проще догнать броненосцы Чухнина и занять свое место в строю. Когда с шедшего концевым "Витязя" запросили разрешения на открытие огня, так как дистанция до "Микасы" сократилась до пятидесяти кабельтов, это стало для Руднева неприятным сюрпризом. Он в этот момент смотрел в подзорную трубу на снова поворачивающие вслед за ним крейсера Камимуры, которые и считал "своим" противником.
137
По флотам мира ходила тогда шутка, что британцы строят для японцев лучшие корабли, чем создавали для самих себя. Смех смехом, но в отношении 4-х новейших броненосцев так и было в реальности. А по боевым возможностям в линейном сражении 9-ти тысячетонные броненосные крейсера типов "Асама" и "Ивате" существенно превосходили 12-ти тысячетонные английские типа "Абукир"...
Перенеся взгляд на броненосцы Того, он встал перед весьма непростым выбором. С одной стороны пока Камимура занимается перестроением в общий кильватер и разворачивается, следовательно, отстанет еще больше. Двигаться за ним, значит оторваться от своих броненосцев. С другой стороны - Того шел прямо на его отряд кильватерной колонной. И следующие десять минут все его крейсера могли вести огонь по головным японцам полными бортовыми залпами, получая в ответ только подарки с носа головных японцев. [138]
138
Данное положение в морском бою называется "палочка над Т". Ее с разной степенью успеха пытались достичь все флотоводцы начала века, и она в конце концов стала считаться чем то практически невозможным. Ведь и палочка и основа Т - это кильватерные колонны кораблей, которые постоянно движутся. В результате, потратив часы на маневрирование, получаем несколько минут, после чего стороны меняются местами.
Конечно, потом на отходе ситуация изменится на прямо противоположную. И через четверть часа уже полные бортовые залпы броненосцев Того будут приходить почти строго в корму его крейсеров, а те смогут отвечать только кормовыми орудиями. Но к тому моменту дистанция должна вырасти до более чем пятидесяти кабельтов, а русские будут вести огонь бортом с тридцати. Петрович, которому еще ни разу не приводилось вести маневренный линейный бой, Кадзима на "Варяге" не в счет, решил рискнуть. Ведь если удастся сразу подбить "Микасу", стреножить его, убавить прыти, то никуда японцы до прихода Макарова уже не денутся! Соблазн был слишком велик, чтобы от него отказаться. Да и кодовая телеграмма от Степана Осиповича обнадеживала. По расчетам его штаба между "Потемкиным" и "Громобоем" сейчас было уже миль 70-80, не больше...
Первые пять минут после пристрелки русские артиллеристы повеселились на славу. По "Микасе" вели огонь крейсера Руднева, а по "Сикисиме", хоть и с почти предельной дистанции, били три замешкавшихся с поворотом броненосца Небогатова. Под градом русских снарядов на головных японцах начали разгораться пожары, на "Микасе" явственно была видима развороченная кормовая труба и снесенный начисто фор-марс. От удара гулко, подобно колоколу в храме Будды, загудела носовая башня главного калибра, но английская броня выдержала. Чего не скажешь о различных приборах, в результате с точностью определения дистанции стрельбы у орудий этой башни возникли определенные проблемы. "Сикисима" после очередного попадания зарыскал на курсе.
На мостике "Микасы" Того, после доклада сигнальщика о неустойчивом курсе второго броненосца, приказал поднять сигнал "Доложить о повреждениях". Через пару минут на мачте мателота взвился флажный сигнал "Готовы продолжать бой до победы". При этом, на грот мачте вновь поднялся сигнал, которым сам Того в начале сражения пытался ободрить команды вверенных ему кораблей. "Судьба империи зависит от исхода этого сражения". Некоторые флаги были явно запятнаны кровью и обгорели, похоже, очередной русский снаряд поразил сигнальщиков в момент набора сигнала. С неуловимой задержкой поднятые "Сикисимой" флаги отрепетовали и остальные корабли броненосных отрядов. На втором в японской колонне броненосце сейчас боевая рубка напоминала поставленную на огонь кастрюлю с рисом. Охваченная со всех сторон огнем пожара и наполненная дымом, она была весьма "жарким местечком". Ни вести наблюдение за противником, ни просто держать броненосец на курсе, когда не видно, куда именно валится нос, вправо или влево, было практически невозможно.
Но и ответный огонь японцев тоже начал ломать русские корабли. Самым везучим из обстреливаемых оказался "Витязь". Шедший концевым, самый близкий к японцам их всех русских кораблей линии, он отделался одним сквозным попаданием двенадцатидюймового снаряда в кормовую рубку и полудюжиной попаданий из шестидюймовок. Самым опасным стал шестидюймовый фугас, взорвавшийся на верхушке второй трубы. Его осколки вывели из строя один котел, но запаса пара пока с избытком хватало на обеспечение полного девятнадцатиузлового хода. "Рюрику" достался всего один восьмидюймовый снаряд, воспламенивший беседку с зарядами для носового 190-мм орудия. Только самоотверженные действия расчета, которые не допустили взрыва охваченных огнем снарядов, предотвратив тем самым выход из строя всего носового плутонга старого крейсера. Два подносчика сгорели заживо, пытаясь выбросить за борт тяжеленные картузы с порохом. Один из них, в руках которого загорелся выбрасываемый за борт тлеющий картуз, охваченный пламенем выпрыгнул за борт, вместе с намертво зажатым в объятьях сгорающих до костей рук зарядом кордитного пороха.
Флагманский "Громобой" был поражен пока двумя снарядами среднего калибра, один из которых, правда, подбил шестидюймовое орудие. И одним двенадцатидюймовым, попавшим в главный броневой пояс практически на миделе корабля. Его осколки изрядно посекли небронированный борт над местом попадания, сама же броневая плита с честь выдержала это испытание. Но вот на "России" японцы отыгрались по полной программе. Как потом выяснилось, именно ее приняли поначалу на четырех из шести броненосцев Того за флагман Руднева.